Юлия Набокова - Легенда Лукоморья

– Кот, ты тут?

– Да тут я!

– Ты живой?

– Не знаю, надолго ли…

– Что делать-то?

И тут ступа дернулась и на большой скорости понеслась вниз. Земля стремительно приближалась. Уже можно было разглядеть верхушки деревьев, узкую ленту реки, опоясывающую границу леса, и спины коров, пасущихся у опушки. Я в панике махала метлой, пытаясь замедлить падение. Кот истошно матерился.

Ступа уверенно пикировала прямиком на коровье стадо. Буренки, не чуя подвоха с неба, флегматично жевали траву и не думали разбегаться. В трех метрах от земли ступа резко перевернулась и вывалила нас на землю, как хозяйка – мусор из ведра, и скрылась с места преступления, будто провинившийся водитель.

Если прошлая посадка была жесткой, то эту можно было смело назвать крушением.

Каждая косточка ныла, ладони и колени содрались в кровь, в рот набились земля и трава. Я сердито выплюнула цветок клевера и подняла голову, сразу же поняв, что с клевером я так поступила зря. Не простят. Три одинаково рыжих коровы, выпучив глаза, таращились на меня, посмевшую не только покуситься на их законный кусок поля, но и пренебречь угощением, выплюнув ароматный и сочный цветок. Из-за головы одной из буренок выглядывал взволнованный Варфоломей. Коту повезло: он умудрился приземлиться на мягкую коровью шкуру. Вероятно, стремясь удержаться, мгновением позже он выпустил когти, потому что буренка протрубила: «Му-у-у!» и стала на дыбы.

Я поспешно откатилась в сторону и увидела только стремительно уносящуюся прочь рыжую спину коровы. Впившийся клещом Варфоломей мотался на коровьей шее черным мячиком и утробно выл. Корова со скоростью арабского жеребца мчалась в сторону леса, высоко подбрасывая копыта и пытаясь избавиться от наездника. Опомнившись, я подхватила метлу, которую выронила во время аварийного приземления, и понеслась на выручку коту.

Надо отдать должное буренке: в ее роду явно были спринтеры. Догнать ее оказалось не так просто. Я, запыхавшись, неслась по полю мимо ошалевших коров, а особенно непонятливых, преградивших путь, отгоняла метлой. На мое счастье, коровы, одуревшие от полуденного зноя, в большинстве своем скучковавшись по краям поляны, пребывали в спячке и под ноги не лезли. А те, что были на ногах, уже успели шарахнуться в стороны, когда лихая буренка с котом в седле прокладывала себе путь через поле.

Я уже совсем запыхалась и в отчаянии остановилась, глядя на стремительно приближавшуюся к лесу корову. В лесу мне ее не догнать. Вся надежда на Лешего, который выручит Варфоломея из беды. Вдруг корова затормозила, резко развернулась и понеслась прямо на меня. Те две сотни метров, которые оказались не по силам мне, бешеная собака, пардон, буренка, одолевала за считаные мгновения. Расстояние между нами стремительно сокращалось. Корова локомотивом мчалась прямо по курсу с явным желанием меня затоптать. Я испуганно шарахнулась в сторону, но тут до меня донесся истошный вопль кота:

– Я-а-а-ана, помоги-и-и-и!

Не раздумывая, я шагнула обратно и, выставив вперед метлу, мужественно преградила путь взбесившейся буренке. Тут же стала понятна и причина крутого изменения маршрута коровы. Со стороны леса, вопя матом и обещая повыдергивать Зорьке ноги, несся бородатый мужичок и угрожающе щелкал хлыстом в воздухе. Вероятно, пастух прилег вздремнуть в тени леса и не видел, как мы свалились на головы вверенным его заботам коровам. Но от утробного рева буренки мужик пробудился, взялся за хлыст и помчался корове наперерез.

Убоявшись расправы, блудная Зорька мчалась обратно к стаду и, казалось, даже не видела меня на своем пути. Дрогнув, я замахала метлой, призывая корову остановиться. Не знаю, что на нее подействовало больше, демонстрация метлы в действии или моя угроза повыдергивать ей не только ноги, но и рога, но корова резко затормозила, ее пышный зад занесло в сторону, и, словно грузный самосвал, она принялась неловко разворачиваться назад. Пользуясь моментом, Варфоломей кубарем скатился на землю и, клубком одолев несколько шагов, разделявшие нас, спрятался за мою юбку.

Тем временем пастух призвал распоясавшуюся буренку к порядку, та остановилась и задрожала всем телом, словно заглохший «Запорожец», который нервно пытается завести потерявший терпение хозяин.

– Что это с ней? – мяукнул снизу Варфоломей.

– Бензин кончился, – выпалила я.

– А мне кажется, она… – несмело начал кот.

Но тут из-за буренки выступил пастух с хлыстом, и нам стало не до разговоров. Опухший со сна, злой, что его потревожили, раскрасневшийся от бега, мужик тяжело дышал и, набычившись, смотрел на меня исподлобья.

– День добрый, – миролюбиво поздоровалась я.

У мужика дернулся кадык, как будто он проглотил ком травы.

– Вот и свиделись, – процедил он. – Давненько мечтал ознакомиться, так сказать, лично.

Он чуть наклонил голову, как бык на корриде, и попер на меня с явным желанием вздеть на рога.

Варфоломей тревожно мяукнул. Я попятилась.

– Вы меня с кем-то путаете!

– Да неужто? – не поверил пастух, продолжая напирать и гневно посверкивать глазками. – Скажешь, не ты вчерась невесту увела?!

– Да зачем мне чужая невеста?! – поразилась я.

– Не скажи! – Мужик погрозил пальцем и перечислил, будто бы нахваливая товар: – Она у меня справная: ладная, кругленькая. Одно загляденье!

– Верю-верю! – быстро согласилась я. – Но даже не уговаривайте. Меня невесты не интересуют. Я, знаете ли, больше по женихам!

– Ага! – вскричал он и обвиняюще ткнул в меня пальцем. – Вот ты и созналась, лиходейка! А ну отвечай, куды жениха дела?

– Стыдно с вашей стороны девице такие вопросы задавать, – укорила его я. Какое ему дело до моего Ива?

– А ну сказывай, где жених! – завопил пастух, бешено вращая глазами.

– В город едет, – от неожиданности сдала Ива я. Кстати, должен бы уже и доехать!

– Женишок мой! – сокрушенно взвыл мужик и мелко затряс бородой. – Я всегда говорил, что ему самое лучшее место при царском дворе. Такого красавца во всем Лукоморье не сыщешь.

«Да он бредит!» – поняла я, глядя в мутные глаза пастуха. Похоже, перед тем как провалиться в сон, он изрядно накачался самогоном, а теперь несет всякую ересь, обвиняя меня в хищении чужих невест и женихов. Как бы незаметно слинять? Я покрепче перехватила метлу и, настороженно поглядывая на хлыст в руке пастуха, попятилась назад.

– Куды?! – Хлыст угрожающе рассек воздух. – А ну сказывай, кому жениха запродала! Да вертай взад мою незабудку с ромашкой!

– Вы мне незабудок с ромашками не дарили, – возрази, ла я, соображая, как бы заговорить невменяемому мужику зубы да добежать до ближайшего леска. Вот влипла-то! С хлыстом пастух и пьяный играючи управляется, а у меня никаких навыков владения боем метлой. Так что исход нашего поединка заранее предрешен.