Далин Андреевич - Зеленая кровь

Рамон содрогнулся.

– А ты? Откуда у тебя еда без отравы? И зачем им ты – ты же не пес…

Кот привалился головой к плечу Рамона мирным доверительным движением, которого его еще никогда не удостаивали кошки.

– Я, чтоб ты знал, и без наркоты порву любого пса… Ну, почти любого. Они это знают, держат меня для эффектных драк, выставляют против самых бешеных идиотов… вот и все. Хотя… есть и еще кое-что, но тебе, бобик, это знать ни к чему.

– Я – Рамон.

– А… я – Мэллу… но какая разница? Мы с тобой все равно умрем здесь. Только хочется умереть хорошо, разумно умереть, чтобы Старшая Ипостась свободной ушла на новые круги – а не как придушенная мышь…

Рамон дружески понюхал кота в ухо, отчего тот только поморщился.

– Все не так плохо, – сказал пес. – Я, значит, хорошо унюхал, прав был, тут вправду мертвяки, поэтому Хозяин, может быть, и не сможет сюда зайти. Допустим. Вряд ли, но допустим. Только в Службе Безопасности тоже станут меня разыскивать… правда. И еще есть Локкер. Он мой старый друг, и у нас надежный союз, он меня где угодно услышит. Он – вернее людей. Я тоже давно хотел сказать.

Мэллу приподнял брови.

– Он – пес, этот Локкер?

Рамон ухмыльнулся.

– Нет. Но это неважно. Тебе было бы смешно, наверное, если б ты узнал, что он за зверь – но он совершенно надежный товарищ. И я на него полагаюсь. На него всегда можно было положиться.

Мэллу зевнул.

– Спокойно… – мурлыкнул он. – Хорошо, когда спокойно. Я согрелся. Я поспать хочу. И ты поспи, бо… Рамон. Спать – лучшее, что тут можно делать. Только смени Ипостась, а то Старшая тебя простудит, если будешь лежать на бетоне в этом теле.

Рамон кивнул. Мэллу отошел от решетки, перекинулся, увернулся в пушистый клубок и задремал почти сразу же. Рамон невольно позавидовал кошкам, способным спать где угодно, сколько угодно и так уютно. Некоторое время он наблюдал, как Мэллу тихонько дышит, чуть подергивая ухом на резкие звуки. Потом перекинулся, долго устраивался, кружился, топтался на жестком холодном полу – наконец, улегся, положил голову на лапы и задумался.

И сквозь звуки и запахи неволи, угрозы и смерти мало-помалу просочился солнечный день из далекого-далекого прошлого…

Ветеринар, чужой Хозяин Бруно, открыл заднюю дверцу, и Рамон с Баськой выскочили на землю. Настроение у них было отличное – кто ж не любит ездить в машине! Можно сидеть, прижав к стеклу носы, смотреть, как все мелькает – дома, деревья, коровы, другие машины, которые попадаются по дороге – нюхать воздух, который попадает в салон через окно и пахнет лесом, маслом, бензином, плоской желтой штучкой, которая болтается на зеркальце заднего вида, железом, искусственной кожей, дезодорантом ветеринара…

Бруно – хороший дядька, как все, кто в Лиге работает. Уколы, правда, делать неприятно, даже Младшей Ипостаси – и то неприятно, хотя все знают – надо терпеть, а то чуму подцепишь. Так Бруно ведь тоже знает – собаки не любят уколов. Старается справиться побыстрее, а чтобы было легче, дает Баське кусочки сыра, а Рамону – шоколадное печенье. Рамон это печенье просто обожает. Когда жуешь печенье, про уколы как-то даже забываешь… А потом их выпускали играть во дворик клиники – а там заборчики для прыганья, лесенки, трубы, в которых можно ползать. Вообще весело.

А в город и обратно ездили на машине. Жалко, конечно, что у их Хозяина Хольвина оказались какие-то жутко важные дела в лесу, и он не смог поехать с ними, но даже несмотря на это было весело. Щенки, к примеру, видели, как какой-то пижон вез большую южную кошку, и очень душевно их обгавкали. А что кошка сделает – она же в другую сторону уехала! Уморища!

Встретили ветеринара Хозяин Хольвин, папа Джейсор и мама. Баська, натурально, сразу принялась вокруг мамы скакать – соскучилась – а Рамон только прижался к своему Хозяину на минутку, дал маме себя понюхать, и сразу побежал от машины. Надо же узнать, какие тут новости пришли без них с сестрой.

Но он еще слышал, как ветеринар маме говорил:

– Хорошие у тебя дети, Ида. Прививки отлично перенесли, здоровенькие и сообразительные. Особенно – кобелек.

Да, я хороший, с удовольствием подумал Рамон. И у меня чутье. Я, когда в прятки играли, ему восемь раз ботинок нашел, и даже три раза – ключи. А Баська ключи совсем не нашла. От них ведь железом пахнет даже больше, чем руками, а в прятки в клинике вообще сложно играть. Там повсюду всякими лекарствами несет, будто специально, чтобы с толку сбить.

Но меня не собьешь, подумал Рамон и ухмыльнулся. У меня отличное чутье. Даже старый Трезор хвалил, не то, что ветеринар. Вот сейчас, к примеру – пахнет чужим зверем.

Откуда у нас тут чужой зверь? С ума сойти, как интересно.

Рамон принюхался. Нос Старшей Ипостаси не хотел расширяться, как полагается, но уж такой удивительный и сильный запах Рамон разнюхал на все сто. Зверь был еще тут. В саду был.

Рамон перемахнул через калитку прежде, чем мама успела на него гавкнуть. Сам знаю, что собакам в сад нельзя. Но я же в Старшей Ипостаси, все-таки. И потом – я еще щенок. Я ничего не понимаю. Я маленький. Хозяева вот, к примеру, не сердятся. Улыбаются. Значит, можно.

Так, в случае чего, и скажу. И потом – надо же на зверя посмотреть. В жизни такого не нюхал.

Чужак, оказывается, тоже был в Старшей Ипостаси: для разговора удобно, а что он за зверь – непонятно. И он оказался не старше Рамона. И он сидел на траве в тени и жевал веточку.

Тогда Рамон принялся его разглядывать. Сущая невидаль.

А чужак не испугался – тоже стал разглядывать Рамона, будто Рамон невесть какое диво. Чужак был худенький и бледный, с длинной шеей, с длинными ногами, с вытянутым личиком, которое портили выдающиеся скулы, крупный горбатый нос и тяжелый подбородок, а украшали девчоночьи темные глаза в длинных загнутых ресницах. И его русые волосы лежали на плечах гривкой – как ему только мама позволяет? Так его блохи съедят… И потом, шкура у чужака была странная – куртка в бахроме, штаны в бахроме. А на ногах – высокие сапоги, с каблуками. Почти у всех зверей, которых Рамон видел, в Старшей Ипостаси на ногах получаются мягкие такие мокасины – у собак гладкие, у кошек мохнатые. Разве что у коз сапоги, но чтоб такие…

Рамон подошел, чтобы его обнюхать. Чужак возражать не стал, но сам не нюхался особенно и вообще был жутко церемонный, был какой-то медленный для настоящего щенка, что ли… А пахло от него совсем не щенком. Каким-то чудным существом – и что, кошкой?! Ой, правда – кошкой! Ну-ка, ну-ка – так и есть: и шея, и за ушами кошкой пахнет. Кошка ему уши вылизывала! Обалдеть!

– Ты что, кошкин сын, что ли? – удивился Рамон. – Вот уж не похож на котенка!

Чужак пожал плечами.

– Я и не котенок, – сказал он. – Просто тетя Манефа со мной дружит. Она меня кормила.