Виталий Каплан - Круги в пустоте

— Мы слышали и раньше, но ответить не смогли… Большой маг уже у вас… Начальник тысячи… — Гена замялся, пытаясь подобрать словесный эквивалент тому, что ощутил внутри. — В общем, какой-то немалый чин в этом ихнем Тхаране, — уже своим обычным голосом добавил он. Потом вновь заговорил голосом бородатого. — Ему поручено готовить исход… надо помешать… вернуть… мы ищем того, кого ему пришлось переместить в Оллар. Но пока не можем. Нужно… Если вы знаете, кто… Его изображение.

Петрушко предусмотрел и такой поворот. Сейчас же фотография Димы Самойлова была поднесена к зеркальной поверхности.

— Хорошо… Попробуем… Если… Большой маг уйдет, и тогда еще нескоро… Государь со дня на день пошлет на юг хандары… легионы… Осторожность… Он сильный… Сильнее того, в ком я сейчас говорю… Не пытайтесь сами, следите и ждите… Нужно тламмо, и только тогда… Да будет на вас мир и отблеск Единого, Рожденного и Нерожденного… Ждите…

И тут зеркало треснуло, вновь побежали по воде лиловые круги, а погасшие свечи зачадили, съежились черными огарками. И вскоре вода стала обыкновенной водой. Гена, вытерев со лба пот, выплеснул миску в раковину.

— Ну вот, вроде хоть что-то. Правда, понять что-то содержательное сложно.

— Послушаем еще, — предложил Петрушко, перематывая кассету.

— По крайней мере, — заметил майор Семецкий, замначальника оперативного отдела, — подтвердилась гипотеза о переходе сюда эмиссара из Тхарана. Понять бы еще, что за исход он готовит, и чем это опасно нашим олларским друзьям…

— Если это действительно друзья, — покачал головой Виктор Михайлович. — Фактически мы ничего о них не знаем, и есть ли у нас общие интересы — вот вопрос. То, что они хотят решить свою проблему нашими руками — очевидно. И я не вижу в том ничего плохого, если это и нам выгодно.

— Нам-то выгодно, — решительно заявил Гена. — Те, с кем мы держим контакт, «Люди Единого», по крайней мере не хотят, чтобы от них к нам кто-либо перемещался. Как я понимаю, и мы добиваемся того же.

— Граница на замке? — прищурился Юрик Семецкий. — Разумно. Отношения могут быть лишь потом, когда их при необходимости можно односторонне прекратить. А эти «Люди Единого» что-то вроде секты?

— Видимо, — кивнул Гена. — Но секта многочисленная, готовящаяся со дня на день стать господствующей верой.

— Вот только в их религиозные войны нам и не хватало влезать, — усмехнулся Петрушко. — Как-то, знаете ли, и своих ваххабитов по уши хватает.

— А кто влезает? — удивился Семецкий. — Пускай Тхаран отсюда убирается, а уж как они в Олларе будут между собой грызться, не наша забота. «Люди Единого» наши союзники лишь в том, что касается блокады.

— А вы уверены, ребята, — подала голос молчавшая доселе Генина ассистентка Лариса, — что блокада всегда будет нужна этим «единянам»? Что они сами не полезут к нам, со временем? Нести, например, свет истинной веры? Фанатики, они же и в Африке фанатики. А тут даже не Африка, тут вообще…

— Лариса Сергеевна, — терпеливо произнес Петрушко, — здесь ни в чем нельзя быть уверенным. Это уравнение с кучей неизвестных. Мы не можем сейчас решать стратегические задачи. Нам бы вышибить отсюда эмиссара и предотвратить дальнейшие перемещения, вот и все.

— И ребенка бы вернуть, — деловито пробасил Юрик. — Русские своих не бросают.

Окружающие невесело рассмеялись.

— Пап, — дернул его за рукав Лешка, когда они уже выползли из душной электричкиной утробы на потрескавшуюся старенькую платформу, — а я там этого дядьку видел. Правда!

— Какого такого дядьку? — скучно отреагировал погруженный в себя Петрушко.

— Ну того самого! Который в парке, — протянул Лешка, досадуя на папину непонятливость и заторможенность.

Виктор Михайлович поперхнулся и кинул быстрый взгляд на супругу. Ну, хвала небесам! Настя, невзирая на неподъемные сумки, стремительно неслась впереди, и цель ее не вызывала сомнений — крашенный в темно-зеленые тона станционный магазин.

— Леш, ты это серьезно? — отчего-то шепотом переспросил он. — Ты не шутишь?

— Я что, выгляжу как идиот? — сын решил обидеться. — Я что, дурной или слепой? Именно этот дядька, что в парке хулиганов прогнал. Он наискосок по проходу сидел.

Петрушко сделал пару глубоких вдохов.

— Почему же ты мне сразу не сказал?

— А зачем? — Лешкиному удивлению не было предела. — Что мне, делать больше нечего?

— Ну, — терпеливо ответил Виктор Михайлович, — я бы поблагодарил его, познакомились бы…

— Да он, наверное, и не помнит про меня! — махнул рукой Лешка. — И вообще, нафиг он нам сдался? Скучный весь такой, газету читал…

— «Нафиг» говорить неприлично, — автоматически среагировал Петрушко. — Ты бы мог сказать «на что он нам сдался?» А вообще познакомиться с хорошим человеком всегда стоит. Он, кстати, раньше нас вышел, не заметил?

— Не-а, — мотнул головой Лешка, — он остался. Наверное, ему до Серпухова.

— Ладно, проехали… Беги лучше к маме, поможешь очередь занять. А то ведь попадет нам с тобой, что одну ее бросили.

Едва только Лешка, сверкая незагорелыми икрами, скрылся в дверях магазина, Петрушко вороватым движением извлек мобильник и надавил кнопку.

— Юрик? Срочно. «Болонья» едет сейчас в электричке до Тулы, с Курского вокзала отошла в девять сорок пять. Лешка опознал. Что? Нет, не пробовал. Да, но осторожно. Все, кончаем связь.

Он вновь спрятал мобильник и попытался ощутить себя нормальным дачником. Получилось плохо.

Он как раз ставил чайник, когда в прихожей тоненько тренькнул звонок. Хайяар поморщился, выкрутил конфорку и пошел открывать. Никого он сегодня не ждал, люди Магистра получили задания и должны были проявиться лишь через неделю. Кого же это принесли духи тления? На всякий случай сотворив в воздухе знак «ирра-гъяму», он щелкнул дверными замками.

Духи тления, как оказалось, принесли Анечку. И даже не тления, пристыдил себя он, напротив — духи яблоневого цвета.

— Добрый вечер, Константин Сергеевич, — с порога выпалила Аня. — Вы извините, я вас ни от чего не отрываю?

Была она на сей раз в легком, лазурного оттенка платьице, едва прикрывающем колени. Волосы, схваченные в тугую косу… Румянец щек… Сбившееся дыхание. А в глазах — льдинки слез.

— Абсолютно ни от чего, — кивнул для убедительности Хайяар. — Проходи, пожалуйста. Чаю будешь? Только подождать придется, я как раз кипятить собирался. Эти электроплиты, знаешь ли, такие медлительные. Хотя кому я говорю, этот кошмар ведь по всему дому…

— Константин Сергеевич, я… — выпалила Аня. — Тут такое… Просто так получается, что мне больше некому…

— Так, Аня, — решительно сказал Хайяар, — пошли на кухню, не в передней же говорить, подпирая стенку.