Инна Гарина - Книга без переплета

— Присутствую, — подтвердил босоногий старец. — И желаю… но позвольте представиться — Каверинцев Аркадий Степанович. А вы, сударыня…

— Меня зовут Де Вайле, старик, — небрежно бросила она и собиралась что-то добавить, когда Босоногий колдун и Никса Маколей вскрикнули одновременно:

— Де Вайле?..

— Каверинцев?

Она перевела взгляд с одного на другого, и тогда Босоногий колдун сказал, опомнившись:

— Дело становится все интересней. Однако я предлагаю, милостивые государи и государыни, для дальнейшего разговора немедленно перебраться из этого вертепа ко мне домой. Ибо здесь нам больше делать нечего, а с минуты на минуту сюда прибудет наряд милиции — жильцы дома уже отреагировали на громы и молнии, сотрясавшие шестой этаж. Прошу!

Он повел рукою в сторону двери, и Де Вайле без колебаний двинулась к выходу. Никса же Маколей немного замешкался, глядя на распростертые на полу тела.

— А мальчик…

— Это не мальчик, — успокоил его колдун. — Это нежить. Пускай ими займется кто-нибудь другой, а нам надобно поторопиться…

Первым рассказал свою часть этой истории Аркадий Степанович — о знакомстве с Баламутом Доркином, о поиске талисмана Тамрота, оказавшегося у некоего неуловимого Овечкина, и об исчезновении и Овечкина, и Баламута в черном облаке, коим неведомый маг окружил места своего пребывания. Босоногому колдуну удалось-таки пробиться сквозь эту защиту, но, к великому сожалению своему, он чуть-чуть опоздал…

Далее Никса Маколей поведал о чародее Хорасе, о несчастье, постигшем королевство Таквала, о своих поисках, о встрече с Овечкиным, который хотел свести его с Каверинцевым, но не успел — по той причине, что Хорас заманил его в ловушку. Он рассказал и о финальной сцене, подтвердив подозрения Босоногого колдуна, что принцесса Маэлиналь находится в руках у Хораса.

— Вашего Баламута я не видал, — закончил король. — Но принцессу, Овечкина и еще одну девушку Хорас забрал у меня на глазах. Миша успел сказать мне, что и талисман Хорас у него отобрал. Я должен предупредить вас, Аркадий Степанович, — я сам узнал об этом только что — Хорас не простой чародей. Это не человек, это демон… злой дух, может быть, сам дьявол! Он заявил, что Грамель-Отражатель ему больше не страшен… не знаю, что он хотел сказать этим…

— Я знаю, — со вздохом ответил колдун. — Если он завладел Тамротом, Грамель ему действительно не страшен. Все мои талисманы обладают огромной разрушительной силой, помимо прочих свойств, но они не работают друг против друга. Меня заботит другое… он сказал, что ему нужны вы, и что бы это могло означать? Выходит, он опустошил Таквалу только для того, чтобы выманить вас, и убегал от вас только до тех пор, пока не раздобыл Тамрот? Что же ему нужно от вас? И к вам, сударыня Де Вайле, у меня есть вопросы что скажете вы о похищении принцессы? Знали ли вы, что принцессу вашу украл демон, будем пока так его называть, и зачем она ему понадобилась? И каким образом вы проворонили Тамрот, гоняясь за вашими даморами?

Бывшая цыганка молчала, и Аркадий Степанович поспешно и льстиво добавил:

— Бедняга Баламут говорил о вас столь много хорошего… вы, кажется, сильнейшая колдунья во всем Данелойне?!

— Возможно, — холодно сказала Де Вайле. — Нет, я не знала, что принцессу похитил демон. Он не оставил следов. Мы все полагали, что это дело рук даморов. Поэтому на прочие твои вопросы я тоже не могу дать ответа. Что ты думаешь делать дальше, колдун?

— Однако, — задумчиво сказал босоногий старец, — разыскивая Доркина, вы все же сумели напасть на след… я восхищен вашим мастерством, сударыня. Что дальше, вы говорите?.. что ж, мне известно, где скрывается Хорас. Вход в этот мир — совсем рядом, на этой же улице…

Они находились сейчас в квартире колдуна, которую он успел вернуть обратно на Моховую.

— Мы можем отправиться туда немедленно, и я думаю, что вместе с госпожой Де Вайле мы справимся с защитой достаточно быстро. Но прежде чем соваться в пасть к дикому зверю, недурно бы все же принять какие-то меры предосторожности. Ибо что мы знаем о нем и о силах, коими он располагает? Какой иерархии демонов он принадлежит? Какое оружие действенно против него? Зачем ему нужна принцесса и зачем ему нужен Никса Маколей — вот главные вопросы! Ответив на них, мы ответили бы и на все остальные.

— Ты так умен, старик, — Де Вайле насмешливо подняла бровь. — Но сколько времени нам понадобится, чтобы найти разгадку?

Никса нетерпеливо заворочался в кресле.

— Не знаю, зачем я ему нужен, но я готов идти немедленно. Женщина права, мы можем сидеть здесь и думать хоть целый год. Предоставьте мне, Аркадий Степанович, вступить с ним в открытый бой, и, может быть, тогда, на месте, вам все и станет ясно!

— Может быть, тогда, на месте, он и прихлопнет нас всех троих, как мух! — возмущенно сказал старый колдун.

— Но вы же сами еще сегодня решились вступить с ним в противоборство! Вот только что опоздали немного…

— Тогда я не знал о нем того, что знаю теперь!

Аркадий Степанович насупился.

— Мне бы хоть один день, чтобы навести справки — я расспросил бы коллег, полистал книги… но время действительно не ждет. И зря вы меня уговариваете, у самого сердце не на месте — ведь там, у него в руках, совершенно беспомощные люди! Ладно уж, хватит сидеть, пойдемте. Коль так вышло, придется и вправду решать на месте. И да сохранит нас всех Господь!

Несмотря на поздний час, в эту ночь в крепости Хораса никто не спал.

Баламут Доркин, стоявший возле бойницы и безнадежно взиравший на лесной пейзаж, где ничего не происходило — даже листва не трепетала на ветру, — длинно вздохнул и сказал:

— Я потерял уже счет времени. Здесь что, всегда одно и то же время суток?

— Конечно, — сварливо отозвался из клетки чатури. — Одно и то же время суток, одно и то же время года, одна и та же погода!

— Но почему?

— Это искусственный мир, созданный Хорасом. Чему удивляться? Крохотный воздушный пузырь… иллюзия, висящая в пустоте между мирами, замкнутое пространство, где можно ходить только по кругу. Лопни этот пузырь — и мы тут же умрем, ибо окажемся в вакууме, в пограничной прослойке. Для начала задохнемся, а потом тела наши сожжет энергия, не терпящая органической материи…

— Ох, и весело тебя слушать, — поморщившись, сказал Баламут. — Не мог бы ты поговорить о чем-нибудь другом?

— Ну, извини, — саркастически сказал крылатый человечек. — Ты сам задал вопрос. А уж мы чем богаты, тем и рады. Что до меня, то я с большим удовольствием помолчу.

— Не молчи, — тут же взмолился Доркин. — А то я, кажется, скоро сойду с ума. Зачем он меня тут держит… все отдал бы, чтобы узнать!