Олег Авраменко - Все Грани Мира

Мы, в принципе, не возражали, но прежде хотели услышать свежие новости о последствиях Прорыва — особенно в свете того факта, что он оказался глобальным. Виштванатан Сиддх смог удовлетворить наше любопытство и отчасти успокоить нас. Он и Сандра прибыли на Агрис ещё два часа назад и первым делом изучили обстановку на предмет того, существует ли угроза захвата трактового пути и проникновения нечисти на соседние Грани. Такой угрозы они не обнаружили: окрестности Альбины, где находился тракт, к настоящему времени были полностью очищены королевскими войсками, подобные меры принимались и в других регионах Агриса, пострадавших от Прорыва, а опасно высокая концентрация нечисти наблюдалась лишь в радиусе двухсот — двухсот пятидесяти километров вокруг Шато-Бокер, но и там уже полным ходом шла работа по очистке территории.

— В целом ситуация удовлетворительная, — подытожил Сиддх. — Могло быть и хуже, гораздо хуже, вплоть до самого скверного варианта — гибели всей Грани. На свет Божий вырвалось немало адских тварей, это правда; но, лишённые связи с Нижним Миром, они перемрут в течение ближайших трёх-четырёх недель.

— А вы уверены, что Прорыв не повторится? — спросила Инна.

— Это полностью исключено, мадам. Как я говорил прежде, вы не просто остановили Прорыв, но и закупорили все его каналы. А поскольку это был глобальный Прорыв, то вы, останавливая его, перекрыли абсолютно все пути, доступные для нечисти. Судя по качеству закупорки, Агрис как минимум на пару лет вперёд гарантирован от нашествия любых исчадий ада, включая Чёрных Эмиссаров.

— Вы хотите сказать, — произнёс я, — что таким способом можно оградить от нечисти любую Грань?

— Любую, кроме Основы, — уточнил Сиддх. — Природа Прорывов на Земле несколько иная, нежели на остальных Гранях, это обусловлено её особым положением. Основа изначально ограждена от лихих кавалерийских наскоков, подобных тому, который случился на Агрисе; она ограждена также и от локальных и региональных Прорывов в той форме, в какой они происходят в других местах. Но за эту относительную неуязвимость приходится платить — доступ нечисти на Землю нельзя перекрыть полностью.

— А на любую другую Грань можно?

— Да. Именно так защищены все сорок семь Граней, входящих в состав Империи, — и это, пожалуй, всё, что может позволить себе Инквизиция не в ущерб выполнению своей основной функции. Закупорка всех инфернальных каналов на Грани требует совместных усилий от двух до трёх сотен обученных колдунов, вроде нас с Сандрой. После такой операции все её участники в течение нескольких недель отдыхают, восстанавливая свои силы.

— Но ведь мы вдвоём… — начала было Инна, но тут же осеклась, встретившись с весьма красноречивым взглядом Сандры.

— Вы с вашим мужем случай особый, мадам, — ответил Виштванатан Сиддх. — Таких, как вы, можно пересчитать на пальцах. Лично я могу назвать не более двух десятков имён.

— И один из них — Ференц Карой, — не спросил, а скорее констатировал я.

— Верно, — кивнул Сиддх. — Он, кстати, единственный высший маг в Инквизиции. Остальные же, так сказать, вольные художники; они очень ревностно блюдут свою независимость. У нашего ордена с ними непростые отношения, однако мы не враждуем, а стараемся сотрудничать. Усилиями высших магов обеспечивается безопасность ещё шести десятков Граней. Но это — лишь капля в море, ведь сейчас насчитывается порядка трёхсот тысяч миров, где численность населения превышает десять миллионов человек. Я уже не говорю о малонаселённых Гранях, счёт которым идёт на многие миллионы. Тот факт, что около сотни Граней надёжно защищены от поползновений Нижнего Мира, в целом для человечества ничего не меняет.

— А раньше, во времена Великих, — спросил я, — таких защищённых Граней было больше?

— Отнюдь, — покачал головой Сиддх. — Не больше, чем сейчас. Великие этим не занимались.

— Но почему?

— Этого никто не знает. К Великим часто обращались с подобными просьбами, но они неизменно отказывали — без каких-либо объяснений. Я думаю, их останавливала проблема выбора. Будучи не в силах защитить все населённые Грани (их оказалось много даже для Великих), они не могли отдать предпочтение одним Граням, оставив без защиты другие, вот и решили отказывать всем. Человек на их месте сделал бы выбор, основываясь на субъективных впечатлениях, на своих симпатиях и антипатиях, в конце концов, он бы просто ткнул наугад пальцем. Но Великие были слишком объективными, слишком беспристрастными, слишком справедливыми… Насколько мне известно, единственное исключение было сделано для Ланс-Оэли, когда Мэтр решил разместить на этой Грани свою резиденцию.

Я задумчиво кивнул:

— Теперь понятно, почему там слыхом не слыхивали ни о какой нечисти.

За сим последовала наша очередь рассказывать о своих приключениях, и начали мы с того, как Инна подобрала в подъезде своего дома Леопольда. Говорила в основном моя жена, у неё это лучше получалось, а я лишь время от времени кое-что уточнял и вставлял свои комментарии. Виштванатан Сиддх и Сандра слушали нас очень внимательно, не перебивая. Герцог де Бреси тоже старался не пропустить ни одного слова, хотя не далее как вчера уже слышал эту историю. Я ещё подумал, что его не столько интересуют наши приключения, сколько то, что о них повествует Инна. Слушать её было одно удовольствие — о чём бы она ни говорила.

Где-то на середине рассказа мы были вынуждены сделать небольшой перерыв: с утренней прогулки вернулся Леопольд и стал мяукать под дверью. Мы с Инной сильно подозревали, что с появлением кота неторопливый разговор за столом превратится в базар, но выбора у нас не было, и нам пришлось впустить его.

Леопольд явился не один, а в компании четырёх соплеменниц — Лауры, Беата (кошки Ривала де Каэрдена) и ещё двух, которых мы прежде не видели. Как оказалось, это были кошки-оборотни наших гостей — что, признаться, немного удивило меня. Почему-то я не сомневался, что по крайней мере у Сиддха будет кот.

«Воистину», — мысленно прокомментировала это обстоятельство Инна, — «какой же редкостью должны быть самцы оборотней, раз даже командор-лейтенант Инквизиции довольствуется бессловесной кошкой!.».

«Но возможно и другое объяснение», — заметил я. — «Если остальные коты хоть вполовину такие навязчивые, как наш Леопольд, то становится понятным, почему Сиддх предпочёл кошку…»

Жена признала, что в моих словах, наверно, есть немалая доля истины.

Представив своих новых подруг, Мальвина и Гиту, Леопольд без промедления взобрался к Инне на колени, удобно устроился там и устремил через стол взгляд на Сандру. На его мордочке появилось выражение, эквивалентное приветливой улыбке у человека.