Степан Вартанов - Вирус контакта

Больше развлечений не было, да и зачем? Спроси любого жителя, и он ответит, что вполне доволен. Правда, из-за гор проникали иногда бродячие артисты или, скажем, книжки. Но артистов встречала стража и не слишком вежливо давала им от ворот поворот. А что до книг… Нет, вы не думайте, горожан учили читать и писать, был такой закон. Но чтобы по доброй воле прочесть целую книгу — такого с ними не случалось.

Однако вернемся к Вану. Он как раз прогуливался по аллее городского парка — от фонтана к десятиметровой бронзовой статуе Трора-основателя. Горожане, к слову, чтили Трора, но за века в историю вкралось множество досадных, а то и забавных ошибок. Так, считалось, что Трор был волшебником очень добрым. Рассказывали, что, где бы он ни появился, за ним толпой бежали дети, смеясь и крича: «Дяденька Трор приехал!»

Так что на пьедестале памятника было выбито: «Доброму Трору от благодарных горожан».

Ван задумчиво поглядел на памятник и пошел себе дальше, не обратив ни малейшего внимания на невысокого человечка, что стоял открыв рот и уставясь на монумент, Вану и в голову прийти не могло, что этот замухрышка и гигант, отлитый в бронзе и простирающий над Городом увитый бронзовыми цветами меч, — одно и то же лицо.

Пройдя пруд с лебедями и маленький ресторанчик, Ван подошел к розовым кустам. Что поделать, он любил розы. А уж когда подошел, то не заметить застрявшую в колючих ветвях бумажку просто не мог.

«Принесло ветром», — решил Ван и взял листок. Взял, уверяю вас, только для того, чтобы очистить кусты от мусора, ибо, повторяю, он любил розы. Несомненно, листок отправился бы в ближайшую урну, но тут Ван разглядел на нем ноты…

Ноты? Все-таки Ван был музыкантом. Он развернул листок, вгляделся… Да, это были ноты. Самые настоящие, написанные от руки и, видимо, недописанные. Скорее всего порыв ветра стащил листок прямо из-под руки неизвестного композитора. Ван прочел ноты — и ничего не понял. Прочел еще раз… Это не было маршем! Как же так?

Бедный Ван! В руки ему попали ноты грустной песенки, сочиненной влюбленным композитором где-то в Заморской Стране.

Мелодия очаровала Вана. Он поспешно направился домой (Трор все еще разглядывал свой памятник), заперся у себя в комнате, взял трубу… Над притихшим Городом зазвучала Музыка — впервые за долгие века. Ван даже заплакал. От счастья. И тут в дверь постучали.

За дверью оказался плотник Бал, двухметровый здоровяк, который, помнится, даже выступал на празднике Города — в соревнованиях по ломанию подков. Однако сейчас Бал выглядел словно бы съежившимся и смотрел, несмотря на свой огромный рост, как-то снизу и чуть сбоку. А из-за спины у него выглядывал старичок Чох, продавец гвоздик.

— Здравствуйте, — сказал Ван. Он не заметил в своем госте никаких перемен, ведь его душа продолжала витать в облаках. — Проходите, пожалуйста.

— Нет-нет, — сдавленно ответил Бал, — мы уж тут… — Он помолчал и спросил: — А что это было?

— Музыка, — мечтательно отозвался Ван.

— Но ведь это… это же не марш?

— Нет. Это музыка.

— А… зачем?

Ван пожал плечами. Он и сам не знал — зачем. Подняв трубу, он вновь повторил начальные такты мелодии, а когда оглянулся, увидел, что гости уже ушли. Ван вздохнул и вновь поднял трубу.

Наигравшись и проголодавшись к тому же, Ван направился в парковый ресторанчик, где всегда обедал. Ресторанчик этот… Да, нелишне, пожалуй, будет сказать два слова и о ресторанчике.

Было это легкое и изящное, но очень древнее здание. Резного камня колонны поддерживали ажурный потолок, в центре зала бил фонтанчик — в общем, это было именно такое место, где приятно посидеть жарким летним днем, потягивая что-нибудь этакое из запотевшего бокала.

Но самое удивительное — при входе красовалась внушительных размеров позолоченная доска, гласившая, что в этом самом ресторанчике особенно любил обедать Трор и даже встречался здесь со своими (Трор?!) друзьями!!! Тот самый Трор, который как-то раз превратил бегемота в суслика за то, что он не спрятался при его появлении, а суслика, наоборот, в бегемота — за то, что спрятался? (К слову, злодей Трор немало времени провел впоследствии, наблюдая в волшебное зеркало, как пытается рыть нору отощавший бегемот и как пускает в пруду пузыри бедный суслик: привычки-то у них остались прежние.) Вы можете себе представить, чтобы у такого, как Трор, были друзья?

Сейчас Трор сидел в том самом ресторанчике, перед чашкой чая с перцем и бутербродом с горчицей, и с отвращением смотрел вокруг.

Вошедший в зал Ван, ничего не подозревая, двинулся к столу Трора, где было его любимое место, спросил разрешения и, не получив ответа, сел.

— А еще, — ни с того ни с сего вдруг заговорил его сосед, — они поставили мне памятник. — Сосед шмыгнул носом, откусил от бутерброда, на котором Ван с изумлением заметил слой горчицы в палец толщиной, и запил чаем. В тот же миг из глаз у него брызнули слезы, лицо покраснело и задергалось. Странный человечек схватил из вазочки на столе салфетку, утер глаза и нос и бросил ее под стол, где уже лежало с десяток таких же салфеток, да и меню в придачу.

— Памятник кому? — поинтересовался Ван, приступая к обеду.

— Мне!

— Простите, а вы?..

— А я — Трор. — Человечек повторил процедуру с горчицей и салфеткой. — Трор я!

— Не похоже, — усомнился Ван.

— На кого не похоже?

— На Трора. — Ван вспомнил гигантский памятник.

— Я? — Человечек вытаращил глаза. — Я не похож? На меня? — Он вдруг расхохотался, затем залпом дожевал свой бутерброд и заявил: — Не смешно.

— Простите, — сконфузился Ван, — я вовсе не хотел.

— А ограды, — перебил его человечек. — Что они понатыкали вместо моих оград? Зачем эти целующиеся ангелочки на каждом шагу? Эти жуткие завитушки? У меня там палец застрял. — Он показал Вану палец, немытый и исцарапанный.

Ван хотел заметить, что не надо было совать палец в эту самую завитушку, но не решился — слишком расстроенным выглядел собеседник.

— А этот ужасный концерт сегодня утром?! — повысил голос Трор. — Словно тысячу котов тянут за хвост, и коты, как ненормальные, вопят: «Слава Трору, Трору слава впору!»

— Ну, знаете, — возмутился Ван, который, как вы помните, играл в том самом оркестре. — Прекрасная музыка. Классика.

Трор взял чашку и стал с безразличным видом пить.

— Говорят, — продолжал горячиться Ван, — что сам Трор слушал этот марш по два-три раза в день!

Тут раздался невнятный возглас, собеседник Вана поперхнулся, закашлялся и заорал:

— Пропадите вы пропадом с вашим Трором!

Он схватил со стола салатницу, довольно увесистую, кстати, и запустил ею в Вана. Впрочем, в Вана салатница не попала, а попала в лоб одному из трех господ, входивших в зал в этот момент. «Убил», — подумал Ван в ужасе. Ничего подобного! Хотя салатница и разлетелась на куски, странный господин не обратил на это никакого внимания. Он подошел к Трору, а его спутники встали по бокам.