Андрей Стерхов - Быть драконом

— Опять повезло тебе, чертяка.

Заставив себя открыть глаза, я повернул голову.

Эти двое сидели за столом и азартно резались в кости. Сам я лежал в углу на матрасе. Свет в комнате был включен. За окном темнело.

Я сунул пистолет в кобуру (Антонов-Демон, похоже, не сумел его вырвать, а быть может, не захотел), сел и, прислонившись к стене, спросил:

— Который час?

Голос дал петуха, и мужики в пылу спора меня не услышали. Тогда я прокашлялся и крикнул:

— Мужчины, алло! Который час?!

— О-о-о! — повернулся ко мне молотобоец. — Ожил, слава яйцам.

— Двадцать пять десятого, — сказал Ашгарр, кинув взгляд на часы.

Я вяло возмутился:

— Чего так долго канителился?

Возмутился больше для порядка, чем по делу, но Ашгарр стал оправдываться.

— Так это, блин, — начал он, помогая мне подняться на ноги. — Когда тебя кокнули, меня самого скрутило будь здоров. Минут пятнадцать корчился, встать не мог. Когда оклемался, сразу стал ниточку отматывать. По пути сообразил, что Силы нет, пришлось крюк дать, чтобы из Десятинного Котла черпнуть. Полез, а мне… — Ашгарр скрутил дулю и сунул себе под нос. — Пришлось Сергея Свет Архиповича на подмогу вызывать. Пока то, пока сё — вот и считай. Слушай, а ты когда Десятинным успел попользовался?

— Когда от Ворона уходил. Я же тебе рассказывал.

— Не помню.

Я в ответ только плечами пожал и стал сковыривать с очков бляшки застывшей крови. От этого «увлекательнейшего» занятия меня отвлёк молотобоец. Подошёл и протянул нечто, зажатое в кулаке:

— На, смертью смерть поправший, держи на память. — И высыпал на мою ладонь три тупоконечных свинцовых пули. — Девять миллиметров. У него что — «макаров» был?

— «Макаров», — кивнул я.

— А кто это тебя так? — спросил Ашгарр.

Я ответил уклончиво:

— Хмырь один чокнутый.

А про себя подумал: «Хмырь-то он хмырь, но в отличие от меня не болтает, а делает».

Тут в разговор вновь вступил Архипыч. Смерив меня пристальным взглядом, он задал вопрос, который я и сам бы задал ему в подобной ситуации:

— Ты ничего не хочешь рассказать, Егор?

— Хочу, — честно ответил я. — Но не могу.

— Какая-нибудь помощь нужна? — помолчав, спросил он. — Огневая поддержка? Силовое прикрытие?

Я мотнул головой:

— Нет.

— Уверен?

— Да. Только это…

— Что?

— Выпить есть?

Архипыч выдернул из-за пояса флягу, протянул, и я сделал три добрых глотка.

Это был коньяк. Это был отличный коньяк. Это был коньяк что надо — мне снова захотелось жить.

Вернув флягу, я закурил и после нескольких жадных затяжек обратился к Ашгарру:

— Сколько занял?

Он не успел ответить, его опередил молотобоец.

— А вот на счёт этого не парься, Егор. Свои люди, сочтёмся.

— Мы не люди, — напомнил я.

— Какая разница?

— Большая. — И вновь повернулся к Ашгарру. — Сколько?

— Полторы штуки, — ответил он.

— Кроулей?

— Ну не баллов же.

— По шкале Ливси это будет сорок шесть с копейками, — прикинул навскидку Архипыч. — Но говорю, дракон, не парься. Забей. Отдашь, когда разживёшься. Мне не к спеху. Хочешь, совсем не возвращай.

— А те двести, которые я тебе в кости… — начал было Ашгарр.

Молотобоец сходу завернул его наглый прогон:

— Отставить! — И наставительно ткнул пальцем в потолок. — Долг чести. Умри, но верни.

— Верну, — слегка смутившись, уверил Ашгарр, помолчал и добавил: — Или отыграюсь.

— А у тебя есть, что на кон поставить? — насмешливо прищурив глаз, спросил Архипыч.

Ашгарр вздохнул, поправил неуверенным движением очки и развел руками:

— Нет нифига. В пух проигрался.

Мне стало обидно за невезучего нагона как за себя самого (а как иначе?), и я протянул ему пули, только что извлеченные из моего тела.

— На, держи. Перепачканные в крови дракона уже не дуры. Если до ума довести, каждая на сотню потянет.

Ашгарр вопрошающе посмотрел на молотобойца и тот кивнул:

— Действительно потянет.

— Ладно, мужики, — сказал я, ловко пульнув окурок в раскрытую пасть опустевшего сейфа, — играйте-отыгрывайтесь, а мне пора. У меня своя игра. Пора её закончить.

— Чувствуешь себя как? — озаботился Ашгарр.

Я попрыгал на месте, словно десантник перед открытым люком.

— Уже женихом.

Затем переступил через лужу крови, которая, загустев, стала походить на гудрон, и направился к двери.

— А ты, вообще-то, куда сейчас? — спросил Ашгарр.

— Лучше не спрашивай.

— Завтра Ночь Полёта.

— Помню.

— Успеешь?

Не останавливаясь, я поднял руку и посмотрел на часы.

— Не волнуйся, всё решится через два с половиной часа.

Уже был в прихожей, когда Архипыч крикнул:

— Если что, Егор, знаешь, как вызвать. И да хранит тебя Сила.

Сдвинув в сторону дверь, выбитую крепким плечом молотобойца, я вышел на тёмную лестничную площадку. В этот миг кто-то этажом выше произнёс «Да будет свет» и в треснутом, забитом дохлыми комарами плафоне зажглась лампочка, а в следующую секунду у меня в мозгу вспыхнул тревожный транспарант: «Время!»

Внутри всё оборвалось.

Я окончательно вышел из оцепенения, сорвался с места и поскакал вниз через две ступени.

Вылетая из подъезда, чуть не сбил с ног толстую бабку. Та взвизгнула и прытко, словно курица о петуха, отскочила в сторону. Замахнулась клюкой и взвыла: «Сталина на тебя нет, сволочь такая!» Спорить я с ней не стал. Против правды-то не попрёшь. Да и не до того было — уже несся семимильными к тачке.

Впрыгнул, завёл, вдавил педаль газа чуть ли не в асфальт и рванул с места в карьер.

А в голове стучало: «Время! Время! Время!»

Иной раз время тянется как жёванная-пережёванная жвачка, а бывает, летит стрелой. И что интересно: тянется тогда, когда тебе хочется, чтобы летело, а летит… А летит, понятно, когда. Капризное оно, время. Оно само по себе, а мы сами по себе. Фиг повлияешь. По этому поводу Вуанг хорошо сказал в одной своей хайку:

Такое оно, время; противостоять ему может только Сила.

«Было бы у меня Силы столько, сколько её у Михея Процентщика, — мечтал я, скользя из ряда в ряд, — всю бы, не задумываясь, потратил, чтобы время в Городе замерло до тех пор, пока не решу проблему».

Только не было у меня такой Силы, чтобы приказать «Замри, мгновенье!» И всё что я мог себе позволить, так это мечтать и проскакивать на красный свет.

Как ни торопился, а в офис всё-таки заехал — требовалось сменить продырявленную рубаху и залитый кровью пиджачок. Спешка спешкой, но первое правило дракона надо выполнять. Вряд ли, конечно, кто-то додумается, что чёрное на голубом — это застывшая кровь дракона, но зачем вообще давать повод задумываться?

Поэтому так.

Порывшись в шкафу, откапал свежую футболку с символикой итальянского клуба «Реал» и натянул. А поверх — дабы не пугать мирного обывателя пропахшей гарью кобурой — чёрную джинсовую куртку.