Сергей Мусаниф - Цвет мира - серый

— О какой же науке ты говоришь? Какая наука может составить конкуренцию магии?

— Физика, — сказал Ланс. — Химия без приставки «ал». Математика. Но физика — в первую очередь. Именно она изучает силу.

— Ты хочешь сказать, что если им не будут мешать, то ученые могут сравниться силами с чародеями?

— Если не мешать — безусловно, — сказал Ланс. — И не только сравняться, но и превзойти их.

— Мне трудно такое представить, — признался я.

— А мне такое и представлять не надо, — сказал Ланс. — Я это видел.

— В других мирах? — саркастично уточнил я.

— Да, — он был совершенно серьезен.

— Расскажи мне о других мирах, — попросил я.

— Нечего рассказывать, — буркнул Ланс. — Они разные. Те миры, рассказ о которых ты в состоянии понять и принять, слишком похожи на твой собственный. А те, которые непохожи… Я не смогу объяснить тебе так, чтобы ты поверил в их существование.

— Я поверю, — пообещал я.

— Есть миры, где люди без всякой магии могут летать по воздуху, — сообщил Ланс. — Где железные корабли не тонут в море. Где люди, не имеющие к чародейству никакого отношения, заставили молнии служить на пользу человечеству. Есть миры, где люди летают к звездам. Где механизм может думать и даже способен сравниться по разуму с человеком. А то и превзойти его.

— Ты прав, — сказал я. — Я не верю.

— А я предупреждал, — хмыкнул Ланс. — Ты живешь не и самом отвратительном мире, принц, уж можешь мне поверить хотя бы в этом.

— А войны?

— А войны есть везде, — сказал Ланс. — И тут у вас разыгрывается не самый худший сценарий.

— Вот если б еще мне в этом сценарии не досталась одна из главных ролей… — пробурчал я.

— Все так говорят, — сказал Ланс и расхохотался. Я же не нашел в его словах ничего смешного.

Утром мы вошли в Армор.

Город как город.

Большой, шумный, грязный. Припортовые районы к тому же пропахли рыбой.

Ланс уверенно пробирался по людным улицам, прокладывая путь к порту. Я размышлял о том, каким же образом мы можем попасть на корабль, если у нас совершенно нет денег. Наняться матросами? Понимает ли Ланс хоть что-то в морском ремесле? Учитывая другие его таланты, может и понимать. Не удивлюсь, если окажется, что он раньше был не только капитаном наемников, но и капитаном корабля.

Я-то точно ничего в морском деле не смыслю. Я и моря-то никогда в жизни не видел…

Море, а если уж быть совсем точным — океан оказался похожим на большое озеро. Настолько большое, что противоположного берега не было видно. Все остальное оказалось точно таким же — вода и вода.

У берега вода была мутной и непрозрачной, грязно-серого цвета. Тем не менее стоило бросить взгляд к горизонту, и та же самая вода приобретала синий цвет.

Или, может быть, чем дальше от берега, тем вода чище?

Пятнадцати минут расспросов оказалось достаточно чтобы выяснить, какой корабль отправляется в Тхай-Кай первым. Это была небольшая посудина, которую Ланс обозвал шхуной.

Она как раз стояла на погрузке. Бодрые полуголые грузчики с блестевшими от пота мускулистыми торсами закатывали бочонки на палубу по длинному пологому трапу, а рядом стоял бывалый морской волк — по крайней мере, он выглядел так, как должен выглядеть бывалый морской волк в моем представлении — и наблюдал за погрузкой.

— День добрый, — сказал ему Ланс. — Вы капитан это судна?

Бывалый морской волк смерил Ланса презрительным взглядом, смачно плюнул в воду (отчего та, понятное дело, чище не стала) и сообщил, что он — боцман этой клятой посудины, а капитан шляется где-то на берегу. Судя по тону, который он выбрал для беседы с нами, боцман являлся на корабле главной фигурой, гораздо более важной, чем капитан, и без него тут вообще никто бы не работал, а сам корабль потонул бы, не отойдя от берега и на десять метров.

— А когда будет капитан? — поинтересовался Ланс.

— Понятия не имею. Он почему-то забыл мне об этом доложить, — сказал боцман. — Но мы не собираемся нанимать моряков, так что вы можете его не ждать.

— Признаться честно, мне и в голову не приходила мысль наниматься моряком, — сказал Ланс. — А когда вы отплываете?

— Как только закончим погрузку.

— Тогда следующий вполне ожидаемый вопрос, — сказал Ланс. — А когда вы закончите погрузку?

— К вечеру, если эти сухопутные крысы будут пошевеливаться.

— И вы отплывете в ночь? — уточнил Ланс.

— День, ночь, никакой разницы, — сказал боцман. — Фарватер тут безопасный.

— Чудесно, — сказал Ланс. — А как зовут вашего капитана и где мы можем его найти?

— Мы не берем пассажиров, — сказал боцман и снова плюнул в воду.

— А я вроде бы об этом и не спрашивал, — сказал Ланс. — Я спрашивал, как зовут капитана и где можно его найти.

— Капитан Хаггет его зовут, — сказал боцман. — Что касается того, где его искать… Я на вашем месте поискал бы его в ближайшем борделе. Или в самом дешевом кабаке.

Боцман явно не одобрял поведения капитана Хаггета и….л недоволен его моральным обликом.

— Спасибо, — сказал Ланс. — Еще увидимся, боцман.

— Сомневаюсь, — за этим словом последовал третий плевок.

Ланс развернулся и быстрым шагом двинулся к выходу Из порта.

— Э… мы уже не ищем капитана?

— Ищем, — сказал Ланс. — Не думаешь ли ты, что бордели и кабаки расположены на территории порта? Тогда бы тут вообще никто не работал.

— А как мы попадем на корабль? Если они не берут пассажиров и матросы им не нужны…

— Давай сначала найдем капитана, — сказал Ланс.

— Решать проблемы по мере их поступления?

— Именно так.

Ближайший бордель помещался в неприметном здании на припортовой улице, которое отличалось от прочих только фонарем со стеклом красного цвета, висевшим над входом. Фонарь не горел, но цвет стекла был хорошо виден и при солнечном свете. Надо лее, а я думал, это такая метафора.

— Ты знаешь, что такое бордель? — спросил Ланс.

— Чисто теоретически, — сказал я.

— Чудесно. Когда мы зайдем внутрь, на любые вопросы и предложения отвечай: «У меня нет денег».

— Почему?

— Хотя бы потому, что у тебя действительно нет денег, — сказал Ланс. — Кроме того, эти слова в подобных местах аналогичны заявлению: «Я не хочу неприятии стей». Ты хочешь неприятностей?

— Нет. Но я не понимаю, какие неприятности могут ждать меня в подобном заведении.

— Целый букет, — сказал Ланс. — Не забывай, что это не обычный бордель, а припортовый.

— И какая между ними разница? — я продолжал демонстрировать пробелы в своем образовании.

— Просто поверь мне на слово, — буркнул Ланс. Мы вошли внутрь и оказались в довольно просторной комнате с несколькими обшарпанными диванами, несколькими пьяными мужчинами и несколькими полуголыми женщинами разной степени привлекательности. Тут было накурено, пахло потом, дешевым алкоголем и почему-то горелыми тряпками. На второй этаж, очевидно, «в нумера», где и происходила основная деятельность этого заведения, вела шаткая деревянная лестница, на ступеньках которой лежало чье-то пьяное тело. Очевидно, тело было выгодным клиентом, если его до сих пор не выбросили на улицу, а позволили лежать здесь, в тепле и уюте.