Олег Авраменко - Власть молнии

— Это отсюда ты выпустил ложку? — с живейшим интересом спросил Пеменхат. — Но как?

Карсидар распрямил левую руку, напряг мускулы — и устройство метнуло одну из стрел, которая вонзилась в стену над камином. Теперь Пеменхат понял принцип его действия: это оказалось предельно зауженное подобие арбалета с той лишь разницей, что стрелу толкала по узенькому желобку не тетива, а свёрнутый колечками длинный тонюсенький прут. В исходном состоянии колечки прута были растянуты примерно втрое и удерживались защёлкой. При напряжении мускулов защёлка соскакивала, колечки резко спешили друг к другу и с силой швыряли вперёд прицепленный к ним предмет. Сейчас это была арбалетная стрела, но при «проверке» Карсидар зарядил один из желобков ложкой. Сделал он это, когда засовывал её в рукав.

Несмотря на то, что Пеменхат понял, каким образом Карсидар ухитрился выстрелить столь неподходящим для этой цели предметом, удивление его не уменьшилось.

— Откуда у тебя такая вещица? — только и смог спросить он.

— Смастерил на досуге, — пояснил Карсидар одеваясь. — Очень полезная вещь. Ты вооружён тайно, с виду оставаясь беспомощным. Между прочим, этот рукавный арбалет пару раз спас мне жизнь. Приятная мелочь, а?

— Но эти прутья…

Карсидар застегнул последнюю пуговицу, цокнул языком и продолжал:

— Совершенно верно, в прутьях-то как раз вся загвоздка. Ты ведь никогда прежде таких не видел, не правда ли?

Пеменхат кивнул в знак согласия и нетерпеливо спросил:

— Небось, они тоже заставляют петь твою серьгу?

— Именно так, любезный Пем, именно так!

— И откуда они взялись, эти штуковины?

Карсидар хитро усмехнулся.

— Ложку я получил в подарок. Собственно, раньше таких ложек у меня было три. Эта оставалась последняя.

— И не жалко тебе? — удивился Пеменхат. — Ведь такая диковинка.

— В самом деле диковинка, — подтвердил Карсидар. — Но ты ещё не пробовал её на вес. А возьми-ка в руки.

Пеменхат взял остатки ложки и подивился тому, сколь лёгким оказалось это необычное олово.

— И всё-таки жаль, — вздохнул он. — Хорошая была ложка.

— Ничего, невелика потеря. Тем более, пожертвовал я ею вовсе не ради забавы, — произнёс Карсидар с загадочным видом. — Так вот, ложки мне подарил один торговец, у которого я купил эти самые прутья — за немалую цену, надо сказать. А что до монеты, то её в числе прочих я позднее получил от другого торговца в уплату за обычные услуги, какие оказывают мастера. Но что самое главное — слушай внимательно! — этих двоих купцов объединяло то обстоятельство, что они оба прибыли к нам из далёких южных краёв. Ты понял, почтенный Пеменхат?

Похоже, старик действительно понял намек. Это было ясно хотя бы по тому, как сильно он задрожал и едва сумел промямлить:

— Не хочешь ли ты сказать…

— Я уверен, что все эти вещи — и ложки, и прутья, и золото, из которого отчеканена монета, — попали к нам из Ральярга.

Пеменхат уронил на пол кусок странного металла, в который превратилась ложка, отвернулся, сел и протянул:

— Та-а-а-ак… — затем ещё:

— Та-а-а-ак.

Наконец заговорил тихо, почти зашептал:

— Значит, Ральярг. Загадочная южная страна, где не побывал ни один смертный… Откуда, по крайней мере, не вернулся живым никто. Лежащая за непроходимыми, высочайшими в мире горами страна, где творятся невиданные чудеса. Все путники либо срываются в бездонные пропасти, либо замерзают в горах, где ужасно холодно, несмотря на близость к югу, либо… превращаются в бесплотные тени колдовством обитателей Ральярга. Так говорят…

— Ерунда! — перебил его Карсидар. — Так болтают! И болтают чистейшей воды вздор! Во-первых, по слухам, однажды из Ральярга вернулся мальчишка…

— А ты его видел?! — немедленно окрысился Пеменхат. — Его вообще кто-то видел, мальчишку этого?

— Но если о Ральярге говорят правду, правдой должны быть и эти слухи, — резонно возразил Карсидар. — Кроме того, это было давно. Так давно, что… я сам, пожалуй, был тогда мальчишкой.

— Да уж, — согласился Пеменхат. — Когда об этом стали поговаривать, я был примерно твоих лет.

— Вот именно. Откуда же мне знать, в таком случае, правду! И во-вторых, кто-то ведь должен был вынести вещи из Ральярга. Не бесплотные же духи сделали это. Что ты скажешь, любезнейший Пем? У тебя есть другие предположения?

Пеменхат не нашёлся с ответом.

— Вот что я тебе скажу, — продолжал Карсидар. — Не всё с этой таинственной страной чисто, согласен, но и не всё столь вздорно. Вот я и решил проверить, что там и как на самом деле.

Карсидар замолчал и принялся внимательно следить за реакцией Пеменхата. Старик понял не сразу, но когда понял, медленно встал, заслонил лицо руками, попятился от него и с дрожью в голосе пролепетал:

— Погоди, погоди… Я думал, что какой-нибудь барон… или кто побогаче, пусть даже принц крови или, может, сам король… В общем, всё равно кто, но нанял тебя для похода к месту, где… где могут быть зарыты сокровища Ральярга… всякие такие ненужные штуковины… Но не ты же сам…

— Сам, — заявил Карсидар, разведя руками.

— Но не в самый же Ральярг!..

— Именно в Ральярг, почтеннейший Пеменхат.

Эти слова произвели на старика действие, подобное укусу змеи. Он подпрыгнул, завертелся на месте, бестолково заметался по залу, опрокидывая стулья и скамьи, налетая на столы, наконец остановился и завопил:

— Болван! Безумец!! Самоубийца!!!

— Более того, я пришёл сюда, чтобы пригласить тебя отправиться со мной. Именно тебя рекомендовал мне в свой смертный час наш общий друг Ромгурф, — как ни в чём не бывало закончил Карсидар, точно речь шла об увеселительной прогулке или увлекательной охоте.

— Да ты совсем рехнулся! — прорычал Пеменхат. — Кто же поминает погибших при таких обстоятельствах, как экспедиция в Ральярг?!

— Суеверия и предрассудки, нагромождённые на досужую болтовню, — невозмутимо подытожил Карсидар.

Он ожидал, что Пеменхат вновь взорвётся, но старик, похоже, совсем выдохся. Едва переставляя ноги, он поплёлся за стойку, тяжело опустился на стоявший там табурет и с полным безразличием в голосе заговорил:

— Не поеду, ни за что не поеду. Даже если бы ты собрал все тридцать четыре жуда золота, которые предлагают за твою безумную голову и отдал их мне… Даже если бы собрал дважды, трижды, четырежды тридцать четыре жуда — и тогда бы не поехал.

— Но ведь я не предлагаю тебе деньги, — просто сказал Карсидар.

— Что же тогда, позволь спросить?

— Развлечься. Составить мне компанию.

Пеменхат всплеснул руками.

— Но ведь ты предлагааешь не развлечение, а похоронную процессию! Ты да я — хороша компания, нечего сказать…

— Почему же? — брови Карсидара взметнулись вверх. — Раз какой-то никчемный мальчишка смог выбраться из загадочной страны, почему бы не вернуться оттуда двум таким мастерам, как мы с тобой…