Алина Кривопалова - Камень Чародеев

— Затем! — рявкнул гость. Его начинало выводить из себя тупость дворецкого. — Идите и скажите ему…

— Что прибыл… — продолжил я.

— Боб Сэйлор. — спокойно ответил гость. Он был очень рад, что наконец-то ему удалось добиться взаимопонимания. Но радовался он недолго. Вскоре последовала моя реплика:

— Предъявите документы.

— Какие???

— Удостоверяющие личность, — я осекся, поняв, что выпал из образа дурака — дворецкого, но гость не обратил на это внимания. Тогда я продолжил, — Паспорт или удостоверение, но желательно паспорт.

— У меня нет паспорта. Какое удостоверение?

— Хотя бы пенсионное.

— Какое? Первый раз о таком слышу. А что это?

Пришел мой черед удивляться. «Да, он не тянет на восьмидесятилетнего дедушку, но он же уже не мальчик. Как он может не знать о таком удостоверении?», но я не успел закончить свои размышления, как гость спросил:

— А зачем документы?

— Чтобы я мог удостовериться, что вы не вор.

— А почему я должен быть вором?

— А почему нет? — не сдавался я. Игра начинала мне нравиться. Тем более появилась прекрасная возможность узнать, где живет этот тип. На всякий случай. Вдруг пригодится. Конечно, никаких документов дворецкие не требуют, но гость, похоже, не в курсе. Тем временем он начинал злиться.

— Ты меня пропустишь или нет?

— Предъявите документы, — упрямо повторил я.

— Слушай, ты, щенок, — прошипел он. — Если ты сейчас же меня не пропустишь, то у тебя будут большие неприятности.

Я пропустил. Нет, не испугался. За годы работы я разных наслушался угроз, но привык и уже не реагировал, просто пора было заканчивать игру.

Я провел гостя по коридору в гостиную, открыл дверь, низко поклонился и сказал:

— К вам гости, сэр.

Гость вошел и сел в кресло.

— Разрешите идти, сэр? — спросил я, сдерживая улыбку.

— Разрешаю, — пораженно ответил Юрий Викторович. Картина более чем удивляла его. «То, что Костя пропустил кого-то вперед себя, уже было странно, так он еще и поклонился, и еще попросил на что-то разрешение. Это совсем на него не похоже. Обычно он все делал наоборот. Что это с ним? Не заболел ли?!» — подумал он.

— Ну и парнишка у тебя! Ему вместо собаки сторожевой надо работать.

— Почему?

— Да потому что такой же тупой и упрямый. Не завидую я тебе. Наверное, когда много гостей приходит, сам им дверь открываешь, а то ведь он их изведет. Меня то он чуть до инфаркта не довел. Своими словами «предъявите документы». А еще смотрит так. Пристально. Как будто сканирует. Ужас просто. Ты где такого откопал?

— Э…э. Так он мой племянник. В гости приехал.

— Да — а - а. Сочувствую. От тебя тоже каждый день мучает?

— Это у него привычка, наверное. Он же три года следователем работал.

— Следователем? Что—то непохоже. Туповат. А что ж он тогда прислугой работает? Денег не хватает? Да?

— Прислугой? С чего это ты взял?

— Так он меня полчаса мучил. Не хотел пускать. Потом впустил и к тебе повел. Он же твой дворецкий.

— Это он тебе сказал?

— Нет, но я сам догадался. Тем более он не отрицал этого.

— Так. Кажется, я начинаю понимать. Пойду погорю со своим «дворецким».

В это время на кухне:

— Дворецкий. Ха-ха. И он поверил?

— А то.

— Ой не могу. Ик! Ты даешь! — смеялась Катя. — Представляю, что твориться с отцом.

— Константин. Можно тебя на минутку? — спросил он, зайдя на кухню.

Смех прекратился. Вдвоем мы вышли в коридор, и дядя сразу же сказал:

— Ты что себе позволяешь?

— Вы о чем? — удивился я.

— А то ты не знаешь! — он прищурился. — Ты что вытворяешь в моем доме?

— Я ничего не делал.

— Ага. А в комнату с низким поклоном не ты заходил?

— А. Вы об этом.

— Да. Об этом.

— Так это была шутка. Абсолютно безобидная, — серьезно сказал я, скрывая блуждающую улыбку на губах.

— Безобидная говоришь? А кто моего гостя допрашивал? Не ты?

— Нет. Я только попросил предъявить документы.

— Зачем???

— Чтобы к вам в квартиру не проник вор.

— А если бы он тебе паспорт показал. У него что, там было бы написано, что он вор? Тем более, какой вор полезет днем в квартиру?

— А в том то и дело. Что вор не покажет паспорт. А знаете почему? Чтобы не засветится. А то ведь его могут потом найти, если он что украдет. — Я прекрасно играл свою роль. Я был уверен, что Самойлов не станет вдаваться в подробности. Однако мне требовалось вывести его из себя, спровоцировав на действие. Последнее, что сказал мой дядя, было:

— Ты же завтра уезжаешь? Так вот. Уезжай поскорей и забудь о моем существовании. И больше, чтобы я не видел тебя рядом с моей дочерью. Счастливого пути.

Он развернулся и ушел к своему гостю. Я влетел на кухню, где сидела Катя, и спросил:

— Ты все слышала?

— Да, — обреченно сказала она.

— Так вот. Я принимаю твое предложение. Я выведу твоего отца…

— Нашего отца, Костя. Ведь только он думает, что мы с тобой ничего не знаем.

— Да. Значит нашего отца. Но для того, чтобы это выяснить мне придется уехать. Ну все сестренка. Не грусти, мы с тобой скоро встретимся.

Я чмокнул ее в щечку и убежал в коридор, но тут же передумал и решил подслушать, о чем говорят. Я подкрался к двери и прислушался:

— Юра, ты не представляешь, как я устал от всего этого.

— Я давно хотел тебя спросить: почему ты не уволишься?

— Не могу.

— Я же смог.

— Ты ушел, когда все только начиналось. Да и тем более я боюсь.

— Чего?

— Боюсь, что могут убрать.

— Да ну брось. Кому это выгодно? Я уверен, что Владимир Алексеевич не такой.

— Может он и не такой. А вот Волков на все способен.

— Волков? Кто это?

— Правая рука шефа. Он пришел, когда ты уже уволился.

— А до него же был другой. Гад ползучий, — прошипел он.

— Да. Но Волков хуже.

— Ладно, Боб. Не об этом речь. С чего ты взял, что он тебя уберет?

— Понимаешь, мне кажется, что у нас завелся шпион.

— Ха-ха-ха. Шпион. Боб, ты часом американских боевиков не насмотрелся. А?

— Зря смеешься. Я тебе могу доказать. Когда Владимир Алексеевич уехал по делам на месяц, всем управлял Волков. Так вот. Что бы не происходило, он обо всем узнавал.

— Так это значит, что у вас в коллективе завелся «дятел». Нужно его просто вычислить. И все проблемы решены.

— Не все так просто. Меня смущает, что произошло после того, как я был у тебя в последний раз. Когда я уходил, мне показалось, что за мной следят. А потом, когда я вернулся в лабораторию, Волков вызвал меня к себе и начал выяснять, почему я пошел к бывшему лаборанту, то есть к тебе. Я сказал, что мы старые друзья. Он запретил мне приходить сюда, иначе… — он понизил голос до шепота, поэтому я ничего не услышал, но в щелочку увидел, как дядя изменился в лице, а потом, отодвинувшись, гость добавил:

— Так что у меня будут большие неприятности.