Роджер Желязны - Кровь Амбера

— В чем дело? — шепотом спросила Флора.

— Ни в чем, — ответил я и распахнул дверь.

Квартира сдавалась с частичной обстановкой. Та мебель, что шла вместе с ней, осталась на месте — софа, журнальные столики, несколько стульев, обеденный стол. Но все, что принадлежало Джулии, исчезло. На полу лежал новый ковер, а сам пол был заново отполирован. Похоже, квартиру еще не успели сдать новому хозяину — никаких личных вещей видно не было.

Мы вошли в квартиру. Я притворил дверь и начал обход комнат, сбросив с нас колдовскую пелену. Все вокруг стало ярче и отчетливее.

— Ты вряд ли здесь что-нибудь найдешь, — заметила Флора. — Я чувствую запах дезинфекции, воска и краски.

Я кивнул.

— Человеческие методы изучения можно исключить; но я хочу попробовать кое-что другое.

Я заставил свой разум успокоиться и призвал логрусово зрение. Если тут остались следы магических воздействий… Медленно меряя шагами гостиную, я тщательно осматривал комнату под всеми возможными углами. Флора предприняла самостоятельные поиски, заглядывая под все, что попадалось ей на глаза. Когда я перешел в тот диапазон, где магические проявления были наиболее вероятны, комната замерцала; по крайней мере, так этот процесс выглядел в данной тени.

Осмотрев все, большое и малое, я ничего не обнаружил и переместился в спальню.

Должно быть, Флора услышала, как я резко вдохнул, потому что мгновенно оказалась рядом со мной и уставилась на комод, перед которым я стоял.

— В нем что-то есть? — спросила тетушка, протянув руку к комоду и тут же отдернув ее.

— Нет, за ним.

Во время уборки комод передвинули. Раньше он стоял на несколько футов правее. То, что я сейчас видел, было слева от комода и большей частью за ним, поэтому я передвинул комод вправо, на прежнее место.

— Тут я тоже ничего не вижу, — заявила Флора.

Я взял ее за руку и и направил силу Логруса так, чтобы и она увидела то, что открылось мне.

— Надо же! — воскликнула она, обнаружив на стене едва заметный прямоугольник. — Похоже на… дверной проем!

Я внимательно оглядел стену. Тусклые, угасающие линии. Замкнуто и запечатано. Скоро, похоже, вообще исчезнет.

— Это и есть дверь, — произнес я.

Флора потащила меня в соседнюю комнату, чтобы посмотреть на это же место стены с другой стороны.

— Здесь ничего нет, — заметила она, — проем не сквозной.

— Все верно. Дверь ведет в другое место.

— Куда?

— Туда, откуда явилось чудовище, убившее Джулию.

— А ты сможешь открыть ее?

— Я готов стоять возле нее сколько угодно, чтобы сделать это.

Я вернулся в спальню и снова стал изучать стену.

— Мерлин, — сказала Флора, когда я отпустил ее руку и поднял свою перед собой, — тебе не кажется, что настала пора связаться с Рэндомом и рассказать ему обо всем, что случилось? И, возможно, попросить Джерарда, чтобы он встал рядом, если дверь откроется?

— Наверное, пора, но я не хочу.

— Почему?

— Потому что Рэндом может мне этого не позволить.

— И, возможно, будет прав.

Я опустил руку и повернулся к Флоре:

— Согласен, Рэндому следует все рассказать. Пожалуй, я и без того слишком долго медлил. Итак, я попрошу тебя сделать следующее: возвращайся назад к машине и жди. Если я через час не вернусь, свяжись с Рэндомом и все ему расскажи.

— Не знаю, — с сомнением в голосе ответила она. — Если ты так и не появишься, Рэндом на меня чертовски разозлится.

— Ты просто скажи, что я настаивал, и что ты ничего не могла сделать. Кстати, так оно и есть.

Флора надула губы:

— Мне не хочется оставлять тебя здесь — хотя и не тянет оставаться самой. Дать тебе гранату? — Она начала открывать свою сумочку.

— Нет, спасибо. А зачем ты вообще ее с собой носишь?

Тетушка улыбнулась:

— В этой Тени у меня всегда при себе парочка ручных гранат. Иногда полезно… Ну ладно, иду ждать.

Она легонько поцеловала меня в щеку и отвернулась.

— Постарайся поймать Фиону, — добавил я, — если я не появлюсь. Расскажи ей обо всем. Возможно, она сумеет взглянуть на дело свежим взглядом.

Флора кивнула и ушла. Я подождал, пока дверь не захлопнулась, и сосредоточил внимание на огненном прямоугольнике. Его очертания казались равномерными, однако в одних местах линия слегка утолщалась и пламенела, в других делалась тоньше и была тусклой.

Я провел правой ладонью вдоль всей линии на расстоянии дюйма от стены и почувствовал легкое теплое покалывание. Оно явно сильнее ощущалось над более яркими отрезками линии. Очевидно, здесь дверь запечатана слабее. Отлично. Значит, я скоро смогу определить самое слабое место, где и следует применить силу.

Я глубже просунул руки в Логрус, и нужные отростки обратились в тонкие перчатки; тверже железа, чувствительнее языка. Я поднес правую руку к огненной линии на уровне бедра, дотронулся до самого яркого места и, почувствовав пульсацию старого заклинания, сделал «ладонь» тоньше и тоньше, усиливая давление, пока не проткнул линию насквозь. То же самое я проделал чуть повыше, на левой стороне прямоугольника.

Стоя у стены, я ощущал присутствие силы, запечатавшей дверь. Мои прочные удлиненные пальцы пульсировали и подергивались в матрице заклинания. Я попытался просунуть их дальше вдоль огненной линии, сначала вверх, потом вниз. Правой рукой удалось это сделать в обоих направлениях немного лучше, чем левой.

Пришлось почерпнуть больше силы из Логруса, плавающего призраком во мне и передо мной, и перелить эту энергию в «перчатки»; облик Логруса при этом снова изменился. Когда я попытался продолжить работу, правая рука опустилась вниз примерно на фут, прежде чем ее остановила сильная пульсация; вверх удалось продвинуться почти до конца. Я вновь занялся левой рукой: наверх она поднялась до самого конца, зато вниз не прошла и шести дюймов от точки, с которой я начинал.

Тяжело дыша и чувствуя, что весь взмок, я накачал еще немного силы в «перчатки» и расширил их, двигаясь вниз. Сопротивление возросло, сильная пульсация поднималась по моим рукам, проникала в самую сущность моего «я». Тогда я сделал небольшую передышку и вновь прибавил силы. Логрус вспыхнул и сжался, а я обеими руками принялся с двух сторон прорезать огненную линию по направлению к полу, потом, задыхаясь, встал на колени и проделал то же вдоль пола. Порталу этому более явно не предназначалось открываться; здесь уже шло в ход не мастерство, а грубая сила.

Когда обе мои руки, прорезавшие с двух сторон нижнюю линию, встретились, я поглядел на результат своих трудов. Слева, справа и внизу тонкая красная линия превратилась в широкую пламенеющую ленту. Даже на расстоянии чувствовалась ее пульсация.

Я встал, поднял руки и принялся за верхнюю линию, двигаясь от углов к центру. Теперь работа пошла веселее. Казалось, сила уже открытых линий увеличивала давление моих рук, они так и плыли к середине, а когда встретились, мне показалось, будто я услышал легкий вздох.