Александр Розов - Созвездие эректуса

Среди прессы раздалось несколько коротких смешков, но большинство репортеров как-то сразу сообразили, что разъяснение Акелы очень мало похоже на шутку. Телекамеры, как по команде повернулись в сторону президента консорциума Atlinc.

— «CNN»: Мистер Кортвуд, как вы прокомментируете то, что сейчас было сказано?

— А что тут комментировать? — спросил Лайон, выразительно махнув рукой в ту сторону, где на фоне желто-оранжевого заката ярко выделялся силуэт армейского дирижабля.

— То есть, вы подтверждаете, что ваша бизнес-группа находится в состоянии конфликта с Соединенными Штатами и что вы прибегли к защите правительства Меганезии?

— Стоп, — сказал он, — Давайте отделим мух от котлет. Я американец, у меня не может быть конфликта с моей родиной. Другое дело, те ублюдки-лоббисты, которые засели в темных углах Капитолия и представляют не народ Америки, а кучку обнаглевших адвокатов и зажравшихся производителей допотопных таблеток. Но с ними у меня тоже не конфликт. С ними у меня война на уничтожение. А альянс нашего консорциума с правительством Меганезии, это нормальная практика в транснациональном бизнесе.

Репортер покачал головой:

— Но мисс Клай и мисс Рэндолф отказались от гражданства США и приняли подданство Меганезии.

— Да, — подтвердил Лайон, — И я прекрасно их понимаю. Женщине, которая готовится стать матерью, свойственно искать наиболее надежную защиту из всех возможных. Моя страна проявила себя здесь не лучшим образом. Из-за этого была убита мисс Лэй Форсмен, наш общий друг. Она похоронена на Гавайях, на том военном кладбище, где покоятся жертвы другой ошибки Америки: Перл-Харбора. В тот раз кое-кто в высоких кабинетах тоже не сумел во-время увидеть врага.

— Гм… — сказал репортер, — Сравнение проблем вашего бизнеса с военной катострофой в Перл-Харборе… Вам так не кажется, что это слегка напоминает паранойю?

— Бомба, взорванная на военной базе на Гавайях, и убившая нескольких солдат США, это уже проблемы Америки, а не только моего бизнеса, — ответил Лайон.

— «FoxNews». Мистер Кортвуд, относительно взрыва бомбы на Гавайях. Наш источник, близкий к военной прокуратуре США, сообщил, что в этом подозреваются сотрудники вашей фирмы, в т. ч. присутствующий здесь доктор Винсмарт. Что вы на это скажете?

— А имя и должность этого источника вы можете назвать?

— Нет, это конфиденциальный источник.

— Ну, ничего, — сказал Кортвуд, — Суд заставит вас назвать его, и это будет быстрее, чем вы можете себе вообразить.

— А что на это скажет представитель правительства Меганезии? — спросил репортер.

Мелло Соарош оторвался от чашки кофе.

— На что, на это? — поинтересовался он.

— На вопрос о вашей роли в конфликте фирмы мистера Кортвуда с властями США.

— Вопрос поставлен некорректно, — сказал Мелло, — Но я отвечу так, как считаю нужным. Фирма мистера Кортвуда участвует в научно-коммерческом партнерстве «Raza Genesis», зарегистрированном на Тероа по решению Верховного суда. Этому партнерству переданы все материалы по проекту «Erectus», в части эксперимента по клонированию и в части работы с биомедицинскими технологиями нового поколения. Согласно Великой Хартии, правительство защищает интересы всех участников партнерства. Ответ понятен?

— Извините, но не совсем. Суд Калифорнии наложил арест на эти материалы, раньше, чем было учреждено партнерство «Raza Genesis», то есть материалы переданы незаконно.

— В Меганезии свой суд и свои законы, — лаконично ответил координатор.

— Значит, слова того молодого человека о браке по расчету между деньгами Кортвуда и армией Меганезии, отражают истинное положение дел? — уточнил репортер.

Координатор сделал еще глоток кофе и сообщил:

— Научно-технические исследования это основа будущего благосостояния нации. Любая попытка ограничить их чем-либо, кроме артикулов Великой Хартии, будет покушением на базисные права народа. Могу повторить слова экс верховного судьи Грендаля Влкова, сказанные по другому поводу: «Мы содержим эффективный военный корпус, чтобы он применял оружие без колебаний». Это следует понимать буквально. Ответ понятен?

— «The Word Network». Господин министр, вы говорите, что научные исследования в Меганезии не ограничены ничем, кроме Хартии. Но, по международным законам, они должны быть ограничены еще и общепринятыми нормами гуманности и морали.

— Если они общепринятые, — сказал Мелло, — то они есть в Великой Хартии.

— Увы, господин министр, в вашей хартии их нет.

— Каких именно норм там нет?

— Там нет запрета генной модификации и репродуктивного клонирования человека.

— А с чего бы ему там быть? Только не надо о декларациях ООН, они нами не признаны.

— Я знаю, — сказал репортер, — но есть некоторые общечеловеческие представления о достоинстве личности. Например, проект «Erectus» направлен на рождение существа, которое может считаться человеком, а может и не считаться. Это приводит…

— Ни к чему не приводит, — перебил министр, — Доктор Риано уже объяснил, что эректус способен к интеллектуальной деятельности и к социализации, а значит, это человек.

— Допустим. Но если на следующем этапе будет клонирован… — репортер заглянул в свой блокнот, — … Homo habilis, человек умелый. Он гораздо примитивнее, но можно обучить его труду грузчика или уборщика. При этом можно содержать его, как скотину, что очень дешево. Он займет рабочие места сотен миллионов людей. Понимаете, что это значит?

— Понимаю. Все это уже происходит при роботизации. Содержать робота еще дешевле.

— Нет, не в этом дело, — сказал репортер, — Между роботом и человеком есть четкая грань, а между человеком и существами вроде хабилиса, такой грани нет. Вот вам и моральное оправдание для бесчеловечного обращения с людьми, занятыми неквалифицированым трудом. Сотни миллионов людей приравняют к хабилисам, к скоту. Но это еще не все.

— А что еще? — спросил Соарош.

— Я уже сказал про хабилисов, недочеловеков. Но генная модификация может породить и сверхчеловеков, превосходящих по интеллекту обычного человека так же, как обычный человек превосходит хабилиса. Тогда все обычные люди станут для них скотом.

— Идея понятна, и какой вывод?

— Вывод? — переспросил репортер, — Вывод очевиден, он в библии. Бог создал людей и животных так, что между ними есть широкая моральная пропасть. Благодаря этому, мы можем бороться с соблазном бесчеловечности. Не надо подходить к краю пропасти.

— Вы все сказали? — уточнил координатор.

— Да.

— Отлично. Тогда я отвечу.

Соарош встал с места и задумчиво прошелся взад-вперед перед репортерами. Потом резко остановился и начал говорить.

— Сотни раз в истории некие этнические или социальные группы приравнивались к скоту. Но нет ни одного случая, когда это делалось бы на базе объективных научных данных. Когда оффи видели выгоду в подобном приравнивании, они объявляли это очевидной истиной. Понадобились рабы — скотами объявлены негры. Понадобились американские территории — скотами объявлены жившие там индейцы. Понадобилась тихоокеанская акватория — скотами объявлены жившие там гавайцы. В середине прошлого века скотами были объявлены все негерманцы в Европе и все неяпонцы в Азии. Вы ссылались на бога библии, создавшего пропасть между людьми и животными. Но раньше церковь, ссылаясь на него же, учила, что душа есть только у белых европейцев, а у цветных нет души, они скот. 150 лет назад в южных штатах негр мог быть только батраком на плантации или домашней прислугой. Белый мог воспитывать своих негров плеткой. Межрасовые браки были преступлением, — координатор сделал паузу и с нажимом произнес, — Между белыми и цветными бог создал пропасть и не надо подходить к ее краю, так вы сказали?