Ольга Багнюк - Путешествие в Алмазные горы

— К чему вы клоните? — насторожился магистр некромантии.

— К тому, что тебе придется сдать одного из своих Совету, — с металлом в голосе сказал настоятель. — Мы сотрем ему память частично, чтобы он не выдал остальных, и выставим как живое доказательство оправданности наших действий.

— Значит, версия останется прежней? — едва сдерживая дрожь в голосе, спросил Луций.

— Почти. Твоего черного мы выставим как главного виновника, вызвавшего пробой в нижний мир, откуда хлынули потоки демонов. Будем считать, что мы за ним следили и узнали об этом. А когда узнали, нам пришлось принимать экстренные меры, чтобы не допустить орды голодных демонов в жилые селения.

— Вы понимаете, что меня порвут на части, когда узнают о предательстве? — шепотом спросил магистр некромантии.

— Тогда ты сделай так, чтобы никто ничего не узнал! — отрезал настоятель. — Если меня поймают на вранье и лишат статуса председателя Совета, а заодно и главы монастыря, мне терять будет уже нечего. И я больше не стану покрывать тебя и умалчивать о твоих зверушках, которые сидят на пятнадцатом подвальном уровне. А от знания того, чем ты их кормишь, у старейшин волосы поседеют даже в подмышках. И я уже не говорю о том, что они с тобой сделают, когда узнают, для чего ты вызвал, почему выкармливаешь и как учишь этих тварей обходить магическую защиту, поставленную у императора.

По мере того как настоятель вел разговор, лицо Луция сначала бледнело, а после стало принимать красноватые оттенки, пока не покрылось бордово-алыми пятнами.

— Как вы узнали?! — почти зарычал он.

— Не забывай, я пока еще глава монастыря и знаю все, что здесь происходит. Цель тебе ясна. Убедить в ее правильности я тебя, кажется, смог. Выполняй, время дорого.

На ватных ногах, слегка пошатываясь от слабости, Луций вышел от настоятеля. После столь тяжелой ночи ему предстояло не менее тяжелое утро.

Не успевший выспаться Шторм и старший наставник цитадели, минуя многочисленные лестницы и галереи древней обители Братства, вошли в небольшое, слабо освещенное помещение с большой мраморной ванной посередине. Ванна была наполнена серебристо-голубой слизью, из которой выступала голова черноволосой девушки. Глаза купальщицы закрыты, на бледной коже легкий румянец, кажется, она просто спит.

— И что? — спросил Дракон, войдя вслед за Арканцием в странное помещение. — Какие здесь могут быть сложности?

— Ничего особенно нового, — пожал плечами Арканций. — Она снова умирает, и я не знаю, как это остановить. Нить, связующая душу с телом, истончается, и перенос цитадели только ускорил этот процесс. Ее душа перестает цепляться за земную жизнь, ее здесь ничего не держит. Мы заставляем ее сердце биться, а легкие дышать, но когда связующая нить оборвется окончательно, мы уже не сможем заставить тело продолжать существование. С потерей души оно умрет.

— Не нужно мне объяснять основы связующих единиц жизни! — разозлился Дракон. — Почему раньше не доложил?

— Вы отдыхали, я подумал, что это временное ухудшение, связанное с переносом цитадели, и все нормализуется после адаптации тела к законам аномалии.

— Оказывается, ты иногда думать умеешь, — зло усмехнулся Шторм. — Дарвингиля ко мне срочно!

Арканций бесшумно выскользнул в коридор, а Шторм принялся проверять состояние девушки, ведь старший наставник мог ошибиться, и на самом деле все не так плохо. Проведя глубокое послойное сканирование ауры, Дракон понял, что все не просто плохо, а катастрофически плохо. Девушке осталось жить в лучшем случае часа полтора, душа действительно перестала цепляться за земное существование тела. И заставить ее вернуться — значит совершить чудо.

В открытую дверь вошел эльф в просторной светлой одежде, волосы заплетены в тугую косу.

— Ты уже знаешь? — не оборачиваясь, спросил его Дракон.

— Учитель рассказал, — ответил Дар.

— Попробуешь ее вернуть?

— Я уже пробовал и не раз, вы знаете. Был бы здесь Нерканн, у нас вместе наверняка бы получилось. Меня она не слышит или не хочет слышать. Как только я приближаюсь, она отдаляется все дальше. Боюсь, очередная попытка закончится тем, чего мы все так боимся.

— Да, ты прав. А родителей или возлюбленного у нее точно нет? К ним она бы вернулась.

— Точно. Это еще Нерк проверял, прежде чем к нам ее вербовать.

Во время разговора эльфа с Драконом лицо девушки побледнело, легкий румянец пропал вовсе, под глазами начали проявляться черные круги, дыхание стало прерывистым.

— Сердце останавливается! — выкрикнул Дар.

— Запри дверь! — скомандовал Шторм.

Пока эльф выполнял приказ, справляясь с могучей каменной дверью, Дракон снял висевший на стене меч и с размаху воткнул себе в грудь. Ужасающий крик Дарвингиля он услышал уже в полузабытье.

Темно. Темно, но страха нет. Дракон бывал здесь и раньше, правда, не с целью розыска потерянных душ. Сейчас он везде и нигде одновременно. Вокруг пустота, ни берега, ни дна нет у этого места. Привыкнув к темноте, он различает разноцветные спирали времени и пространства вокруг себя, светящиеся символы основ мироздания, где-то в отдалении сущностей, подобных ему самому, которые рассматривают собрата с интересом. И души, множество душ, несущих в себе отражение аур своих бренных, земных тел. Аура нужного ему человека светится ярче других, ведь тело ее еще живо, правда, ненадолго. Он начинает приближаться к ней, паря, подобно ночной птице. Душа, заметив движение в свою сторону, отдаляется, стараясь спрятаться за других.

— Не убегай! Вернись! — просит Дракон отдаляющуюся душу. — Ты ни в чем не виновата! Ты нужна нам, мы скучаем. И Дарвингиль, и Нерканн.

Душа девушки вынырнула из-за заслона своих потерянных собратьев, обратила внимание на Дракона, не пытаясь больше убежать, но и не приближаясь.

— Вернись, вернись к нам, — продолжал Дракон. — Мы найдем Нерканна, по тебе соскучились друзья в монастыре. Ты не можешь нас всех бросить.

— Могу, — был дан молчаливый ответ.

Уговоры Шторма не возымели должного результата, связующая тело с душой нить натянулась до предела и лопнула, как скрипичная струна, раскрасив темное ничто фонтаном светящихся искр.

— Не ко всем! — закричал Шторм. — Вернись ко мне! Только ко мне одному! Я покажу тебе Вселенную. Не одну, а множество Вселенных! Покажу чудесные, прекрасные миры, в которых никто, кроме меня, не бывал! Мы будем путешествовать вдвоем! Вернись ко мне, ты так мне нужна! — последние слова оборвались стоном в груди Дракона.

Он понял, что уже не находится среди основ мироздания и потерянных душ, и открыл глаза. Его тело прямо в одежде было погружено в ту же мраморную ванну со слизью, что и тело черноволосой девушки. Около них на каменном полу на коленях стоял эльф. Всхлипов и рыданий не было, только крупные слезы скатывались по щекам из зажмуренных глаз эльфа, рядом валялся окровавленный меч.