Пола Волски - Жребий Рилиана Кру

Рилиан продолжал подниматься. Боясь спугнуть Уингбейна, он продвигался с крайней осторожностью, но неудачи, как всегда, преследовали его. Внезапно под ним оторвался огромный кусок коры, и Рилиан заскользил вниз. Чтобы не упасть, он сильнее ухватился за ствол, и сотни щепочек впились ему в руки, ноги и грудь. От острой боли руки его ослабли, и Кру пролетел еще несколько футов вниз, прежде чем успел ухватиться за какой-то сук. Щепки еще глубже впились в его тело, и он невольно вскрикнул.

Глаза Уингбейна моргнули как сигнальные фонари.

— Бессстолочь, — высказался Крекит. — Неуклюжий. Сссвалилссся ссс дерева. Бессстолочь.

— Молчи.

— Ты что — госссподин, чтобы так говорить ссс патриархом Крекитом? Неуклюжий. Сссвалилссся ссс дерева. Бессстолочь. Бессстолочь. Бессстолочь. Бессстолочь…

Рилиан промолчал, но Уингбейн уже проснулся. Птица повертела головой, щелкнула клювом и сонно пошевелила черными как смоль крыльями.

— Ты разбудил птицу, — нагло обвинил его Крекит.

Уингбейн увидел Рилиана и издал хриплый предупреждающий крик. Расправив крылья, птица взмыла в воздух и описала дугу над разоренным гнездом. И тут вопль мучительного страдания пронзил тишину Миазма. С горящими глазами и вытянутым вперед клювом, с которого капал яд, Уингбейн устремился вниз — мрачное воплощение мести, направленное по неверному пути. Рилиан автоматически поднял руку, чтобы защитить глаза, и птичий клюв, продрав ткань куртки, вонзился в тело, огромные крылья ударили его по голове. На минуту Кру оказался ослепленным и совершенно беспомощным, удержаться на дереве он не мог, и потому следующий удар крыльев сбросил его на землю. Он рухнул на спину, острая боль пронзила все тело. Уингбейн бросился на него. Рилиан откатился в сторону, и смертоносные когти птицы скользнули в дюйме от его лица. Кру вскочил на ноги, тяжело дыша.

Зловеще кричавшая птица описала большой круг и устремилась на него. Кру махнул увесистой сетью и отбил разъяренное создание в сторону, но через секунду птица вернулась снова. Он бросился на нее и промахнулся. Уингбейн оказался над ним и нанес ему сокрушительный удар клювом по голове. Рилиан упал на спину, и птица бросилась ему в лицо. Он прикрылся руками, и в мгновение ока от рукавов остались только лохмотья, а кожа была исполосована отравляющими порезами. Клюв птицы долбил и терзал обнаженное запястье. Рилиан вслепую ухватился за что-то — оказалось, он поймал птичью лапу. Уингбейн яростно завопил и, пытаясь освободиться, ударил его крылом по виску, а клювом полоснул по горлу. Рилиан услышал, как клацнул металл и зашипел Крекит. Еще один сокрушительный удар по голове, и Рилиан откатился в сторону. Уингбейн рванулся и, освободившись от пут, взмыл вверх.

С минуту птица парила высоко в воздухе, издавая резкие крики, и Рилиан уже было подумал, что потерял добычу, но зато, вероятно, спас свою жизнь. Однако злобная тварь зависла в воздухе, а потом камнем бросилась на него, разбрызгивая вокруг себя ядовитые янтарные капли, вытянув черную шею и сотрясаясь от воплей непередаваемой ненависти. Рилиан с трудом поднялся на ноги и развернул перед собой сеть. Когти Уингбейна вцепились в блестящие нити и безуспешно пытались разорвать их. Обнаружив, что запуталась, птица дернулась и яростно забилась. Потом, будто осознав тщетность своих усилий, она еще раз обрушилась на Рилиана, целясь клювом и крыльями в бледное лицо, видневшееся за сетью.

Обхватив Уингбейна двумя руками, Рилиан постарался как можно плотнее натянуть на него сеть. В один прием этого сделать не удалось: слишком велик был размах крыльев и слишком яростно сопротивление. Скорее благодаря упорству, чем ловкости, Рилиан все-таки набросил сеть на одно крыло и спину птицы. Наполовину свободный, наполовину поверженный Уингбейн продолжал сопротивляться, и Рилиан бросился на птицу всем телом, прижав ее к земле. Но даже и теперь она не смирилась. Голова и шея Уингбейна еще оставались свободными. Длинная шея уворачивалась, и Рилиан чувствовал, что крючковатый клюв рвет ему грудь. Его куртка и рубашка, утратившие прочность под действием разъедающей атмосферы леса, расползлись словно марля. Клюв три или четыре раза погрузился в его тело совсем близко от сердца, и Кру стиснул челюсти. Брызнула кровь, но раны почему-то странно холодило.

Рилиан обеими руками обхватил Уингбейна за шею и изо всех сил пригнул его к земле. Птица издала хриплый гневный крик и возобновила сопротивление с новой силой. Рилиан надавил сильнее, но потом вспомнил, что убивать ее нельзя. Тогда он уперся коленом ей в грудь, схватил болтающийся конец сети и закинул его на голову птицы. После этого дело упростилось. Медленно, не прекращая борьбы, Рилиан пеленал Уингбейна в металлическую сеть до тех пор, пока не получился серебристый кокон, сквозь который злобно сверкала пара золотистых глаз. Теперь поверженный Уингбейн только слабо трепыхал крыльями, но непокорный блеск в глазах и хриплый клекот свидетельствовали о том, что птица не смирилась со своей участью.

Рилиан засунул запеленутого Уингбейна в мешок и туго завязал веревку. Сделав это, он повалился на землю и, вытянувшись во весь рост, лежал, ловя ртом воздух. Прошло довольно много времени, прежде чем его дыхание восстановилось, но даже и после этого дышать легче не стало. Одежда была изодрана в клочья, руки и грудь покрыты пятнами крови, воспаленное лицо пылало жаром. Кровь из раны на голове все еще продолжала идти и тоненькой струйкой стекала по лицу, руки и плечи болели, побитые мощными птичьи ми крыльями. Он подозревал, что один, а может и оба глаза заплыли. Раны то жгло, то холодило. Это новое ощущение озадачило Рилиана, и он рассеянно подумал, уж не связано ли оно с действием ядов, которые он все же впитал в себя за время пребывания в Миазме. Но это не волновало его.

Он лежал, безучастно уставившись на мелкие растения, торчавшие из земли в нескольких дюймах от его глаз. По одной из травинок полз жук, переливающийся как драгоценность, и Рилиану вдруг показалось: ничто в целом мире не может сравниться по значимости с этим медленным движением жесткокрылого. Он не мог оторвать от него глаз. И пока Кру следил за жуком, яд флоры и фауны этого зловещего леса проник в его организм, дыхание деревьев набросилось на его легкие, и апатия навалилась на него с новой силой. Продолжая наблюдать за движениями жука, он уже с трудом удерживал смежающиеся веки. В конце концов они закрылись.

— Сссейчассс же вссставай, — потребовал Крекит. — Ленивый. Вссставай. Сссейчассс же. Сссейчассс. Сссейчассс…

Рилиан не реагировал. Жук заполз в сумрачную траву и пропал из виду. Глаза Рилиана были закрыты, затрудненное дыхание выровнялось.