Раймонд Фейст - Хозяйка Империи

Если между двумя знатными домами назревает столкновение, то стоит иметь этих воинов под рукой, считал Чимака, в преддверии того дня, когда они смогут сослужить свою службу. Мара доказала, что она умна. Она сокрушила семью куда более могущественную, чем ее собственная. Против хитрости нужно бороться хитростью, а Чимака был не из тех, кто упускает случай.

Он и впрямь видел в своем тайном резерве лишнее доказательство собственной преданности Джиро, а чего тот не знает, того и запретить нельзя.

Но воины — это еще не все. Чимака с трудом удержался от желания потереть в предвкушении худые руки. Он обзавелся и шпионами тоже. Уже несколько торговых посредников — управляющих факториями, представлявших раньше интересы Минванаби, работали ныне в пользу Анасати, а не Акомы. Перетягивая этих людей на сторону Джиро, Чимака испытывал такое же наслаждение, как и тогда, когда играл в шех, загоняя в угол «башню» или «жреца» противника. Он знал, что в конечном счете в выигрыше будет Анасати. Тогда его господину придется убедиться в мудрости некоторых решений Мары.

Итак, первый советник Анасати улыбнулся и не стал возражать: он прекрасно знал, насколько далеко может зайти, пререкаясь с Джиро. Однако, памятуя о том, что капля камень точит, он не упустил случая порассуждать вполголоса:

— Ты прав, господин, Мара действительно попрала традиции, взяв под свое крыло слуг злейшего врага. Но ведь она не просто убрала его с дороги; она многократно усилила свою мощь, завладев огромными богатствами Минванаби. Если прежде она была всего лишь одним из участников Игры Совета — пусть даже влиятельным и опасным, — то теперь, в результате своей победы, она вознеслась на такую высоту, до которой не поднимался никто из правителей за всю историю Империи. Армия Акомы — даже без союзников — насчитывает более десяти тысяч мечей; не каждый из кланов средней руки способен выставить такое войско. А клан Хадама вместе с союзниками может соперничать с Имперскими Белыми!

После недолгого раздумья Чимака добавил:

— Будь Мара честолюбива, она могла бы прибрать к рукам немалую власть в стране. Свет Небес явно не намерен противиться ее желаниям.

Задетый за живое неприятным напоминанием о стремительном возвышении властительницы Акомы, Джиро пришел в еще большее раздражение.

— Не важно. Что там у тебя за версия?

Чимака поднял вверх палец:

— Мы знаем, что Тасайо Минванаби пользовался услугами общины Камои. Мы знаем также, что Братство не оставляет попыток прикончить Мару. — Подняв теперь уже два пальца, Чимака поделился и другими соображениями:

— Эти факты могут быть взаимосвязаны, но могут и не быть. Инкомо, состоявший у Тасайо первым советником, успешно сумел раскрыть часть, а возможно, и всех шпионов Акомы, проникших в дом Минванаби. Затем последовал крах, а тайна остается: наши собственные агенты докладывали, что некто уничтожил всех шпионов Акомы на пространстве между дворцом Минванаби и Сулан-Ку. Джиро небрежно отмахнулся:

— Ну, значит, Тасайо поубивал всех агентов Мары еще в те времена, когда имел возможность их выследить.

Чимака хищно осклабился:

— А если нет? — Он распрямил третий палец. — Тут вот что интересно: тех слуг в доме Минванаби, которые оказались шпионами Мары, убивал молодчик из Камои.

Властитель заскучал пуще прежнего:

— Ну, Тасайо приказал Братству…

— Нет! — перебил его Чимака, едва не преступив границ почтительности, однако мгновенно исправил положение, сделав вид, что его возглас просто вступление к дальнейшему объяснению. — Зачем, спрашивается, Тасайо нанимать тонг для расправы с собственными слугами? Какой у него был резон раскошеливаться на наемных убийц, когда достаточно просто дать приказ стражникам из гарнизона усадьбы?

Джиро приуныл:

— Я высказался необдуманно.

Его взгляд переместился вперед, туда, где маялись в ожидании торговцы из факторий.

Чимаку переживания торговцев ничуть не трогали. В конце-то концов, кто они такие? Так, приказчики, мелюзга… ждать своего повелителя — их прямой долг.

— Все дело в том, господин, что у него не могло быть таких резонов. Однако нам никто не запрещает поразмыслить вот над каким вопросом. Допустим, я — властительница и хочу нанести оскорбление сразу и тонгу, и Тасайо; так найду ли я лучший способ достижения цели, чем нанять Братство для уничтожения моих шпионов, сделав заказ на убийство от чужого имени?

Джиро воспрянул духом. Теперь, когда подсказка Чимаки открыла ему первое звено в цепи рассуждений, он мог уже самостоятельно проследить за ходом мыслей опытного интригана:

— По-твоему, у Камои возникла весомая причина, чтобы предъявить Маре собственный кровавый счет?

Вместо ответа Чимака расплылся в улыбке. Джиро вновь тронулся с места. Звук его шагов гулко отдавался под сводами просторного зала с плотно сдвинутыми стенными перегородками по обеим сторонам, с запыленными военными реликвиями, свисающими с потолочных балок, и внушительной коллекцией захваченных вражеских знамен. Эти творения рук человеческих напоминали о временах, когда имя Анасати было окружено ореолом боевой славы. Из поколения в поколение передавалась древняя эстафета чести: то была традиция знаменитой династии. Род Анасати вернет себе прежнее положение, поклялся себе Джиро, нет, поднимется еще выше. Ибо он позаботится о том, чтобы раздавить Мару, и его триумф прогремит по всей Империи.

Только он способен доказать, что Мара навлекла на себя немилость богов, даровав слугам поверженного врага избавление от уготованной им жалкой участи. Не прибегая к чьей бы то ни было помощи, он покарает ее за глумление над древними устоями. Умирая, она взглянет ему в глаза и тогда поймет: худшую ошибку в своей жизни она совершила в тот день, когда взяла в мужья Бантокапи.

Парадный зал дворца семьи Анасати в точности соответствовал канонам цуранского зодчества. Он не подавлял великолепием, как палата во дворце Минванаби, перешедшем во владение Акомы. Зато все здесь дышало надежностью и покоем, подобно освященным веками храмовым ритуалам. Находясь в родных стенах, Джиро блаженствовал. Ничем не отличаясь от таких же залов в сотнях других усадеб, этот зал тем не менее оставался неповторимым: в нем было средоточие мощи Анасати. По обеим сторонам центрального пролета стояли на коленях просители и вассалы Анасати. Сбоку от помоста, с высоты которого Джиро вершил дела своего двора, замер Омело, его военачальник. За ним выстроились другие офицеры и советники.

Взойдя на возвышение, Джиро уселся в церемониальной позе на своих подушках и расправил складки парадного одеяния. Прежде чем подать управляющему знак к началу дневного приема, он обратился к первому советнику: