Евгений Малинин - Шут королевы Кины

– Вот что, мой милый, – ласково проговорил Шалай, – Ступай-ка на кухню и отмени немедленно свой приказ. Потому что если мне сейчас не подадут завтрак, я могу съесть что угодно, даже сырого хоббита.

– Можно было послать на кухню гвардейца, – попытался сохранить свой престиж Фродо, но следующая фраза Шалая его окончательно добила:

– Ты что, хочешь окончательно подорвать авторитет власти. С каких это пор простой гвардеец может отменять личное распоряжение триумвира?!

Фродо молча сполз со своего стула и направился к выходу.

– А не навестить ли мне королеву, пока наш Фродо заказывает завтрак, – с довольной улыбкой проговорил я и проследовал за хоббитом.

Покои королевы находились совсем рядом, так что уже через пару минут я вошел в зал утренних приемов. Двое дежурных гвардейцев стояли у двери королевской спальни, а еще двое поднялись при моем появлении из кресел в которых отдыхали.

– Как прошла ночь?.. – поинтересовался я.

Один из гвардейцев с нашивкой десятника негромко ответил:

– Без приключений…

Я прошел к двери спальни и, приоткрыв ее, заглянул внутрь.

У постели королевы стоял старик-лекарь и внимательно рассматривал лицо Кины. Эльнорда неслышно прохаживалась по ковру и, услышав тихий шелест открывающейся двери, мгновенно повернулась на звук. Увидев меня, она улыбнулась и направилась в мою сторону. Мы вместе вышли из спальни и эльфийка, понимая мою тревогу, сразу же быстро зашептала:

– С Киной все в порядке. Ночь спала хорошо, рано утром проснулась и сразу же поинтересовалась, где ты находишься. Я отговорила ее посылать за тобой, объяснила, что у тебя был очень тяжелый день и надо дать тебе отдохнуть. Она выпила горячего бульону и снова заснула. Наш древний эскулап заявляет, что денька через два разрешит королеве вставать, а так думаю, что уже завтра его и спрашивать никто не будет. Ты же знаешь Кину.

– Не знаю… – с сомнением произнес я и поделился с Эльнордой своей информацией по поводу неизвестных страхов королевы. Однако девчонка отнеслась к моим опасениям с удивительным легкомыслием.

– Ну и что, что она ни с кем не поделилась? А с кем ей было делиться-то? С Шалаем… или с Изомом…

– С Отшельником Тамом… – предложил я.

– Ну, разве что с Отшельником, – согласилась Эльнорда и тут же возразила сама себе, – Да и с ним она вряд ли стала бы откровенничать… Отшельник, сам знаешь, нелюдимый, подозрительный, в смысле – подозревающий… Я бы, например, не стала бы с ним делиться тайной… особенно интимной! А вот тебе или мне она, я думаю, быстренько все расскажет. Да чего там думать, вот она проснется, я сама у нее спрошу!

– Только сильно не нажимай, – забеспокоился я, – А то Кина начнет нервничать…

– Ой, ой, ой, какие мы предусмотрительные, – тут же начала скалить зубы Эльнорда, но увидев, что я не реагирую на ее подковырки, сделалась серьезной, – Не беспокойся, я аккуратно спрошу…

Она снова скрылась за дверью спальни, и я неожиданно сообразил, что Эльнорда этой ночью, скорее всего, не смыкала глаз.

Я вышел в коридор и неожиданно для самого себя решил не возвращаться к себе, а сразу наведаться в библиотеку. На меня напала жажда деятельности!

Спускаясь во двор, я внутренне улыбался, мне нравилось такое мое состояние, оно навещало меня не часто, но обычно предшествовало каким-то серьезным делам, находкам, прорывам.

Очень скоро я был перед запертыми дверями небольшого библиотечного флигеля. Дрогнувшей от волнения рукой я неуверенно стукнул в тяжелую, обитую железными полосами дверь. Видимо, мой стук был недостаточно солидным, поскольку библиотекарь никак на него не прореагировал.

И тут я вспомнил, как стучал в эту дверь провожавший меня гвардеец, когда я впервые познакомился с королевской библиотекой Кинов. Я повернулся спиной к двери и грохнул в нее каблуком. За дверью немедленно раздался неопределенный звук, а еще через мгновение с резким визгом распахнулось меленькое оконце и из него послышался знакомый недовольный голос:

– Вот я тебе щас стукну, стукну! Ишь ты, с утра пораньше приперся двери ломать!..

– Твердоба, открывай, к тебе Гэндальф в гости заявился!.. – гаркнул я ненормально радостным голосом.

В окошке образовалась круглая, толстощекая физиономия хранителя библиотеки, и в меня уперся серьезный голубой глаз. А еще через секунду последовал вопрос:

– Ну, и где?..

– Что – «где»? – не понял я.

– Гэндальф где?.. – переспросил Твердоба, начиная раздражаться.

– Так я и есть Гэндальф!.. – широко улыбнулся я.

– Годами ты для Гэндальфа не вышел, сопляк!.. – немедленно обхамил меня Твердоба, – Вот когда у тебя борода до колен вырастет да станет белой, вот тогда я, может быть, спутаю тебя с Гэндальфом. Да и то вряд ли!

– Почему «вряд ли»?.. – совсем растерялся я.

– Гэндальф был мудрец, – снизошел до пояснений Твердоба, – А у тебя на харе написано, что ты дурак!

Вот тут я здорово разозлился. Грохнув еще раз кроссовкой в дверь, я заорал:

– Ну ты, умник пропыленный, я вообще не к тебе пришел, а к своему другу! Так что давай открывай, мне с тобой некогда об умниках и дураках рассуждать!

– Ишь, разбежался! – ощерился в окошко Твердоба, – К другу он приперся! Щас, прямо так двери тебе и распахнем!.. – И он, ошарашив меня, продемонстрировал в окошко наш родной русский кукиш. А затем, вернув в окно свою толстую морду добавил, – Нет здесь никаких твоих друзей, и вообще никого нет, кроме меня!

– Да! Тогда отвечай, куда ты дел такой маленький томик под названием «Краткий письмовник чародея или ни дня без колдовства»!

Хитрые зенки Твердобы мгновенно стали круглыми, и вся физиономия здорово вытянулась, являя миру крайнюю степень удивления.

– Ты откуда знаешь об этой книге?! – сдавленным до шепота голосом поинтересовался хранитель.

– Откуда?! – язвительно переспросил я и вернул ему его кукиш, – От верблюда! Открывай, давай!..

Но Твердоба вместо того, чтобы загреметь замком, закатил глаза к потолку и секунд тридцать что-то соображал, после чего снова перевел взгляд на меня и констатировал:

– Врешь, не было в моей библиотеке чародея с таким именем…

Тут уж я буквально взвыл:

– Да ты сам – верблюд!! Ты сам меня с этой книгой познакомил, свел, можно сказать! Забыл, как она при мне тебя дурила – иероглифы… эти…китокские… – своевременно вспомнилось мне называние, – … тебе показывала. А я ее уговорил! Со мной она нормально общалась!..

Толстая Твердобина морда побледнела и исчезла из окошка, затем загремел замок и дверь распахнулась, открывая плотную, коренастую фигуру библиотекаря. В правой руке у него демонстративно покачивалась здоровенная дубина:

– Что-то ты, парень, слишком много знаешь… – быстро проговорил Твердоба, – Проходи, посмотрим, отыщешь ли ты свою знакомую…