Инна Гарина - Книга без переплета

— И я не слыхал, — сказал Пэк. — Скорей всего, это и вправду просто местная легенда. Но, с другой стороны, никакая легенда не произрастает на пустом месте. Что-то такое должно быть…

— Они правы, Михаил Анатольевич, — робко заметила Фируза. Она уже проснулась к этому времени и чувствовала себя полной идиоткой, оттого что проспала самое главное — встречу с Хорасом. Хорошо еще, что все обошлось, и Овечкин вернулся с этой встречи живым и невредимым… а уж все остальное казалось ей вовсе не страшным.

Овечкин хмуро посмотрел на нее.

— Правы… я и сам понимаю. Но я не могу, не хочу…

— Но ведь он просит вас об этом!

— Вот мы и вернулись к тому, с чего начали, — пробормотал Пэк и сердито забарабанил коготками по борту лодки.

Некоторое время все молчали, не глядя друг на друга. Потом Ловчий тяжело вздохнул и сказал:

— Ладно. Поплывем обратно. Может, по-своему и ты прав, Овечкин. Но я хочу сказать тебе вот что — не все в твоей жизни зависит сейчас от твоего желания. У тебя на самом деле нет выбора. Так говорил отец Григорий, и это его слова я повторяю — тебя ведет судьба. И пока ты не пройдешь через все, что тебе ею уготовано, выбора у тебя нет. Можешь сейчас отказаться выполнить просьбу Хораса, и мы вернемся туда, где ты обречен находиться. И, может быть, ты даже спокойно проживешь там какое-то время. Но потом вспомнишь кое-что из того, что тебе говорили и о чем тебя предупреждали. А если твой Босоногий колдун скажет тебе то же самое. И мы или кто-то другой снова поведет тебя этими же путями… От твоих поступков сейчас зависит участь той, которая тебе всего дороже, — ты, кажется, забыл об этом? И ты выбираешь бездействие только потому, что, видишь ли, никогда в жизни никого не убивал. Да то, что ты уже сделал Хорасу, для него хуже и страшнее смерти во сто крат! Как объяснить тебе это — я не знаю. Плывем обратно.

Он взялся за весло и с силой погрузил его в воду.

— Подождите, — уныло сказал Овечкин. — А где искать этих… сытых духов, вы знаете?..

На душе у него было тяжко, очень тяжко.

Лодка медленно двигалась в неизвестном направлении все по тому же проходу среди скал, и, казалось, это будет длиться вечно. Черная вода, мертвенная, давящая тишина, нарушаемая только всплесками весла, призрачный неживой свет и ощущение нависшей над путниками угрозы… Как объяснил Ловчий, для тех, кто принадлежал к Страже, время и место не имели почти никакого значения в поисках ворот в другой мир. Тут действовали какие-то иные, непонятные непосвященным принципы, и к любым воротам стражники могли попасть почти из любого места — все на самом деле решала та самая пластинка в виде многолучевой звезды, что лежала у него в кармане. Она была своего рода опознавательным знаком стражников, служила для них пропуском и проводником. А искали они сейчас ворота в мир, который можно было бы назвать преддверием рая в противоположность тому миру, где они в данный момент находились, и там, у ворот, Ловчий с Пэком надеялись получить какие-нибудь сведения о нужном им месте, если, конечно, таковое место где-нибудь существовало. Михаил Анатольевич от души надеялся, что его не существует. И все объяснения были не слишком понятны ему и не больно-то нужны. Выслушал он их больше из вежливости, чем из интереса.

Он никак не мог уяснить себе, чем смерть Хораса и освобождение его, Овечкина, из плена смогут помочь принцессе Маэлиналь, которую он вовсе не надеялся когда-нибудь еще увидеть. Оставалось думать, что во всех этих действиях кроется некая мистическая, известная одному отцу Григорию подоплека. И в голове у Овечкина была путаница, а на душе — тяжесть. Наверное, все были правы, кроме него… вот ведь даже Фируза приняла сторону их неумолимых провожатых. Он почти готов был признать их правоту, особенно когда заставлял себя вспоминать о том, что было бы, если б чатури не открыл им тайное заклятие против Хораса. И все же мысль о том, что он едет искать смерти демону, едва не сводила его с ума. И почему только это заклятие не могло убить их обоих сразу вместо того, чтобы обрекать на плен?! Никто бы уже и не мучился. Вот только Май… Воспоминание о печальной ее красоте и об ожидающей принцессу трагической участи тоже терзало душу Овечкина. И вновь он чувствовал себя марионеткой, которую дергает за ниточки невидимый кукольник — судьба, не оставляя ему права на простые маленькие желания и поступки, которые были бы ему по плечу.

Так он и сидел, понурив голову и погрузясь в горестные свои размышления, и никто не беспокоил его и не отвлекал. Фируза переживала, видя его состояние, но при посторонних не решалась предложить ему никакого утешения. А Ловчий с Пэком, сделав свое дело, все везли и везли их куда-то и не отвлекались на разговоры, не без оснований опасаясь могущих еще случиться в этом гиблом месте каких-нибудь неприятных происшествий. Оба были настороже и наготове. Но то ли магическая пластинка их охраняла, то ли имя и сила Хораса, только никто их больше не трогал, и они не увидели ни одной живой души вплоть до того самого момента, когда перед ними явились ворота в иной, светлый мир.

На этот раз все было иначе.

Сам процесс выхода прошел без неприятных ощущений, только слегка закружились головы у Фирузы и Овечкина, и почти сразу пещерный полумрак сменился знакомой уже бесцветной пустотой, а та — видением самых настоящих ворот. Ворота эти стояли посреди тропинки, утопавшей в луговых цветах, и по одну руку от нее тянулись, насколько видел глаз, зеленые поля, а по другую — голубело бескрайнее озеро. И казалось, что ворота стоят тут вовсе ни за чем, поскольку открыты они были нараспашку, и по ту их сторону были те же самые поля и озеро. Высоко в небе сияло солнце, где-то заливался жаворонок, и было тепло, даже жарко.

Упершись спинами в столбы ворот, сидели в зеленой траве два человека, молодых и светловолосых, утомленных, по-видимому, жарою, нисколько не похожих на стражников, и с любопытством смотрели на нежданных визитеров. Они даже не шелохнулись, когда путники направились к ним. И такое их спокойствие стало понятным уже через несколько шагов, когда всех четверых внезапно остановила невидимая, но весьма прочная стена, о которую Михаил Анатольевич, шагая устало и небрежно, даже слегка ударился коленом.

Ловчий чертыхнулся и поманил стражников к себе рукою. Те опять же не сдвинулись с места, только переглянулись и лениво улыбнулись друг другу.

— Уходите, ребятки, — сказал один из них, обращаясь к путникам. Бесполезно.

Голос его был слышен вполне отчетливо, невзирая на разделяющую их стену.

— Что значит — бесполезно? — сердито осведомился Ловчий. Поговорить-то можно?

— О чем?

— Информация нам нужна. Ишь, расселись! Службу-то знаете?