Алексей Пехов - Фэнтези 2007

— Старость не радость, — пробормотал старый моряк. — Видать, мой последний порт уже совсем близко…

Он вспомнил тот день, когда они с Кристобалем окончательно решили отпустить «Верную» в океан. «Она отслужила тебе пятьдесят лет, — сказал его ученик. — Между вами такая прочная связь, что я не представляю другого человека на твоем месте».

«Даже себя самого?» — спросил Тако, хоть и знал ответ заранее.

«Даже…» — тихо ответил мальчишка, и в порту качнулся парус «Шустрой», в те дни — совсем маленькой лодочки.

И они отпустили «Верную». Шхуна, лишенная капитана, долго кружила у острова — Тако частенько видел ее паруса из окна своего домика на холме. Хоть они и договорились, что встречаться со шхуной больше не следует, он обманул Кристобаля и однажды, услышав зов, все-таки пошел на берег.

«Верная» была там. Она совсем одичала и уже мало напоминала себя прежнюю, но Тако узнал бы свой корабль, даже если бы тот превратился в кархадона. Они смотрели друг на друга — стареющий моряк на берегу и существо, чей срок службы человеку подошел к концу, дикое и свободное. А потом «Верная» уплыла.

— Я ни о чем не жалею, — пробормотал Тако. — Лучше пусть она будет свободной, чем служит кому-то другому…

Поодаль за деревьями залился лаем пес, и старик услышал чьи-то легкие шаги по дорожке. Его навещала соседская девочка, но сейчас приближалась не она.

— Отдыхаешь?

Тако кивнул.

— Можно мне?..

Он подвинулся, освобождая место на скамейке. Они долго молчали; Тако искоса разглядывал гостя — тот сидел, вытянув длинные ноги и устало опустив голову.

— Ты изменился, Кристобаль, — наконец произнес старый моряк.

Магус усмехнулся и ничего не сказал.

— Я знал, что ты не сможешь долго играть роль. — Тако шумно вздохнул. — Залатанная куртка шкипера Ристо для наследника Фейра тесновата. К тому же люди в Огами заметили бы рано или поздно, что ты не стареешь…

— Ну, не стоит списывать Ристо со счетов, — с наигранной небрежностью ответил магус. — Он мне пригодится. К тому же есть способы выглядеть старше.

— Да, конечно. — Тако чуть помедлил. — Красивое имя ты выбрал для малышки… хотя какая она теперь малышка? Ха-ха… Каково это — управлять не шхуной, а целым фрегатом?

Кристобаль поморщился, словно от зубной боли.

— Трудно, — признался он очень неохотно. — Она своенравна, упряма… бывает просто отвратительной…

— Прямо как ты сам, — Тако закивал, а Кристобаль хмыкнул. — Но все-таки в тебе что-то изменилось… я вот не могу понять, что именно…

Магус вместо ответа снял рубашку и повернулся к Тако спиной.

Старый шкипер долго рассматривал свежую татуировку — две танцующие птицы, чье оперение было черно-красным, не были ему знакомы, но он знал, что они означают.

— Я простой рыбак, — сказал Тако. — Но все-таки слышал как-то раз, что на всех клановых знаках изображено по одной птице, и только на императорском — две. Две цапли. Но это…

— Это фениксы, — спокойно кивнул Кристобаль.

Тако протянул руку, но побоялся дотронуться — ему вдруг показалось, что рисунок может его обжечь.

— Расскажи мне, что произошло…

— … Я потом узнал, что Соффио пали и были перебиты все до единого — значит, она тоже это услышала и поняла, что осталась последней в роду. Но я все равно ждал…

Стемнело, и они перешли в дом — а там Кристобаль, не прерывая рассказа, подошел к очагу и дохнул на поленья, которые тотчас занялись.

— Надеялся, дурак, что она передумает…

— Но она не пришла.

— Не пришла, — эхом откликнулся магус. — Все небесные дети до ужаса упрямы. Она вбила себе в голову, что подвергнет меня опасности… глупая…

— И ты больше ничего о ней не слышал? Кристобаль вздохнул.

— Месяц назад в Лазурной гавани в лавке одного торговца нашли десять экземпляров «Огненного трактата». Новехонькие. Конфисковали, сожгли… а потом нашли еще и еще…

— Совпадение?

Он покачал головой.

— Моя книга была последней, и ее сожрала «Невеста». Восстановить книгу дословно мог только кто-то из клана Соффио, помнящих. То есть только Лара.

— И что ты теперь будешь делать?

— Хочу все-таки отыскать ее. Это глупо — в одиночку бороться с Императором, пытаться сделать то, что не удалось целому клану…

Тако грустно рассмеялся.

— Не слышу убежденности в твоем голосе, сынок. Магус покраснел и потупился, словно провинившийся мальчишка.

— И этот твой знак… уфф… не мне судить, но то, что ты намерен делать, опасно.

— Не спорю, — откликнулся Кристобаль.

— Смертельно опасно…

— Ты совершенно прав.

— … и очень увлекательно. Магус улыбнулся.

— Если ты пришел за советом, — сказал Тако, — то зря. Я тебе в этом деле не советчик. Но могу сказать одно… — он тяжело вздохнул и мечтательно возвел глаза к потолку. — Эх, хотел бы я оказаться вновь двадцатилетним, и чтобы «Верная» была рядом. Мы отправились бы в путь вместе — искать сокровища, вершить месть, проклинать и влюбляться, одерживать победы и помогать друг другу переносить поражения. Но мой век короток, а твой — почти бесконечен, да к тому же только начинается. Я могу лишь пожелать тебе удачи. А сейчас уважь старика — выпей со мной чарочку сидра…

В домике посреди яблоневого сада свет погас глубокой ночью.

И только тогда большая тень у Черных скал, удовлетворенно фыркнув, ушла в глубину.

Человек упал из облаков. Зацепив такелаж, прокатился по наклонной крыше штурманской рубки и свалился на палубу. Он сильно ударился головой. Некоторое время лежал неподвижно, наконец пришел в себя, попытался встать — и не смог.

Сквозь разрыв в облаках на палубу легли косые солнечные лучи. Человек содрогнулся, упираясь в доски ладонями, кое-как выпрямился и замер на широко расставленных ногах. Посмотрел влево, вправо. Лицо его исказилось от ужаса и непонимания.

Круглое и яркое вверху было солнцем, а темное и твердое под ногами — досками, но он не помнил своего имени!

Часть названий осталась, а вот имена исчезли. Он — человек. Мужчина. Но имя?..

Кто я? Первые Духи, да кто же я?! Где нахожусь? Что вокруг?

Вскрикнув, он посмотрел вверх. Там была лишь сплошная рыхлая белизна. Дул сильный ветер, облака бурлили. Вот у горизонта образовался разрыв, мелькнул красный шар — солнце садилось.

Он что, свалился сюда прямо с неба? Но как такое может быть? Ради всех грехов мира! — он не помнил, что за пространство вокруг, как оно организовано, какими законами управляется, но… Но не мог же он ходить по небесам!

Мужчина понимал, что стоит посреди палубы, впереди нос судна, а сзади корма, вверху облака… а теперь из них медленно опускается массивная штуковина, название которой… название… Вот, скажем, «штука», «штуковина» — ведь он знает это слово и понимает, что так можно определить некий непонятный предмет — но почему же он не помнит название этого предмета, что плывет над ним, задевая мачтами облачный слой? Почему он знает, что под ногами палуба, над головой небо, а скайва, которая… Скайва!