Раймонд Фейст - Принц крови

Мастер Братства Наездников поклонился.

- Госпожа, боюсь, предатель прав. До сего вечера мы подозревали, что ваш сын принц виновен в смерти Сойаны. Мы бы никогда не приняли Шарану как императрицу, но и не позволили бы править нами тому, кто пролил кровь императоров. Мы бы выбрали Нирома.

Императрицу, казалось, оставили силы.

- Все катится в пропасть! Все балансирует на грани хаоса, хорошо хоть, что судьба послала мне этих мальчиков!

- Ваше величество, - сказал Эрланд. - Могу я просить вас о милости?

- Чего ты хочешь, принц? - спросила его императрица.

- Спросить Нирома. - Принц обратился к дрожащему вельможе. - Локлира обвинили в убийстве Сойаны. Это ты убил ее и обвинил моего друга?

Ниром зачарованно глядел на нависшую над ним змею.

- Да, - прошептал он едва слышно.

- Где Локлир? - спросил Джеймс.

- Он умер, - ответил Ниром, не в силах пошевелиться. - Его тело - в зернохранилище на нижнем уровне.

У Гамины на глазах выступили слезы. Джеймс и близнецы были потрясены до глубины души. Они подозревали, что Локлир скорее всего убит, но, несмотря ни на что, продолжали надеяться.

- Ваше высочество, - наконец заговорил Боуррик. - Я знаю, что Кеш невиновен в смерти одного из наших послов. Королевство Островов не потребует репараций, - он говорил очень тихо, но все, слушавшие его, заметили, что в уголках его глаз собираются слезы.

Императрица поднялась и взглянула на собравшихся в зале.

- Слушайте суд мой! - Она указала на Нирома. - Этот человек приговорил себя своими собственными словами. Ниром, теперь ты больше не лорд. Ты сам сознался во всем и должен умереть.

- Я требую права умереть от собственной руки! - заявил дородный царедворец.

- Ты ничего не можешь требовать! - отрезала императрица. - Теперь ты никто. Не будет тебе сладкой смерти от яда, и не сможешь ты, перерезав вены в теплой ванне, отправиться в вечный сон. В древние времена существовала особая казнь за предательство. Ниром, вот что ждет тебя. Эту ночь ты проведешь в темнице, размышляя над своими черными делами и грядущей смертью. Через каждые четверть часа страж твой будет повторять слова приговора, чтобы не знал ты покоя. На рассвете тебя отведут в храм, где страж зачитает твой приговор верховному жрецу Гуис-Вона, чтобы охотник с окровавленной пастью знал - ты недостоин места на Вечной охоте. Потом тебя отведут на плато и сорвут с тебя одежду. Дюжина солдат чистой крови плетями прогонит тебя по городу. Если ты упадешь, к твоим ягодицам приложат горячие угли, пока ты не встанешь и не побежишь снова. У ворот города тебя подвесят в железной клетке, и стража вслух каждый час будет читать твой приговор, чтобы все прохожие узнали о твоих злодеяниях. Даже низшие смогут взять бамбуковые палки и бить тебя, и ты узнаешь гнев тех, кого ты предал, и никто не дарует тебе милосердной смерти. Когда ты будешь в изнеможении, тебя будут освежать водой с уксусом. Плетями и горячими углями тебя погонят на край Оверна, на болота, где охотились первые короли чистокровных. Там ты будешь принужден до конца выпить горькое вино измены и вкусить гнилого хлеба предательства. И твое мужское достоинство отсекут от твоего тела. Потом тебя свяжут и бросят в болото, где крокодилы станут рвать твое тело на части. Во всех имперских бумагах твое имя будет вымарано, чтобы никто никогда не произнес его. На его месте будет написано: "Тот, кто предал свою страну", и именем Нирома запрещено будет называть детей чистокровных отныне и навсегда. И боги забудут, кем ты был. И во тьме забвения будет вечно томиться твоя душа. Вот мой приговор!

- Та, Которая Есть Кеш, сказала! - провозгласил мастер церемоний. - Да будет так!

Стражники бросились вперед, но опешили при виде кобры. Накор показал, что змея их не тронет, и солдаты взяли оцепеневшего от ужаса Нирома.

- Нет! - кричал он, когда его тащили прочь из зала; его крики гулко разносились по коридорам.

- Ты же, мой недавний друг, - сказала императрица, обращаясь к Торену Зи, - назовешь мне всех участников заговора, и тогда я обойдусь с тобой милостиво - дарую тебе легкую смерть, а может быть, и пощажу тебя. Иначе ты последуешь за Ниромом.

- Ваше величество милосердны, - поклонился Торен Зи. - Я все расскажу. Его увели.

- Сделай с ней что-нибудь, - сказала императрица, указывая на кобру.

- С ней, императрица? - спросил улыбающийся маг. Он нагнулся и взял кобру за середину тела, а когда Накор выпрямился, в его руке оказалась длинная веревка. - Тут просто веревочка. - Он смотал ее и положил в свой меток.

Эрланд от удивления вытаращил глаза, а Боуррик пояснил:

- Это такой фокус.

Боуррик, Эрланд и их спутники вошли в маленький садик. Слуга пригласил их сесть на мягкие подушки вокруг столика, уставленного разными вкусными блюдами и дорогими винами. Гуда и Накор выбрали большой кувшин легкого пива и маленький кувшин зля;

гости начали трапезу, не дожидаясь хозяев.

Когда в портшезе прибыла императрица, все начали подниматься. Она знаками показала, что гости могут оставаться на своих местах.

- Редко выпадает случай, когда я могу позволить себе неформальное обращение. Сидите, сидите, - слуги установили портшез во главе низкого стола.

Мгновением позже появилась Шарана и заняла место между бабушкой и Эрландом. Она улыбнулась Боуррику, который разглядывал ее с непритворным восхищением. На Боуррике была уже его собственная одежда - из тех тюков, которые не унесли бандиты во время налета в пустыне. Волосы приобрели свой природный цвет - Накор раздобыл какую-то вонючую жидкость, при помощи которой и смыли краску. Гуда и маленький чародей были одеты в дорогое платье, предоставленное слугами императрицы.

- Прежде чем мы вернемся к этому проклятому юбилею, я бы хотела поговорить с вами неофициально. Не представляю, как мы переживем еще четыре с лишним недели праздников.

- Я очень удивился, ваше величество, когда вы приказали их продолжать, - заметил Эрланд.

Старая женщина улыбнулась.

- Заговор Нирома покажется сущим пустяком по сравнению с теми беспорядками, которые начнутся, если я отменю празднества, Эрланд. Может быть, лордам и мастерам нужны земли или власть, но простому человеку надо повеселиться. Если мы попробуем лишить его веселья, на улицах прольется кровь. Гуда Буле, ты похож на человека из народа - правду ли я говорю?

- Это так, ваше величество, - ответил Гуда, который чувствовал себя неловко в присутствии таких важных особ. - Люди не доставят вам особых беспокойств, если у них будет еда, крыша над головой, хорошая женщина и какие-нибудь развлечения. Иначе - очень много хлопот.

- Философ, - рассмеялась императрица. - Я и не заметила, как с ним легко, - сказала она, обращаясь к остальным, и вздохнула. - А я думала, что уже разучилась смеяться. Итак, Гуда, какую награду ты просишь за то, что помог спасти Империю?