Раймонд Фейст - Доспехи дракона

Он подбежал к Томасу и попытался было вырвать меч из его руки, но тот повернулся к нему лицом и легонько толкнул его в грудь. Мартина потрясла не столько чудовищная сила этого существа, сколько взгляд его светло-голубых глаз: тусклый, безжизненный, он в то же время был исполнен такой свирепой ненависти, что охотник, отлетевший на несколько метров в сторону и простершийся на земле, едва не вскрикнул от ужаса.

Усилием воли он заставил себя подняться и снова побрел через поляну к обезумевшему великану, в чертах которого теперь уже не было ничего общего с мальчиком из Крайди.

- Не приближайся ко мне! - прогремел над поляной голос обезумевшего от жажды крови валкеру. - Не подходи ко мне, Мартин Длинный Лук! Я должен избавить эту землю от врагов, явившихся, чтобы завладеть ею! Попробуй встать на моем пути, и ты разделишь их участь! - Он снова прокричал несколько слов на древнем языке валкеру, и меч его, сверкнув в воздухе, снес головы еще двух пленных цурани.

Мартин бросился на него сзади. На сей раз валкеру, развернувшись, левой рукой схватил его за кожаный пояс, приподнял над землей и отшвырнул в сторону. Ударившись о твердую землю спиной и затылком, Мартин потерял сознание.

Когда он пришел в себя и со стоном приподнял голову, глазам его представилось чудовищное зрелище: покончив с пленными солдатами, Томас стал одного за другим умерщвлять цуранийских рабов. Мартин попытался опереться рукой о землю. К нему неслышно подошли Долган и один из эльфов и помогли ему подняться на ноги.

Томас стоял перед очередной жертвой с занесенным над головой мечом. На сей раз от руки его должен был пасть совсем юный раб - ребенок лет двенадцати. От страха ноги мальчика словно приросли к земле. Он смотрел на возвышавшегося перед ним великана с мольбой и ужасом. Глаза его стали огромными, с лица сбежали все краски.

Внезапно Томас отшатнулся от маленького цурани и опустил свой меч. В его затуманенном сознании, где прошлое смешалось с настоящим, вдруг с небывалой ясностью всплыло знакомое лицо.

Ему почудилось, что товарищ его детских игр, с чьей гибелью он так долго не мог примириться, ожил и предстал перед ним в образе пленного ребенка. Большие карие глаза, вздернутый нос, каштановые волосы, спадающие на высокий лоб.

- Паг!

- Убей его! - призывал валкеру из глубин его смятенной души.

- Нет! - твердо сказал другой, незнакомый голос. - Это ребенок! Всего лишь беззащитный ребенок. Это твой друг. Это Паг. - Уничтожь врага! Не медли! - крикнул валкеру.

- Пощади безвинного ребенка, - заклинал чарующий, мягкий голос. - Ради себя. Ради Пага.

Лицо Томаса исказила гримаса невыносимого страдания. Он стиснул зубы. На лбу его выступили крупные капли пота.

- Я -Ашен-Шугар! - неистовствовал валкеру. И волна необоримой ярости вновь захлестнула его душу.

- Я - Томас, - произнес спокойный, вкрадчивый голос, и рука его с зажатым в ней бело-золотым мечом, начавшая было вздыматься, вновь опустилась вниз.

Свет померк в глазах Томаса. Ему казалось, что он стоит на вершине утеса посреди бушующего моря, где два противоборствующих начала стремятся овладеть его существом. Он видел перед собой лицо Пага и не мог отвести от него глаз. Но тот не узнавал его. И лишь тогда он понял, что сможет спастись сам и спасти весь мир, который отныне ему суждено защищать, если во всеуслышание заявит о себе, если сумеет докричаться даже до тех мрачных глубин небытия, где пребывает его погибший друг. Сделав над собой огромное усилие, он набрал в грудь воздуха и крикнул:

- Я - Томас!

Море стало спокойным, и на небе над гладью волн взошло яркое солнце. Приглядевшись, Томас обнаружил, что принял за морские волны высокую траву лесной поляны, посреди которой он по-прежнему стоял, сжимая в руке свой меч.

- Томас!

Мальчик-цурани по-прежнему не сводил с него молящего взора своих миндалевидных черных глаз. Его смуглое скуластое лицо было покрыто испариной. Он готовился принять смерть от руки грозного великана в бело-золотых доспехах.

- Томас!

Мартин, пошатываясь от слабости, целился в него из лука.

Долган и другие карлики держали наготове свои боевые топоры и дубинки. Калин вынул меч из ножен. Томас обвел глазами обширную поляну и лишь теперь увидел справа от себя гору обезглавленных трупов. Его глаза наполнились слезами. Он выронил меч и без сил упал ничком на траву.

- О, Мартин, что же я наделал?! Что же со мной случилось?!

- повторял он сквозь рыдания.

Из леса вышел Тэйтар в сопровождении трех эльфийских волшебников.

- Мы ощутили проникновение магии валкеру в наши священные леса и поторопились сюда, чтобы помочь вам одолеть Древнейшего, - сказал старый эльф. - Но я вижу, что опасность миновала.

- Что же будет с Томасом? - шепотом спросил Мартин.

- В единоборстве с валкеру победила его человеческая природа, - улыбнулся Тэйтар. - Но она слаба, - со вздохом добавил он. - И тяжесть содеянного невыносимым гнетом легла на плечи несчастного юноши. Его сердце может не выдержать бремени раскаяния и стыда. Но мы поможем ему справиться с горем. - И чародеи обступили Томаса, по-прежнему лежавшего на земле ничком. Он поднял голову, и Мартин, потрясенный происшедшей в нем переменой, застыл на месте с вытаращенными от изумления глазами. За несколько минут, истекших со времени победы Томаса в схватке с валкеру, юноша преобразился до неузнаваемости.

Черты, сообщавшие его лицу властность и жестокость, исчезли без следа. Он снова был прежним Томасом, учеником Фэннона из Крайди, каким его знали и любили все без исключения. Лишь бледно-голубые глаза и слегка заостренные уши делали его похожим на эльфа. Но подобное сходство, подумал про себя Мартин, еще никогда и никому не приносило вреда.

Агларанна расчесывала волосы, сидя на широком ложе. Она ждала и страшилась прихода Томаса, своего возлюбленного, своего господина и повелителя. Внезапно внимание ,ее привлек шум, донесшийся из глубины леса. Она вышла на балкон и стала тревожно прислушиваться ко все усиливавшемуся гулу голосов. Но вот на поляне у дворца показались гномы и эльфы, а с ними и несколько людей, судя по их облику, - чужеземцев из дальних краев. Агларанна едва не вскрикнула от изумления, узнав в самом высоком из эльфов своего Томаса, обнимавшего за плечи худенького мальчика-подростка.

Агларанна запахнулась в плащ и сбежала вниз навстречу Томасу. В нескольких шагах от него она остановилась и несмело взглянула в его преобразившееся лицо. Глаза его сияли любовью и нежностью. Он оставил мальчика на попечение Калина, бросился к Агларанне, встал перед ней на колени и воскликнул:

- О моя госпожа! Простите меня за все те страдания, которые вам довелось изведать по моей вине! Я искуплю свои прегрешения верной службой на благо ваших подданных и нежной, почтительной любовью к вам! Ведь без вас я не мыслю своей жизни!