Уэйн Барлоу - Демон Господа

Саргатан пошевелил обгоревшими остатками ангельских крыльев, расправил тяжелые складки одежд. Потом взял принесенную Эйнцарасом книгу и положил руку на плечо своего капитана:

— Здесь мы можем обойтись без него и без его златословия. Для них тут нет места. Вокруг нас бушует Ад, мы должны с ним справляться, здесь мы стали другими, закалились, вытравили чувства. Забыв о прошлом, перестав вспоминать. Так должно быть. Так есть.

Элигор улыбнулся, в груди его что-то дрогнуло. И он еще раз подумал, как же повезло ему оказаться рядом с Саргатаном.

Архидемон проплыл мимо, и Элигор успел краем глаза увидеть надпись на обложке книги, которую повелитель уносил в свои покои. Это оказался очень древний том, пожалуй самый старый, который малый демон видел когда-либо в библиотеке. «Тайные и благословенные воспоминания о Вышнем» — эти слова врезал древний переплетчик в изъеденную временем обложку.

Время текло огнем и кровью, а Адамантинаркс-на-Ахероне расцветал. И Элигор осознал, что этот город стал самой просвещенной из столиц Ада. Саргатан не только поощрял здесь некоторую долю терпимости по отношению к душам, что, собственно, не возбранялось буквою — но не духом — законов Вельзевула, но и способствовал расцвету искусств — как темных, так и светлых. Надзирающие демоны, с его одобрения, давали возможность душам, которые сохранили ремесленные навыки, участвовать в оформлении зданий. Улицы и площади украсились множеством статуй. Элигор называл про себя этот процесс «черным ренессансом» — эхом того, что все падшие утратили навсегда.

Хоть Адамантинаркс и не копировал города Вышних, но он становился явлением, для Ада совершенно нетипичным. Слух о нем пошел по всей Преисподней, и уже одно это каким-то образом облегчало жизнь малых демонов. Весь город, как и дворец, поражал смешением архитектурных стилей. Здесь можно было встретить не только копии зданий Небес, но и шедевры человеческих талантов, знакомые Элигору как по книгам, так и из ознакомления с памятью душ грешников. Прорывая однообразие кварталов, где мучались души, требующие специального обращения, вздымались грандиозные базилики, а рядом с ними — башни-пагоды. Архитектурное разнообразие поражало, однако все строения, кроме дворцового комплекса на центральной горе, были одинакового серо-оливкового цвета, и это в какой-то мере сглаживало бьющие в глаза контрасты.

Окруженный неспокойными Пустошами Ада с населяющими их искореженными мучающимися душами, этот город, управляемый наиболее просвещенными из демонов, стал для недоброжелателей-соседей бельмом на глазу. Они не понимали и не желали терпеть деятельности Саргатана; архидемон и все его начинания встречали в прилегающих провинциях растущее враждебное неприятие.

Вскоре он эту враждебность почувствовал. Другие демоны приезжали в Адамантинаркс все реже, даров приносили все меньше, а новости доходили до Адамантинаркса все хуже. Архидемоны, если только они не были друзьями Саргатана, перестали появляться вообще, они лишь присылали второразрядных чиновников. Элигор понимал: изменения эти не только оскорбительны, но и зловещи. Почему, недоумевал он, Адамантинаркс стал для многих не образцом, а пугалом?

Встревоженный ощущением растущей опасности, он встретился с Саргатаном и Валефаром, и после краткого обсуждения они решили сделать границы провинции менее прозрачными, а доступ во владения Саргатана — только по специальному разрешению. Элигор с радостью принялся за выполнение этой сложной и ответственной задачи. Теперь Саргатан чаще рассматривал вопросы, связанные с границами, и каждый раз приглашал его на заседания своего Совета. Стоя рядом с государем, капитан с восторгом следил, как возникали и множились сотни охранных глифов, как разлетались они в разные концы владений архидемона. Там они занимали назначенные им позиции — паря, увеличиваясь в размерах до сотен футов в высоту и сверкая во мгле огненными сторожевыми маяками.

Однако далее с такими предосторожностями границы не могли быть полностью защищены от лазутчиков. Шпионы принимали любую форму, на какую хватало фантазии враждебных архидемонов. Самых необычных Элигор показывал Саргатану и Валефару, чтобы они тоже подивились изобретательности недоброжелателей. Ходящих, ползающих, роющих и летающих существ допрашивали, тщательно осматривали, описывали, после чего уничтожали. Они были слишком опасны, чтобы держать их в плену.

Но с особым рвением шпионскую войну против Саргатана развернул великий лорд Астарот, постоянно отправляя к границам владений Адамантинаркса бессчетное количество своих бесшумных летунов.

— Столица и провинции Астарота — какие-то помойки и развалины! — фыркал Валефар, расхаживая вдоль забитых разными диковинами прозрачных ящиков, в стеклах которых многократно отражался зловещим светом заходящий Алголь. — Не понимаю, как столь могущественный некогда демон мог допустить такое. Кто его советники?

— Все до одного марионетки Вельзевула, — бросил Саргатан. — Муха вообще никогда не ценил такого вассала, как Астарот. Не видел в нем проку и рассматривал скорее как старого чудака, чем как полноценного союзника.

— Возможно, государь, мы могли бы оказать Астароту поддержку, — заикнулся было Элигор.

— Уже оказывали… тайно, — буркнул Валефар. — Две последние тысячи лет. Но мы не в состоянии защитить его границы так же, как свои. Нам придется его оставить, и он это понимает. Нелегкие ждут его времена.

— Понимаю, — кивнул Элигор.

Валефар покосился на Саргатана — тот сидел, устремив взгляд на свои сцепленные пальцы.

— И нас, возможно, тоже, — добавил архидемон.

Он поднялся, пересек помещение, приблизился к обсидиановому окну, открыл его и посмотрел в сторону владений Астарота. Ветер ворвался в окно и стал трепать пергаменты на столе Валефара.

— Мой старый наставник, сколько несчастий ты мне еще доставишь, — тихо проговорил архидемон, вглядываясь в клубящиеся облака. Там, вдали, терзая Пустоши, разыгрывалась буря. Красная молния то и дело царапала горизонт. Словно приняв решение, Саргатан отвернулся от окна: — Валефар, придется нам отправляться в Дис. Обсудить вопрос с Мухой лично. Такое через послов не решишь. Адамантинаркс оставим на Зорая. Он справится. По пути поохотимся, добудем какой-нибудь славный трофей, чтобы явиться не с пустыми руками. Элигор, собирайся, отправишься с нами. А то ты как-то давно в столице не был.

— Уверен, ты так соскучился по этим незабываемым видам, — ухмыльнулся Валефар.

Элигор закатил глаза.

Душа по имени Хани со стоном натянула сплетенный из сухожилий канат. Он был обвязан вокруг огромного блока — тот со скрежетом, царапая мостовую, тащили вверх по улице. Хани поднял голову и понял, что они еще бесконечно далеки от цели. Они тянули этот груз уже целый час, и сегодня их продвижение было гораздо медленнее, чем обычно.