О`Санчес - Хвак

- Я... слы... Это еще кто? Вот уж воистину давно я не хаживал по грешному миру. Здесь, оказывается, каждый смертный червь смеет вмешиваться... - Хвак прохрипел ответ, обернувшись на слова седовласого незнакомца и оскалился во весь рот. Жуток и хищен был этот неестественный оскал, но еще страшнее оказался взгляд. Тело Хвака изогнулось странным образом, словно у зверька гхора перед прыжком, только очень уж громаден и толст был сей гхор...

Снег - а это был пожилой рыцарь, пожелавший назваться отшельником Снегом, странник, который накануне приютил и накормил Хвака у своего походного очага - единым движением выдернул меч из-за спины, успев при этом расстегнуть и сбросить с себя перевязь с ножнами и пояс, отпрыгнул на открытое пространство... Губы его издали сложный и пронзительный, похожий на заклинание, свист, и лошадь, послушная этому свисту, торопливо зарысила прочь. Между двумя людьми образовалось свободное и ровное пространство, шириной в три полных шага, один из этих людей держал наготове двуручный меч, другой был безоружен, но именно он, на первый взгляд безоружный, представлял собою большую угрозу, именно он готовился нападать...

- Хвак, откликнись.

- Я... слышу. Это не я... это Джога...

- Джога??? - У рыцаря даже отвисла челюсть от этой новости, он попятился и вдруг споткнулся о макушку небольшого камня, торчащего из земли. Потеряв равновесие на единое мгновение, многоопытный рыцарь все же успел справиться с этой природной неожиданностью: меч его описал немыслимую заградную дугу, воздух взвыл, распоротый на дюжину кусков, тут же смолк, а рыцарь уже восстановил равновесие и был опять готов к бою.

- Гм. Правильно ли я понял, что это... тот самый демон Джога?..

- Смертные тупы и трусливы. Да, это я, и мне хочется тебя слегка потерзать, смертный, может быть, даже, съесть.. Не вижу, почему бы мне не исполнить этой невинной прихоти, коли я при зубах и при остальном теле? Ужели ты и впрямь рассчитываешь остановить меня, Джогу, этой полоской прокаленного перекрученного железа?

- И еще как! - подтвердил рыцарь-отшельник. - Милости прошу, нападай! Только... слышишь, Джога?..

- Что? Ну, что? А? Что - Джога? Трусишь предо мною, да?

- Есть немножко. Не каждый день доводится... Стой! Я ведь тебе башку рубить не буду, Джога, не надейся... сердце прокалывать не буду... Руки-ноги обрублю - и ходу отсюда, на галопе. Это здоровый жирняй, покуда он сдохнет, я далеко успею отскакать, в меня не перепрыгнешь...

- Да? О, какие мудрости, оказывается, знакомы и подвластны малым сим... Но ты забыл, простак, что имеешь дело с Джогою... Я перепрыгну, даже и не сомневайся... И в тебе совью себе гнездышко.

- Все же усомнюсь и тебе того желаю. Глянь повнимательнее на мой меч, на мою ауру, на мои обереги... Может, перепрыгнешь, а может и не дотянешься? Хочешь ли проделать такой опыт? Допусти на миг подобный исход - и сразу станешь осторожнее. Ты, Джога, куда должен будешь вернуться в случае неуспеха? Стой, я сказал, стой на месте, больше остерегать не буду! По колено и по локоть обрублю, чтобы на дольше хватило! Ответь, Джога, куда тебе тогда возвращаться? Как раз кхором станешь, а то и насекомым? Великий Джога - жалкий грызун, низвергнутый богами в люди, а людьми в крысы! Долог будет обратный путь... если вообще возможен...

Хвак завизжал и вдруг ударил себя кулаком в лицо. Из уже разбитого носа опять брызнули кровавые сопли.

- Убей меня, Снег! Прошу... меня и этого Джогу... Или избавь меня от него... Прошу!..

Видимо, на короткое время Хвак опять завладел собственным телом, потому что голос его изменился и взгляд утратил нечеловеческую лютость...

Снег по-прежнему держал меч под удар, руки и ноги его покачивались в каком-то странном угрожающем танце, но глаза его словно бы затуманились слегка - Снег напряженно думал.

- Это ты, Хвак, держишься еще? Слышишь меня?

- Д-да... Спаси!..

- Хвак... Понимаешь, какая штука... Не может смертный изгонять из других смертных столь могущественного демона, кроме как переселив его в себя. Даже у государя императора нет под руками подобной мощи... чтобы самого Джогу...

- А-ха-ха-хааа! Истину глаголешь, червь...

- Держись, Хвак, слушай мои слова!

- Я... слышу...

- Так вот... Кроме как переселив в себя, и то, если демон согласится. Сам понимаешь, душа у каждого своя и одна, поэтому я не могу на это пойти... Я убегаю сейчас, оставляю тебя с ним, а его с тобой, ибо трушу и не хочу дольше оставаться рядом, ибо слишком он могуч и слишком хитер, слишком искушен в хитростях демонских и людских... Но и ты силен, Хвак, так что держись и не сдавайся. Очень силен, поверь мне! Я дам тебе совет, Хвак. Пуще всего запомни этот совет, авось поможет. Джога боится воды.

- Я ничего не боюсь! В отличие от тебя, подлая трусливая грязь! Да я!... И что?.. он боится... и что...

- Хвак. Я честно скажу: сам не знаю. Из древних рукописей почерпнул, что у каждого из демонов есть слабое место. Джога, шут богов, демон пустоты и огня, боится воды. Вот все что я знаю. Задержи его, Хвак, мне пора бежать. Прощай, Хвак!

Снег опять присвистнул, но уже на иной лад - словно бы от прежнего свиста звуки задом наперед собрал - и лошадь послушно к нему подбежала... Пояс отшельник подхватил, сунул к седлу, не отводя взора от Хвака, но перевязь с ножнами уже поостерегся подбирать - очень уж рядом стоял разъяренный демон... Пока тело Хвако рычало и сотрясалось в судорогах, Снег отбежал, пятясь, локтей тридцать - повод с лошадью в одной руке, обнаженный меч в другой - примерился, закряхтел по-старчески, задирая левую ногу к стремени, потом передумал и одним прыжком просто сиганул в седло... И помчался прочь, а Хвак остался один... Один на один с Джогой.

Некоторое время он стоял совершенно неподвижно, словно каменный истукан, затем стал медленно озираться, ощупывать взглядом пустынные окрестности... Мешок заплечный... вот он... в пыли валяется... в шагах ... в нескольких...

- В десяти, болванище! Если хочешь знать - я даже наслаждаюсь последними всплесками твоего упрямства. Приятнее пожирать трепещущую плоть, добытую на охоте только что, нежели..

Судороги опять стали сотрясать огромное тело, но Хвак - а это был он, а не Джога - все-таки устоял на ногах и побрел к мешку... Расставил пошире ноги, чтобы не упасть, наклонился... Баклажка... Главное... не расплескать... воду.

- Вода! Э... э... Ты что задумал??? Урод! Глупец!!! Не смей!!! Хва-а-а-ак!!!

Рука с баклагою вихлялась, не желала стискивать пальцы, но Хвак зарычал из последних сил и заставил ее подчиниться... Вот оно горлышко... откупорить... глоток... Еще один...

- Ой-ой-ой... А что это она? Знаешь, Хвак, наверное она выдохлась... ну-ка, выплесни ее на себя!

Хвак моргнул в недоумении, но послушался: поднял повыше баклагу с остатками воды и вылил себе на голову. И ничего не произошло, ничто не изменилось у него в голове.