Александр Лукьянов - Удача под контролем

Они пробирались к железной дороге, ведущей от завода к тоннелю, зёв которого чернел в боку большого холма. Прошли мимо вяло просыпавшегося трамплина – одной из самых распространенных аномалий Чернобыльской зоны. Трамплин наносит ударные повреждения переменным гравитационным полем. Аномалия находится на одном месте в среднем неделю, меняя силу воздействия в течение своей недолгой жизни. Её обнаруживают любыми видами детекторов, а также более простым способом: с помощью подброшенных в неё различных предметов. Образует три вида хабара: «Медузу», «Каменный цветок» и «Ночную звезду». Результат встречи с трамплином может быть разным – от небольших синяков и ушибов до мгновенной смерти. Этот трамплин четвёрка достаточно легко обнаружила по искажениям воздуха над ней, по кружащейся листве, а также по характерным пятнам красно-бурого цвета на земле.

– Глядите! -вдруг сказал Бомж и качнул стволом винтовки в сторону аномалии. -Дотянуться можно?

– Ух ты! -встрепенулся Годзилла. -Молодец, внимательный! Грибник, наверное?

Он присел, подковылял на корточках к трамплину, осторожно подтянул к себе веткой небольшую «Медузу» -довольно распространенное и недорогое порождение Зоны. Тем не менее, его всегда охотно покупают.

– С почином. – поздравил Ловкач. -Приятное начало. Упаковывай, Годзилла, только быстро.

– «Братцы, да есть кто живой поблизости? -надрывались наушники. -Спасайте, каюк приходит!»

Щёлкнуло. Отсечённая пулей ветка упала под ноги Ловкача.

– Шальная, или заметили? -обеспокоился Бомж.

– Не суетись, сейчас узнаем. -ответил сквозь зубы Артист.

– Не шальная. -сказал Ловкач, когда с десяток взбитых пулями грязевых фонтанчиков булькнуло на склоне холма. -Начинается.

– Берегите головы. -Артист поднял к плечу винтовку. -Пошли на прорыв!

За покрытым бурыми разводами ржавчины электровозом мелькали тёмные силуэты, раздавалась неразборчивая матерщина. Четвёрка взобралась на бетонную дугу входа в тоннель и с высоты холма окинула взглядом поле боя. К воротам завода подбиралась дюжина бандитов с обрезами и автоматами. За бетонными плитами засели еще четверо и проскользнуть мимо них не было никакой возможности. Они открыли огонь. Артист, размеренно шагая в чахлом кустарнике, на ходу ответил одиночными выстрелами. Ловкачу и Бомжу пострелять не удалось: гулко бухнул подствольный гранатомет Годзиллы, в плитах трепыхнулось рыжее пламя взрыва, отлетели в стороны фигуры с нелепо растопыренными руками.

– Зачем заряд потратил? -возмутился Артист.

– Чего там, еще девять штук осталось.

Услышав взрыв у себя в тылу, атакующие остановились и повернули назад.

– Во, влипли, матерь божья коровка! -простонал Ловкач. -Сейчас как приложат из всех стволов!

Однако всё обошлось. Воспользовавшись замешательством бандитов, защитники завода, стреляя вдогонку, уложили большинство из них; лишь нескольким удалось скрыться.

– «Спасибо, парни! -послышался в наушниках уже другой голос. -Мы ваши должники, заглядывайте на огонёк!»

– Сочтемся. -буркнул Артист в микрофончик, вмонтированный в шлем. -Конец связи.

Они сошли с холма, подошли к бетонным плитам. Артист перезарядил оружие, закурил. Как и все в Зоне, он терпеть не мог бандитов. Выползни преступного мира, забредшие в Зону по разным причинам: заработать на продаже хабара, спрятаться от наказания за преступление, сбыть «запачканное» на Большой Земле оружие. Увы, Зона не бедна уголовной мразью от швали до матёрых рецидивистов. Хотя единая бандитская организация в Зоне до сих пор не сложилась, а после того, как их выкурили с завода на Свалке и не сложится, уголовники сильно допекают сталкеров. Однажды (это было в начале его сталкерской судьбы) Артист вернулся из разведки именно тогда, когда бандюки обшаривали его убитого напарника. Двое возились у рюкзака жертвы и ругались из-за добычи, третий рылся в карманах. Дикое бешенство переполнило Артиста, он перебросил переключатель «калашникова» на огонь очередями и хлестал по убийцам и мародерам, пока сухой щелчок вместо выстрела не возвестил, что магазин пуст.

– Э, что это ты бледный, даже синеватый какой-то? -обеспокоился Годзилла, рассматривая Бомжа, и тут же его осенило. -Поди-ка, в живых людей не стрелял?

– Нет. -коротко ответил Бомж. -Не доводилось.

– А, ну тогда понятно. -Годзилла обшаривал вещмешки убитых бандитов. -Тьфу, не стоило нагибаться, барахло всякое, водка да бинты, даже патронов подходящих нет… Вот только гранату разве, да тушёнку взять.

– В армии служил? -спросил Артист.

– Давно. Ещё в Советской. Но и там только раз в месяц ходили на стрельбище. Интеллектуальные войска – ракетные стратегические. -Бомж брезгливо разглядывал залитую кровью и запрокинутую бритую голову бандита, его грязную чёрную куртку с нашивкой в виде проломленного черепа. -Опять строимся ромбом?

– А как иначе? -удивился Годзилла. -Привыкай, родной. Это должно получаться само собой… как его… рефлексивно…

– Ах, если «рефлексивно»…

– Да так как-то всё… -неторопливо говорил Хохмач. -Кто из наших на Свалке прикормился, по мелочи собирает, кто глубже в сторону Тёмной долины забурился. Там, конечно, куски заметно пожирнее попадаются, только не каждый в долину сунется. Я там полгода назад был – тишь да гладь, а теперь под каждым кустом бритоголовые в своих куртках с черепами! Обалдеть… Новичкам без опыта делать нечего, а если ещё и снаряги порядочной нет – вообще туши свет. Без шансов. А сейчас вот решил на дальних подступах к Агропрому крутануться. Третий день уже здесь кручусь, наблюдаю. Тут, говорят, лаборатория серьёзная была, засекреченная. Эх… Лаборатория тут – так? В неё не ходил никто с самого начала, «должане» мертвяков только по верхам чистили, а сейчас и совсем перестали, так? А вот наука туда лазить начала. Значит, нашли способ защищаться, фиг его уж там поймёт, от чего… С одной стороны, найти бы вход – хабара там, небось! С другой стороны – так и стрёмно как-то… Предупреждали дружки: «В лабораторию не ходи. Нет, ну очень хочешь – иди, силой задерживать не будем. Только живыми оттуда назад не приходят. Ты по мертвякам уже стрелял, что из здания лаборатории лезут? Вот твари: ни черта не боятся, боли не чувствуют – совсем без мозгов, одним словом!». Ещё, говорят, в тутошнем подземелье когда-то главная база Стрелка располагалась… Интересно – может, какие следы от того времени найти можно, если поискать как следует? Вот и думаю разузнать: хабара-то в том месте, наверное, тоже припрятано – хоть лопатой греби.

Хохмач пошевелил пальцами босых ног с сожалением вздохнул и принялся наматывать портянки.

Главным образом Зона жрёт одиночек, нелегко выжить в одиночку и ещё труднее одному добиться успеха. Но не невозможно. Хохмач был как раз исключением из правил. Он сталкерствовал третий год, не присоединяясь ни к одному из кланов, поскольку членство в группировке отбирает драгоценное время, тем самым уменьшая заработок. Кроме того, некоторые сталкеры просто по натуре своей склонны к одиночеству и независимости, предпочитая быть хозяином самому себе. Правда Хохмач постоянно рассуждал при том, что хорошо было бы вступить в какую-то группировку.