Яна Алексеева - Ученье – свет…

Можно было удрать хоть сию минуту, например, в окно, но… девушка глянула в зеркало и нахмурилась… неизбежно последуют вопросы, нотации и снова вопросы, самые разные, от безобидных до опасных. И от самых разных персон, начиная от магистра Зелеша и заканчивая градоправителем. А она, как назло, слишком хорошо выглядит, и отлично себя чувствует! Бодро до отвращения и слишком уж весело! Никаких видимых последствий пережитого не наблюдалось, ни физических, ни психологических. Неужели она такая непробиваемая? Проверим… Надо немного подождать и не появляться перед людьми в таком подозрительном состоянии.

Проделав малый ученический комплекс упражнений, ведьмочка убедилась, что все кости целы. Правда, добрая служительница застала ее в стойке мостиком… но это уже мелочи. Достаточно просто вежливо попросить прощения у схватившейся за сердце женщины и пообещать больше так не делать. И все же, появляться на улице не хотелось… здесь хорошо и прохладно, а там — самый разгар дня, жуткая жара и солнцепек… и вопросы, вопросы, вопросы!

В общем, когда Милава вернулась с риолоном и набитой барахлом сумкой, ведьмочка талантливо изображала, как ей, бедняжке, плохо, лежа на кровати и тихо-тихо художественно постанывая.

Судя по тому, как засуетилась княжна, в Лине пропал великий дар драматической актрисы. Пришлось приложить немало усилий, чтоб выпроводить подругу из комнаты. Это удалось только после напоминания о наверняка заброшенных на произвол судьбы заданиях магистра Алувьена и последствиях его негодования по этому, несомненно, важному поводу!

На следующий день, беспокойно покружив по комнате и задевая то кровать, то сундук, то скамью, девушка нашла, чем заняться, вспомнив свой предыдущий опыт пребывания в Доме исцеления темных. Она будет писать отчет!

Хм, не становится ли это традицией? Если да, то в следующем году также стоит ожидать неприятностей, заканчивающихся членовредительством… И как следует к ним подготовиться.

Толком привести в порядок заметки ей не дали. Очередная заглянувшая в комнату дама, оказавшаяся сиделкой одного из пациентов очень мило попросила девушку заменить ее на пару часов. Без сожаления отложив отвратительного качества бумагу и полусухие чернила (да, условия для творчества здесь ничуть не напоминали тиритские, разве что кормили чаще), Лина прихватила риолон и под причитания сиделки:

— Внуки мои, сорванцы эдакие, постоянного присмотра требуют… справишься, милая? Ведь ты вроде алхимией занимаешься? Хорошо себя чувствуешь? Что-то ты бледновата… но мои-то сорванцы… дашь ему попить? — удобно устроилась в одном из кресел в соседней комнате.

— Почему я? — удивилась девушка.

— Так все прочие заняты, раненых-то хватает, — расставляя бутыли, ответила сиделка, — ежели очнется — напоишь вот этим…

Почему ее не удивило, что пациентом оказался наемник, собственноручно подобранный в Степи? Выглядевший, надо заметить, не очень хорошо. Хм, хуже, чем Лина после общения с Черным Целителем. Сколько он уже без сознания мечется — дней десять? Даже больше… Лицо землистое, исхудавшее, сквозь повязки проступает… девушка понадеялась, просто какая-то мазь. Сколько в нем светлой крови, восьмушка? Достаточно, чтоб уже встать на ноги…

Неужели это так трудно, исцелить раны Кровопийц? Девушка отдернула руки от флаконов. Нет, нет, никаких экспериментов!! Лучше помузицировать!

Его заставила очнуться музыка. Из горячечного бреда, в котором он раз за разом куда-то бежит, кого-то спасает, вывела тонкая дрожащая нить, неожиданно превратившаяся в дорогу, уверено разрезающую тьму своим звучанием.

Неуверенные переливы незнакомой мелодии…

Тихий голос, подбирающий слова на смутно знакомом наречии…

Внезапно музыка оборвалась резким диссонансным аккордом, и голос, выводивший только что нечто собственного сочинения, с любопытством воскликнул:

— А это что такое?!

Шелест и звяканье сменились натужным пронзительным скрипом. Еще не вполне осознавая происходящее, Айрес Тирал открыл глаза. Разум еще не совсем включился в реальность, но инстинкты и ощущения тренированного тела тут же обрушили на него гору информации.

Место незнакомое, но не опасное… в воздухе витает специфический запах, свойственный домам Исцеления. Почему он здесь? Провал в памяти тревожил… странная слабость во всем теле… Отчего? Занавешенное соломенной шторкой окно, сквозь щели пробивается яркий солнечный свет… Приграничье? Почему он в этом уверен? Стол, заставленный множеством флаконов, скамья и удобное кресло… в котором вольготно расположилась хрупкая миниатюрная фигурка. Знакомая? Странная… хищная.

Одной рукой задумчиво перебирая струны незнакомого инструмента, во второй вертела лист плотной белой бумаги, вынутый из тонкого футляра. Это… письмо. Память обрушилась холодной волной… удивление… он все еще жив?

Девушка задумчиво осмотрела лист с одной, затем с другой стороны… вчиталась в изящно начертанные руны… на ее лице промелькнула богатая гамма чувств. Удивление, растерянность, понимание, восхищение, злость… Оставив в покое инструмент, она поднесла к лицу письмо и прикрыла глаза, глубоко вдыхая призрачный аромат…

— Кхагорла лисса эш! — воскликнула она, вскакивая. — Почему я сразу не догадалась?! Ну, кто еще мог устроить такое?!

Она знает?

Затем вновь упала в кресло, замерла в неподвижности, с уважением уставившись в его сторону… И наткнулась на удивленный взгляд наемника. Тирал не успел среагировать и прикрыть глаза, чтоб обдумать увиденное, как девушка пружиной подскочила в кресле и оказалась совсем рядом:

— Очну-улся? Наконец-то! Пить хочешь, самоубийца?

Лучше бы он умер! Слишком много заботы было в этих словах!

К сожалению, неожиданно пришедший в себя наемник не пожелал ничего рассказать, принципиально отмалчиваясь в ответ на ее вопросы! Лина немного позлилась, но особо не настаивала, ибо особенных подтверждений ее догадке не требовалось. Все и так прекрасно сходилось. И буря, и наемник, и так вовремя оказавшийся поблизости дозор… и интерес незримой персоны к происходящему… короткая осада, и напоследок дорогая бумага, овеянная смутным призраком полузабытого запаха. Вполне в стиле Повелителя — загрести жар чужими руками, а в случае неудачи свалить все на исполнителей… а были ли у него неудачи? Хотя, что она сказала, если бы этот дроу лично взялся устранять каждое недоразумение в мире? Хм, что так, что эдак — ничего цензурного в голову не приходит! И злиться, похоже, бесполезно! Хорошо хоть, жива осталась!