Сергей Макаренко - Дрон

Через прозрачные желтые шторы, сделанные из чистого тонкого шелка лучшими ткачами Шелкаута, проникали теплые оранжевые лучи Рока. Свет, проникающий сквозь большое окно, украшенное искусной резьбой древних мастеров подземелий, своим теплом и энергией, заливал причудливо расписанный золотыми красками серебреный пол. Удивительное полотно, устилавшее просторы комнаты, было сделано, словно из одного монолита. Оно оказалось исписано рукой удивительно талантливого эльфийского художника, который придал столько живых красок, что возникало такое чувство, будто ноги сейчас ступают по необыкновенно бархатному ковру чистой природы.

Мягкий свет, отражаясь от гладкого пола, своим сиянием заливал стены, поднимаясь выше и сходясь в центре комнаты на куполообразном потолке, который походил на замершее серебреное озеро, готовое в любой момент обрушиться водопадом чистейшей воды, на любого стоящего под ним.

Удивительное строение комнаты, позволяло ей полностью заливать ее солнечным сиянием в течение всего дня. А наличие магических кристаллов, расположенных в виде неповторимой сложной фигуры, гармонично сочетающихся с серебреными плитами, устилающими стены, позволяло сохранять накопленную энергию всю ночь. И комната также продолжала наполняться волшебным белоснежным светом. В зависимости от настроения хозяина комнаты, солнечный свет мог сменяться тусклым завораживающим лунным сиянием, которое освещало комнату и днем. Поэтому, впервые попавший в покои этой комнаты человек испытывал трепет от удивительного зрелища, которое позволяло насладиться невообразимо переменчивым сиянием, иногда меняющимся несколько раз на дню.

В удивительной комнате, отсутствовали какие-либо углы, поэтому она одновременно казалось и большой, и маленькой. Этот оптический обман вызывал противоречивые чувства. Казалось, что достаточно одно шага, что бы пересечь ее, но для преодоления расстояния от окна и до створок дверей, которые были обрамлены широкой кромкой черного зеркала, приходилось сделать более десятка шагов.

Чуть правее окна стоял столик, сделанный из белого дерева унтука, украшенный причудливой резьбой неизвестного мастера. Вся его поверхность была уставлена различными видами бутылок, которые отличались не только своим видом, но и разнились своим разнообразным содержанием. Часть из них таила в себе драгоценные вина и ликеры, другая же часть была столь загадочна, что об их содержимом оставалось только догадываться.

С другой стороны окна стоял широкий комод, изготовленный из темного коричневого дерева, произрастающего только в дельте реки Ваны, расположенной в Катсории. Ручки выдвижных ящиков были выполнены в виде необычных фигурок животных, сделанных из различных драгоценных камней. На бронзовой поверхности комода лежал толстый фолиант, открытый на одной из первых страниц, которые были обрамлены в золотую окантовку.

В комнате, кроме стола и комода, сделанных еще в эпоху древности великими мастерами прошлого, находилось несколько деревянных стеллажей работы уже современных плотников, которые были заставлены различными книгами. Большая их часть была уже покрыта вековой пылью, другая же говорила о том, что их довольно часто перелистывают.

Сейчас комната была пуста, и казалось ничто, не может нарушить ее покой. Но вот за широким полукруглым окном, замаячила разноцветная патайка. Своим удивительным голоском, она щебетала красивые песенки, которыми иногда любили наслаждаться женские сердца. Маленькая птичка уже находилась около штор и, намеревалась, минуя их, проникнуть в манящую своим светом комнату. Но прекрасное звучание неожиданно оборвалось, а сама патайка замерла в воздухе в нелепой позе. Зависнув не больше чем на секунду, уже мертвое тело, устремилось вниз, проносясь рядом со стеной. Минуя всю высоту стройной башни, тело птицы приземлилось на мягкое покрывало. Но как только оно коснулась бахромы зеленой травы, небольшое тельце окутала яркая оранжевая вспышка в мгновение сжегшая еще недавно жизнерадостную патайку. От этого всплеска, по зеленому полотну словно прошлась небольшая волна, как под порывом ветра. Зародившись у основы башни, она устремилась прочь от нее. Преодолев небольшое расстояние, волна наткнулась на толстую высокую стену и затихла. Стена, покрытая в некоторых местах трещинами, различными выбоинами, толстыми лианами, достигала в высоту нескольких метров. И даже недавнее пение, раздававшееся в вышине, не смогли нарушить той блаженной тишины, которая царила внутри этих высоких стен. Но стоило лишь только оказаться за стеной, как окружающий мир наполнялся таким многообразием звуков, шумов, запахов, действий, что в пору было сойти с ума, от обрушившегося хаоса жизни большого города.

Башня, уходившая ввысь и почти достигавшая белоснежных облаков, окруженная толстой стеной, находилась почти в центре одного из самых многочисленных и пестрых городов в этом мире.

Сразу за стеной, начиналась широкая торговая площадь. За ней, миную пару небольших улочек, находилось главная улицу, вся вымощенная большими плитами. Дальше уходя на север, она становилось еще шире, и затем превращалось в торжественную площадь города. А за площадью возвышался прекрасный дворец, ослепляющий все вокруг своим величием.

Вход во дворец венчала великолепная лестница, которая начиналась почти сразу же за удивительным сооружением Колосом, который располагался перед входом во дворец.

Но в этот момент шелохнулись шторы в единственном окне башни, скрывая того, кто выглядывал из-за них и осматривал город. Сквозь тонкую материю шелка, торговую площадь города окидывал взглядом человек, облаченный в золотую ливрею. На спине, тиснением была изображена схватка двух цветных драконов, белого и красного. Неожиданный пришелец, нарушивший гармонию комнаты, казался лишним, в этом царстве, меняющегося волшебного света. Закончив созерцание торговых рядов, на которых сейчас толпилось множества народа, он бросил свой взгляд на дворец, и по его лицу скользнула еле заметная хищная улыбка, которая лишь на мгновение украсило его лицо. Вернувшись к столику, на котором уже было расставлено несколько бутылок, и часть из них уже оказалась открытой, он вернулся к своему прерванному занятию, от которого отвлекся, пока цветные жидкости пропитывались ароматом комнаты.

Посчитав, что напитки достаточно вдохнули свежего воздуха, он стал их быстро смешивать в небольшом узорном графине, сделанном из черного стекла мастерами древнего Кайсакула. В общей сложности ему необходимо было смешать более десяти компонентов для получения особого напитка. Его руки мелькали то быстро, то медленно, он то встряхивал, то осторожно ставил сосуд на стол. Появлявшийся дым, он то раздувал как ветер, то позволял ему плавно стекать на гладкую поверхность стола. Он долго возился с приготовлением своего экстракта, из-за чего его совершено лысый череп, правильной, округлой формы, покрылся испариной.