Яна Алексеева - Ученье – свет…

Лежа в горячей расплывающейся луже, судорожно распахнутыми глазами ведьмочка вглядывалась в потолок, чувствуя, как боль разъедает тело. И одновременно бесстрастно и безразлично фиксировала происходящее. Увиденные чужими глазами картины урывками мелькали в голове. Резкий смазанный рывок вперед, взблески мечей. Крики, почти мгновенно переходящие в предсмертные хрипы. Темная, почти черная кровь, веером брызг разлетающаяся над ней. Быстрая тень, мечущаяся в гуще беспорядочной свалки. Гибкое движение, едва заметное взгляду, ускользающее от оружия. Удары и хруст костей… Безмерно удивленные янтарные глаза Мастера Оружия, вперившие мертвый взгляд в пространство. Голова оторвана и тела не видно… Какое-то очень знакомое брезгливое движение пальцев, отирающих кровь с лица.

Уже чувствуя, как вместо боли разливается блаженное оцепенение и холодеет спина, она услышала:

— Займитесь теперь этой…

Красное на золотом… как это красиво.

Завещание

Я, Линара Велена, находясь в ясном уме и твердой памяти, завещаю все мое состояние, помещенное в драгоценные металлы и камни, своей единственной родственнице, внучатой племяннице, носящей имя Линара Эйден, майл'эйри Эйден. До совершеннолетия данной родственницы, по законам Ронии наступающего в восемнадцать лет, капитал будет помещен в банк „Бергйерр и сыновья“, под соответствующий процент. Все время до совершеннолетия к пользованию будет доступен только процент с капитала в размере ста тридцати пяти золотых в месяц. После того, как наследнице исполнится восемнадцать лет, капитал поступит в полное ее распоряжение, за вычетом соответствующих налогов. Она совершенно свободна в способах использования капитала. В случае замужества капитал будет помещен в специальный фонд, независимый от состояния мужа наследницы, и из него будет ежемесячно выплачиваться сумма в триста золотых. Таким образом независимый капитал унаследуют ее дети, и он не будет растрачен на нужды мужа.

Прочее имущество в количестве двух особняков на севере, со всем содержимым и обстановкой унаследует мой супруг Эрград.

Моей бессменной горничной Мелитеи и дворецкому Серинаю до самой их смерти будет выплачиваться пенсия в размере ста золотых в месяц из соответствующего фонда.

Такова моя воля.

Подписано и заверено:

Мрачная колыбельная качала девушку в своих объятиях.

Сознание медленно выплывало из тягостной дремы. Иногда смутные видения обретали плоть, и Лине казалось, что ее тела касаются холодные уверенные руки. Тихие певучие голоса доносились из холодного тумана, что-то обсуждая. Иногда после этого вспыхивала резкая боль, и девушка стонала и металась, пытаясь вырваться из цепкой ментальной хватки. Снова и снова губ касалось горьковатое теплое питье, и она проваливалась обратно в небытие.

Странная мрачноватая музыка путаной тропой вывела девушку из сна. Она резко распахнула глаза, напряженно вглядываясь во тьму и пытаясь вспомнить… В голове царила подозрительная пустота. Почему она расслабленно лежит под тонким шелковым покрывалом, совершенно обнаженная? И почему практически не ощущает ни рук, ни ног? Сосредоточившись, попробовала шевельнуть пальцами ног. Получилось?! Но по всему телу разлилась непонятная тупая боль, постепенно сосредоточившись на ровной, в ритме сердцебиения, пульсации в правом боку. Тут воспоминания хлынули сплошным потоком. Практика, зелья, торжественный прием, танцы… и все остальное…

И что заставило ее учудить такое? Или кто?!

Лина выругалась шепотом, пробуя приподняться на локтях, но тут же мягко упала на подушки. Руки не желали держаться, разъезжаясь. Беспомощность и абсолютная темнота начинали раздражать.

На лоб легла чья-то прохладная рука:

— Спокойно, — и на стенах медленно начали разгораться магические огни, озаряя желтым светом небольшое помещение и говорившего. От Повелителя дроу, пристально оглядывающего девушку, веяло осенней бурей и слабым недовольством. Лина непроизвольно начала заливаться краской, пытаясь вжаться в перины.

— Исс эре, [11] Исс эре (iss aere) — переводится примерно так "ну что же", употребляется при констатации неопровержимого факта. — произнес дроу, не отрывая руки от горячего лба ведьмочки, — вижу значительное улучшение в вашем состоянии, а за сим, — кивнул дроу, — по выздоровлении ожидаю вас, майл'эйри Эйден, на аудиенцию.

— Как пожелает мой Повелитель, — ответила по правилам Лина, изобразив поклон движением подбородка. Точнее, так следовало бы отвечать верноподданным эльфам, но это такие мелочи…

Текучим движением он поднялся с кресла, прихватив риолон, и исчез, наверное вышел через не видимую девушке дверь.

Э, неужели это Повелитель сейчас играл? Интересно… где это она находится? Лина решила воспользоваться моментом покоя и оглядеться. Аккуратно, не беспокоя отзывающегося на каждое движение вспышкой боли тела, повернула голову. Не почудилось ли ей такое, столь человеческое помещение? Впервые за время пребывания в Тирите, она видела длинную прямоугольную комнату. Без окон, правда, но с большой высокой кроватью, кушетками справа и слева и столами, похожими на лабораторные, аккуратно уставленными флакончиками и пузырьками. А главное — стены были сплошь увешаны гобеленами с охотничьими сценами. Очень нетипично…

Напоенный осенней свежестью воздух бодрил и прояснял сознание.

Какой демон толкнул ее на нож, да еще добровольно? Ведь можно было обойтись без столь болезненных опытов? Иначе, как гипнозом, не объяснишь. Но зачем Черному Дракону такие эксперименты? Развлечься можно и проще. Да и какую выгоду можно получить? Скорее убытки, ведь исцеляли ее долго и упорно…

Хотелось бы знать, сколько вообще прошло времени? Дни, проведенные здесь, припоминалось очень смутно…

— Ох—хо—хо, — хрипло выдохнула девушка, расслаблено глядя в тускло–оранжевый потолок. Свободно раскинула руки, сообразив, что в такой позиции вроде ничего не болело.

Самое время предаться мрачным раздумьям о смысле жизни, хотя такое было совершенно не в ее характере. Но не пришлось. Послышались легкие шаги, и в поле ее зрения вплыл очередной дроу. Лина моргнула. Вьеллан дель Грио'Шелл, Черный Целитель, все так же походил на привидение.