Стефани Майер - Новолуние

– Ну, Элис, – оторвавшись от Эсми, позвала я, – когда мной займешься?

Подруга подняла круглые от страха глаза.

– Нет, нет… Нет! – заревел Эдвард, врываясь обратно в столовую. Я и рта раскрыть не успела, а он с перекошенным от гнева лицом склонился надо мной. – Ты что творишь? Совсем с ума сошла? Заткнув уши, я сжалась в комок.

– М-м-м, Белла, – неуверенно проговорила Элис, – боюсь, я переоценила свои силы… Нужно подготовиться.

– Ты обещала! – напомнила я, свирепо глядя на нее из-под руки Эдварда.

– Да, но… Серьезно, Белла, я понятия не имею, как сделать, чтобы ты осталась жива…

Так, нужно срочно приободрить подругу!

– Ты сможешь, я тебе доверяю!

Эдвард глухо зарычал, а перепуганная Элис быстро-быстро закачала головой.

– Карлайл? – Я с надеждой взглянула на докто ра Каллена.

Одной рукой Эдвард повернул мое лицо к себе, другую в безмолвном жесте протянул к отцу.

Похоже, пантомима не произвела на Карлайла особого впечатления.

– Да, я могу это устроить, – ответил на мой вопрос доктор. Жаль только, лица его не разглядеть! – Не беспокойся, контроль над собой я не потеряю…

– Звучит обнадеживающе! – промычала я. Надеюсь, разберет: когда тебя держат за челюсть, на внятную речь рассчитывать не приходится.

– Запасись терпением, – едко посоветовал Эдвард. – Случится это явно не сейчас.

– Не вижу ни единой причины для промедления! – неразборчиво пролепетала я.

– А я вижу, и сразу несколько.

– Да, конечно, – кисло согласилась я, – а теперь отпусти!

Убрав ладонь, парень скрестил руки на груди:

– Часа через два за тобой придет Чарли. Не ис ключено, что полицию приведет! Эти трое…

Я нахмурилась, и Эдвард осекся.

Вот что самое трудное: Чарли, Рене, а теперь и Джейкоб. Всем троим сделаю больно, а потом потеряю… Найти бы какой-нибудь способ, чтобы страдала только я, да только ничего не выйдет!

При этом, оставаясь смертной, я делаю им только хуже: одним присутствием подвергаю постоянному риску Чарли, а еще большему – Джейка, притягивая заклятых врагов на землю, которую ему суждено охранять. А Рене… Даже не могу поехать к маме из страха принести за собой шлейф смертельной опасности!

Я магнит для всяческих невзгод. Со страшной истиной пришлось смириться, я поняла: нужно заботиться о себе и защищать близких, даже если это порой означает разлуку. Нужно быть сильной!

– Чтобы не привлекать лишнее внимание, – Эдвард по-прежнему говорил сквозь зубы, глядя теперь на Карлайла, – предлагаю отложить этот разговор, по крайней мере, до того дня, как Белла закончит школу и уедет от Чарли.

– Знаешь, милая, это вполне разумно!

Я представила, что будет с отцом, если, проснувшись сегодня утром – после всех ужасов прошлой недели: смерти Гарри, нашего с Элис побега, – он обнаружит мою постель пустой. Папа такого не заслуживает. К тому же ждать осталось немного, выпускной совсем близко.

– Хорошо, подумаю, – нехотя согласилась я.

Эдвард тотчас успокоился, недовольно-тревожной гримасы как не бывало.

– Наверное, мне стоит отвезти тебя домой, – проговорил он вроде бы равнодушно, а на самом деле желая поскорее оторвать меня от Карлайла и Элис. – Вдруг Чарли пораньше проснется?

Я посмотрела на доктора Каллена:

– Значит, после выпускного?

– Даю слово!

Тяжело вздохнув, я растянула губы в улыбке и снова повернулась к Эдварду:

– Ладно, поехали.

Опасаясь, что Карлайл пообещает что-то еще, парень поволок меня из столовой. Из дома мы вышли через дверь черного хода: Эдварду не хотелось показывать, что сломал в гостиной.

В Форкс мы ехали молча, хотя душа у меня так и пела. Леденящий страх я тоже чувствовала, однако о плохом старалась не думать. Переживать из-за будущих страданий, хоть духовных, хоть физических, совершенно бесполезно. Вот я и решила не переживать, ну, без крайней необходимости.

Когда добрались до дома, Эдвард, не теряя ни секунды, буквально взлетел по стене в открытое окно моей спальни, осторожно разомкнул объятия и положил меня на кровать.

Догадаться, о чем он думает, не составляло ни малейшего труда, только выражение лица удивило: вместо яростного оно почему-то было сосредоточенным. С растущим недоверием я наблюдала, как Эдвард меряет мою спальню шагами.

– Какие бы козни ты ни строил, предупреждаю: ничего не выйдет! – заявила я.

– Тш-ш, я думаю!

– М-м-м, – простонала я, откинулась на подушки и накрылась с головой одеялом.

Полная тишина, а потом р-раз – и я увидела лицо Эдварда. Подняв одеяло, он оглядел меня с ног до головы, прилег рядом и осторожно убрал с моей щеки непослушную прядь.

– Пожалуйста, не прячь лицо! Я и так слишком долго его не видел… Скажи мне кое-что, ладно?

– Что? – с неохотой отозвалась я.

– Если бы ты могла получить абсолютно все, чего бы ты пожелала?

Что-то в его вопросе меня насторожило.

– Тебя!

– Нет, – нетерпеливо покачал головой Каллен, – из того, что еще не имеешь.

Не понимая, к чему он клонит, я тщательно обдумала ответ и выбрала желание, которое было совершенно искренним, но, скорее всего, несбыточным.

– Мне бы хотелось… чтобы это сделал не Карлайл… Чтобы ты сам мной занялся.

Полная недобрых опасений, я ждала, как он отнесется к моим словам. Все, сейчас вспылит, как в родительском доме!.. К моему удивлению, лицо Эдварда не изменилось; он не рассердился, лишь задумчиво смотрел на меня.

– А что бы ты за это отдала?

Не веря собственным ушам, я глупо таращилась на него и, не взвесив все как следует, выпалила:

– Что угодно! Эдвард улыбнулся:

– Например, пять лет?

Мои глаза потемнели: в душе боролись ужас и разочарование.

– Сама сказала: что угодно!

– Да, но за это время ты придумаешь отговорку. Мне нужно ковать железо, пока горячо! К тому же смертной быть опасно, по крайней мере для меня! В общем, что угодно, кроме этого!

– Три года? – нахмурился Каллен.

– Нет!

– И это называется «заветное желание»?

Боже, оно ведь и правда заветное! Лучше изобразить невозмутимость: не дай бог, Эдвард догадается, как сильно я мечтаю, чтобы меня изменил именно он. Хоть время для маневров выиграю!

– Давай шесть месяцев!

– Нет, мало! – закатил глаза Эдвард.

– Тогда максимум год.

– Нужно хотя бы два!

– Ни за что! Девятнадцатилетие справить согласна, а двадцатилетие – нет! Раз ты навсегда останешься подростком, почему мне нельзя?

Каллен на секунду задумался.

– Ладно, забудь. Хочешь, чтобы я тебя изменил, – выполни всего одно условие.

– Условие? – От страха голос стал совсем бесцветным. – Какое еще условие?

В темных глазах мелькнула настороженность, и Эдвард медленно проговорил:

– Сначала выйди за меня замуж. Затаив дыхание, я ждала, ждала…