Сергей Фомичев - Конвой

Волошек оглянулся. Ксюша успела исчезнуть.

— Накормите их, — распорядился он.

— Нам нужно попасть в Альмагард, — сказал Дастин. — Попытаться разыскать архивы стражей.

— Истощал ты, командир, — улыбнулся Волошек. — Сперва подкрепись. Мы выступаем через час.

По Альмагарду словно прошлась рота великанов. Гуда и обратно. Раз десять. Кое-где устремились к нему обелисками уцелевшие углы домов, торчали минаретами печные трубы, розовой грудой возвышались на вершине холма останки цитадели. Впрочем, копоть на камнях почти везде скрыла природный цвет.

Мёртвый город. Ни врагов, ни защитников, ни мирных жителей.

Страховщик сразу же полез на холм. Его миссия была хоть и трудной, но понятной. Остальные разбрелись по развалинам в поисках хоть каких-нибудь намёков на тайник. Трудно ориентироваться в городе, который превратился в руины. Угадать среди россыпи битого камня можно было разве что главный проспект, все прочие очертания сглаживали обвалы. Сдругой стороны, всё равно никто не знал, где искать архив, а Волошек вдобавок сомневался, что бумаги стражей вообще окажутся полезны.

Он обыскивал развалины наравне со всеми. Изматывал себя, стараясь тупой работой вытеснить неприятные мысли. С самой рощицы он не говорил с Ксюшей. Лишь слышал её смех, долетавший вечерами от простого солдатского костра. Ополченцы обхаживали девушку, расписывая собственные подвиги, и расспрашивали об её с Дастином приключениях. Но подойти, заговорить не решались ни он, ни она.

— Что делать-то будем? — выворачивая камень и отдуваясь, вопросил Чабрец. — Этот город сейчас ничего не значит.

— Кто-нибудь знает путь к Донровскому ущелью? — поинтересовался Жирмята.

— Без Розовой Цитадели туда не проникнуть, — сказал Висмут.

— Но чернильники всё же идут.

— Идут, — колдун огляделся. — Куда это Дайарн пропал, хотел бы я знать.

Прибежал Томило.

— Там возле развалин задержали чужака, — доложил он.

— Где? Тут всюду развалины.

— Я покажу.

Командиры поспешили за бородачом.

Среди каменной осыпи зияла дыра. Возле неё стояли рядком вещевые мешки, а единственный человек, судя по всему сторож, сидел в сторонке под охраной бородачей. Он выглядел перепуганным и в ответ на вопросы бормотал всякую чушь.

— Есть тут кто? — крикнул Висмут в дыру. Молчание.

Рыжий развязал один из мешков. Завёрнутое в тряпицу, там обнаружилось столовое серебро и золочёные подсвечники.

— Мародёры, — заключил он. — Вон и кирпичная пыль на вещах осталась.

Висмут пересчитал мешки.

— Восемь человек, не считая этого. Сами, думаю, не выйдут, но я их выкурю.

Через десять минут он вернулся с дымящейся консервной банкой. Сыпанул туда какого-то зелья, раскрутил на проволоке, распаляя угли, а когда повалили зеленоватые клубы, метнул банку в зев.

Из дыры выбирались перепачканные разбойники. Они кашляли и тёрли глаза. Бородачи умело скручивали их и укладывали рядом с мешками.

Последним из отверстия показался Сейтсман. Сперва его лицо посветлело, верно, негодяй опасался встретить чернильников, но потом, увидев Волошека и Рыжего, он вздрогнул и втянул голову в плечи.

Перехватив его взгляд, Рыжий метнулся к крайнему мешку. Сперва принялся рыться, но потом в нетерпении вывалил содержимое на землю.

— Вот она, моя карта! — воскликнул он, обнаружив свёрток бумаги.

— Арестовать мародёров, — распорядился Волошек.

— Может, вздёрнуть? — Чернозуб обвёл взглядом руины, будто надеясь обнаружить уцелевшее дерево.

Дерева не оказалось.

— Арестовать, — повторил Волошек.

Сейтсман встрепенулся, попытался оправдываться, но командир уже отвернулся. Он не желал говорить с предателем. Нынешнее мародёрство, собственно, не являлось серьёзным проступком, хотя воровство карты в военное время можно было бы подвести под саботаж и измену. Однако Волошек не желал прощать Сейтсману совсем иное деяние.

Волошек гнал мысли о Ксюше, гнал воспоминания, но прошлое само находило его. Жирмята привёл товарища к зданию, пострадавшему меньше других. Почти половина его уцелела вместе со стенами и перекрытиями, даже крыша, растеряв черепицу, словно старик шевелюру, удержалась наверху. Внутренности второй половины обнажил рухнувший фасад. Маленькие комнаты выглядели пустыми пчелиными сотами.

— Узнаёшь? — спросил Рыжий.

— Нет.

— Это же та самая гостиница, где мы отдыхали после пивного конвоя.

Волошек узнал ресторан, осмотрел заваленную хламом, но уцелевшую мраморную лестницу. Осторожно ступая, поднялся наверх.

— А вот и наша комнатушка, — обрадовался Жирмята.

Стены пошли трещинами, но одна избежала повреждений. Волошек нахмурился. Уцелела та самая стена…

Он встал на цыпочки и вытащил из щели картонку.

— Случайно ли этот дом не рухнул? Мне вот кажется, что нет. Судьба всё же вывернулась и взяла реванш. А возможно, намеренно вела меня сюда, ограждая от крупных стычек…

— О чём ты?

— Верхэль оставил мне эту визитку, чтобы я вызвал его, когда наткнусь на Книгу. Но я не решился брать на себя ответственность.

Рыжий не стал докучать другу расспросами. Присев на мраморную ступеньку, он принялся рассматривать разрушенный город. Волошек устроился рядом.

— Ума не приложу, что нам делать дальше, — произнёс он.

— А ты и не прикладывай, — усмехнулся товарищ. — До сих пор тебя вёл отнюдь не разум. Положись на судьбу, а она найдёт способ подать тебе знак.

Знак был подан судьбой в образе Дайарна. Друзья видели, как эльф с большим свёртком в руках пробрался зигзагами через развалины, расспрашивал встречных бойцов, пока один из них не указал на гостиницу. Дайарн вскинул голову и, увидев полковника с интендантом, отправился прямиком к ним.

Он положил перед командиром стопку разномастных документов.

— Я своё обещание сдержал, — сказал эльф. — Здесь всё, что уцелело от архивов.

Волошек перебрал листы, не вникая в написанное. Здесь были и древние пергаменты, покрытые заковыристыми, но малопонятными письменами, и совсем свежие бумаги, вышедшие из-под типографского станка ещё в этом году.

— А как же твои семейные дела? — спросил он.

— Я жду, когда ты сожжёшь картонку.

— Вот как?

Рядом, словно почуяв момент истины, возник Висмут. Он держался чуть в стороне, но следил цепко за каждым движением эльфа.

Волошек подозвал проходившего мимо бойца.

— Разыщи орка и передай бумаги ему, — приказал он, даже не пытаясь припомнить имени воина.

Тот кивнул и умчался.

— Ну что же… — Волошек вертел в руке картонку.

Жирмята с полным безразличием на лице протянул товарищу спички.

Визитка обернулась пеплом, едва язычок пламени коснулся уголка. Раздался хлопок и голос, напоминающий хруст кофейных зёрен, произнёс: