Раймонд Фейст - Слуга Империи

— Так вот почему твой дружок из Шиндзаваи не был на Играх! — вмешался Кевин. — Он не знал, кем окажется — героем или преступником, объявленным вне закона.

Мара сдвинула с колен намокшую ткань платья, но не позвала горничных навести порядок.

— Касами… Это брат Хокану. — Ее глаза сузились. — Но Партия Синего Колеса никогда не предпринимала ничего столь дерзкого, не заручившись…

— Не заручившись монаршим одобрением, — подхватил ее мысль Аракаси. — В этом и заключается самая суть. Если Ичиндар отправил туда какое-то посольство, значит, он еще раньше принял решение начать мирные переговоры.

Мара побледнела:

— Так вот почему Свет Небес готовился взять правление на себя! — Она медленно повернулась к Кевину. — Возлюбленный мой, кажется, твое суждение о нашем императоре было более верным, чем мы могли предположить. Ичиндар вступил в Большую Игру, и никто даже не заметил этого! — Она недоверчиво покачала головой. — Это идет вопреки всем традициям!

Кевин взял с подноса салфетку и опустился на колени, чтобы пресечь дальнейшее растекание чоки.

— Кто бы говорил. Я, кажется, припоминаю, как ты перевернула парочку традиций… до неузнаваемости.

— Но император… — запротестовала Мара. Ее благоговение было столь очевидным, что каждому стало бы ясно: в ее глазах Свет Небес — это почти бог.

— Он человек, — сказал Кевин, выпрямившись и зажав в руке тряпку, с которой капала чока. — И он молод. Молодые часто совершают неожиданные и безрассудные поступки. Но неужели он полагает, будто ваши чванливые властители по первому его слову упакуют вещички и отправятся по домам выращивать редиску? Не настолько же он наивен!

Аракаси сказал:

— Госпожа, я не знаю, что такое «редиска», но боюсь, что Кевин прав.

— Тут чувствуется еще чья-то рука, — настойчиво заявила Мара. Она взглянула на свою перепачканную чокой мантию и нетерпеливо сбросила ее. Тонкая ткань приземлилась там, где закончились труды Кевина, но Мара не поинтересовалась, удалось ли уберечь от пятен несколько шелковых подушек. — Если бы Альмеко не попал в ловушку, подстроенную Миламбером, то как разворачивались бы дальнейшие события?

Если вопрос и был риторическим, найти на него ответ не составляло труда. Даже Кевин мог бы предсказать, что Партия Синего Колеса еще раз переменила бы свой политический курс и вышла из Военного Альянса. Тогда у Альмеко остался бы лишь один сторонник, способный оказать ощутимую поддержку, — Минванаби. Но, имея с флангов Акому и Ксакатекасов, которые постарались бы доставлять ему как можно больше неприятностей, Десио не сумел бы прислать на помощь Альмеко серьезное подкрепление. Альмеко и его партия оказались бы в безвыходном тупике после тринадцати лет почти самодержавной власти.

Энергично отжав над подносом салфетку, которой он вытирал пролитую чоку, Кевин провозгласил:

— Тогда императору осталось бы лишь прибыть в Высший Совет и огласить там свои мирные предложения, а у Стратега не хватило бы силенок, чтобы ему воспрепятствовать. Очень ловко сработано. — Кевин восхищенно свистнул. — Ваш Ичиндар — весьма толковый юноша.

Аракаси что-то прикидывал в уме.

— Не думаю, что наш император — даже при таком повороте событий — пошел бы на открытое противостояние со Стратегом… если бы не имел в запасе силы, к которой мог воззвать.

Глаза Кевина широко раскрылись:

— Маги!

Мара кивнула:

— У Альмеко были свои «любимчики», и чтобы их обезвредить, Ичиндару понадобились бы союзники. — Обернувшись к Аракаси, она распорядилась:

— Ступай, поговори со своими агентами. Выясни, если сумеешь, кто из Всемогущих мог быть вовлечен в эту игру. Поинтересуйся, нет ли у кого-нибудь из них особо тесных связей с любым членом Синего Колеса, особенно с домом Шиндзаваи. Похоже на то, что именно они заправляют всем происходящим.

Когда мастер тайного знания откланялся и удалился, Мара прищурилась, словно вглядывалась куда-то в даль с головокружительной высоты.

— Близятся великие перемены, я это чувствую, — сказала она. — Но очень трудно овладеть инициативой, когда плаваешь в луже чоки.

— Смотря какой инициативой, — возразил Кевин и кольцом сильных рук загородил ее от опасностей жестокого мира.

Громы и молнии Миламбера не привели ни к каким разительным переменам. Когда вода в реке начала прибывать и наладилось судоходство, Мара получила от властителя Кеды сообщение, что ее условия аренды складов приняты. Разрушение ряда портовых сооружений в Кентосани не оставило ему других возможностей, а первая партия зерна, доставленная на рынок во время паводка, награждалась особым призом. Властитель Андеро уступил ей голос дома Кеда при минимуме гарантий: поскольку вызов на собрание Высшего Совета так и не состоялся, такое обещание имело сомнительную ценность.

Однако Мара послала гонца с подтверждением заключенной сделки. Любое обещание было лучше, чем вообще никакого обязательства, а из сообщений, доставляемых мастером тайного знания, стало известно, что властители, не озабоченные извлечением торговой выгоды из преимуществ момента, были крайне недовольны политикой императора. Мир, говорили они, это акт малодушия, а боги не жалуют слабых народов.

Затем новости потекли плотным потоком. Мара провела в совещании с Аракаси еще одно утро, тогда как Кевин дремал в саду под сенью дерева. Поэтому он лишь позже, когда поступило официальное уведомление, узнал, что Свет Небес отправился в Равнинный Город с намерением пересечь Бездну и провести переговоры о мире с монархом Королевства Островов — королем по имени Лиам.

При упоминании этого мидкемийского имени Кевин вскочил:

— Лиам!

— Король Лиам, — повторила Мара, похлопав по пергаменту, доставленному имперским посланцем. — Так это здесь написано рукою личного писца императора.

— Но ведь Лиам — сын лорда Боуррика, — вспомнил Кевин. — Если он сейчас король, это может означать лишь одно: король Родрик, принц Эрланд Крондорский и сам Боуррик — все они мертвы.

— Что ты знаешь про короля Лиама? — спросила Мара, выбрав одно из сидений рядом с ним.

— Я не очень хорошо его знаю, — признался Кевин. — В детстве мы как-то играли вместе. Я помню только, что это был рослый и смешливый белобрысый мальчишка. С лордом Боурриком я однажды встречался на военном совете.

Он замолчал, настигнутый вихрем воспоминаний о родине. Потом любопытство пересилило, и он попросил разрешения прочесть полученный документ. Уразумев смысл послания, Кевин с кривой усмешкой отметил, что император, очевидно, не представляет себе путешествия без половины знатных персон империи. Согласно приказу, в почетный эскорт Света Небес должны входить предводители пяти Великих Кланов и старшие сыновья половины других властителей.