Линн Флевелинг - Крадущаяся Тьма

Солдаты снова разразились криками: «Мы зададим жару этим подонкам! Кровь и сталь! Веди нас в бой, лейтенант, мы уж не отстанем!»

Бека осторожно спрыгнула с коня, влезла на ящик и знаком потребовала тишины.

— Похоже, теперь декурии в турме будет всего две. Рилин, я назначаю тебя сержантом второй декурии. Кто у тебя уцелел?

Рилин огляделся.

— Никидес, Сира, Курсин, Тила. Джарил и Тэйр.

— Бракнил, а что с первой декурией? Сержант показал на двоих измученных парней рядом с собой.

— Пока что только Арбелус и Гилли.

— И еще мы, — крикнул Стеб, только что подошедший вместе с Калласом, Ариани и Мирном.

— Ты же потерял глаз! — ворчливо сказал Бракнил.

— Но второй ведь у меня остался, — ответил Стеб, хотя было заметно, какую боль он испытывает. — Что ж поделаешь, сержант. Нас осталось слишком мало, чтобы я мог отсиживаться в лагере. Я в силах сражаться.

— Ну хорошо, — пожал плечами сержант. — Капрал Каллас, ты не ранен?

Все еще не пришедший в себя после смерти брата Каллас мрачно кивнул.

— Так что получается, что в каждой декурии осталось по семь человек, — заметила Бека, пересчитывая солдат. — Те, кто был в декурии сержанта Меркаль, шаг вперед. Так, вы, Тобин и Бариус, пойдете к Бракнилу; Мартен, Кайла и Зир — к Рилину. Как только раздобудем лошадей и оружие, отправляемся на разведку — таков приказ.

— Ну, мы уж не опозоримся с этим делом, как отряд Орла, — пробормотала Кайла. Остальные мрачно согласились с ней.

— Не стоит так их ругать. Пленимарцы здорово провели нас сегодня, это верно. Наше дело — обеспечить, чтобы им не удалось повторить свою уловку. Будем совать нос в каждый овраг и каждую лисью нору, пока не выясним, где они скрываются. Они не смогут спрятать надолго так много воинов и лошадей, раз нам известно, что они затеяли. Сержанты, присмотрите за тем, чтобы у каждого был свежий конь, походное снаряжение и еды на неделю. И спрячьте свои форменные плащи — может быть, нам удастся сыграть с пленимарцами хорошенькую шутку. Выезжаем на рассвете.

Бека уселась на тот же ящик, на котором стояла, и несколько минут смотрела, как деловито собираются в разведку ее воины. Почти у всех были раны. Может быть, и ошибка брать с собой Стеба, но, как он сам сказал, их осталось мало, и нельзя было пренебрегать ни одним человеком, если он способен держаться в седле.

«Двенадцать конников и два сержанта — потери всего одного боя, — подумала Бека. — И половина из них мертвы».

Можно считать, им повезло получить это задание — по крайней мере будет чем занять мысли.

Для погибших защитников Орески воздвигли белый полотняный шатер. Проходя мимо него на следующее утро, Серегил и Микам услышали тихое пение и плач тех. кто готовил павших к погребению.

Поодаль на земле под открытым небом лежали тела врагов. Судя по одежде, большинство из них могли сойти за ремесленников или воришек, но могучие мускулы и шрамы от ран выдавали в них воинов. Рядом уже стояла повозка мусорщиков. Тела без всяких обрядов и траура просто отвезут на свалку и там сожгут.

— Валериус говорит, что после нападения те из людей Мардуса, кто не был убит, все равно упали мертвыми, — задумчиво пробормотал Микам, обходя вместе с Серегилом тела и высматривая, не попадутся ли среди убитых те, кого они видели с Мардусом в Вольде месяцы назад. — Ты считаешь, что это работа дирмагноса?

— Может быть. — Серегил все еще носил мешковатую одежду с чужого плеча и выглядел так, будто не спал неделю. Микам знал, что друг всю ночь бодрствовал рядом с Нисандером, так же как он сам. — Однако я сомневаюсь, что они перебили всех своих людей, — продолжал Серегил, внимательно приглядываясь к телу оборванного однорукого нищего. — Ты заметил, ведь никто не видел, как Мардус и некроманты отбыли. Только, может быть, один Хверлу. Он что-то говорил об огромной темной фигуре, поднявшейся над Домом Орески, когда он бежал из рощи. Хверлу прибыл, когда уже все кончилось, так что, не исключено, именно так Мардус и скрылся. У дирмагноса могло хватить для этого могущества.

Микам ощутил озноб.

— Если так, будем надеяться, мы с ним не столкнемся. Мне не хотелось бы встретиться лицом к лицу с чем-то, способным победить Нисандера и потом улететь подобно летучей мыши. — Его взгляд остановился на смуглом мертвеце со шрамом на нижней губе. — Этого я знаю. Он из отряда капитана Тилдуса. Я несколько раз пил с ним в «Лошадке» в Вольде. И он был среди тех, кто привязался к Алеку.

— Я тоже вижу старого друга. — Серегил стоял, мрачно глядя на длинного широкоплечего парня, одетого в кожаную солдатскую куртку. — Фарин— Рыбка, ползун, исчезнувший с месяц назад. Тим говорил мне о нем как раз перед тем, как исчез сам. Больше я никого не узнаю. Может быть, остальные — пленимарские шпионы, засланные недавно. — Он похлопал по подбородку длинным указательным пальцем. — Помнишь, я тебе говорил о жонглере, на которого я наткнулся в темнице Асенгаи той ночью, когда мы впервые повстречались с Алеком?

— Ты имеешь в виду члена пленимарской гильдии убийц?

— Да. — Серегил показал пальцем на трупы. — Бьюсь об заклад, что на одном-двух из этих парней найдется метка гильдии.

Микам с отвращением поморщился.

— Думаю, есть лишь один способ убедиться в твоей правоте. Как выглядит метка?

— Три маленькие синие точки, расположенные треугольником. Обычно вытатуированные под мышкой. — Серегил невесело улыбнулся. — По крайней мере эта работа легче, чем обходить склепы.

Однако даже в благоуханной прохладе садов Орески дело оказалось не слишком приятным. Стаскивая с мертвецов одежду и поднимая холодные закостеневшие руки, Микам не нашел на телах татуировок, но у двоих погибших под мышками обнаружились подозрительные шрамы размером с сестерций. Шрамы были еще свежие, покрытые розовой кожицей.

— Думаю, это оно и есть, — сказал он. Серегил подошел посмотреть и кивнул.

— Я тоже нашел троих с такими шрамами. Не похоже на следы ожогов или ран: что-то было намеренно удалено. Держу пари, если там были и не метки гильдии жонглеров, то что-то очень сходное.

— Мардус — находчивый негодяй, — сказал Микам с невольным восхищением.

— Он все предусмотрел. Мы теперь ничего не можем доказать.

Серегил, хмурясь, смотрел на шрам.

— Знаешь, мне говорили, что эта метка оставляет глубокий след. Как ты думаешь?.. Микам вздохнул.

— Попробовать можно, если только дризиды не поймают нас за таким делом.

Серегил вынул из шва на поясе крошечное острое как бритва лезвие, натянул кожу рядом с отметиной и срезал верхний слой со шрама. Вместе с Микамом он внимательно присмотрелся к открывшейся плоти.

— Видишь что-нибудь? — поинтересовался Микам.