Линн Флевелинг - Крадущаяся Тьма

— Заткнись, — резко встряхнул его Теро. — Встань на колени.

— Магическая сила вернулась к тебе! — с облегчением выдохнул Алек. — Ты сможешь нас перенести?

— Нет, на это сил у меня не хватит. — Худое бородатое лицо Теро было скрыто в тени; он положил на плечи Алеку холодные руки. — Освободи ум от всех мыслей и расслабься. Мое заклинание будет действовать только до рассвета; постарайся это не забыть. До рассвета. Тебе придется бежать изо всех сил, очень быстро, пока…

Оба они замерли на месте, когда со стороны лагеря донесся таинственный потусторонний вой. Он поднялся до безумного всхлипа, затих и тут же раздался снова, уже ближе.

— Слишком поздно! — прошипел Алек и сморщился:

Теро схватил его за руки и заставил опуститься на колени.

— Нет, не поздно! — Теро не давал ему подняться и снова настойчиво повторил: — Очисть ум от всяких мыслей, Алек, и расслабься. На это нужна всего секунда.

Еще одно невнятное завывание долетело до них сквозь ночь. Алек склонил голову, гадая, что затеял Теро и почему его действия внезапно показались ему такими знакомыми.

— Вот хорошо, молодец, — прошептал Теро. — Алекн-Амаса из Керри, унтир малигиста…

Непривычный звук его полного имени пробудил память Алека. Он открыл рот, чтобы запротестовать, но магия уже крепко держала его.

— Унтир малигиста кеват, Алек-и-Амаса из Керри, — продолжал Теро, собирая все силы и наваливаясь на плечи Алеку. То чудовище, которое Иртук Бешар пустила по их следу, ломилось сквозь деревья, приближаясь, и издавало свой кошмарный охотничий клич.

Откинув голову, Теро воскликнул:

— Да явится символ внутренней сущности! Перемена была почти мгновенной. Только что Алек стоял на коленях, и вот уже молодой олень встал перед Теро, стряхивая с рогов обрывки туники. Раздувая ноздри, он метнулся прочь, потом в смущении оглянулся. Призрачный отсвет магии все еще колебался вокруг него, но скоро он погаснет.

Теро осторожно сделал шаг в сторону оленя, хотя знал, что Алек теперь едва ли поймет человеческую речь.

— Я не предавал Ореску намеренно, — сказал ему Теро. — Пусть твое спасение послужит искуплением моей слепоты. Иди же. Беги!

Олень опустил голову и качнул рогами из стороны в сторону, словно отказываясь покинуть спутника.

— Нет, Алек. Беги!

Леденящее кровь рычание, донесшееся из кустов, решило дело: олень повернулся и одним прыжком исчез в чаще.

Последнее, что видел Теро, было мелькание его белого хвоста.

Теперь у них было время изучить порядки в пленимарском лагере. Часовые расставлялись по периметру в четверти мили от него, и еще одна линия — ближе к палаткам. Получалась густая сеть, но, как и любая сеть, она была полна дыр.

Бесшумные и смертоносные, как истинные ургажи, Бека и ее воины убили четырех часовых, забрали их туники и оружие и стали подбираться туда, где скучились спящие пленники.

Ночь была ясная, и это было не в их пользу. Почти полная луна светила так ярко, что, собираясь на дело, они отчетливо видели лица друг друга. Но благодаря тому же предательскому свету воины Беки разглядели, что Гилли и Мирн опять сумели устроиться на ночлег как можно ближе к границе лагеря. Голые по пояс, они лежали на спине, откинув головы на доски.

Как раз в этот момент на дальнем конце лагеря раздались гневные крики. Что бы там ни случилось, это привлекло общее внимание. Некоторые часовые, охранявшие пленных, побежали на шум. Где-то рядом раздалось фырканье и рев быка.

— Клянусь Сакором, у нас никогда не будет лучшей возможности! — прошептала Бека.

Ее план был простым и смелым, хотя таил в себе угрозу полного разгрома. Остальные понимали это, но единодушно стремились спасти товарищей.

Держа луки наготове, Бека со своими солдатами следила из укрытия, как Стеб, Рилин, Никидес и Каллас, натянув вражеские туники, небрежной походкой двинулись в сторону пленников.

Все еще занятые переполохом, часовые не обратили внимания, как четверо солдат быстро подняли пленников на досках и унесли в чащу деревьев. Вылазка заняла всего несколько секунд.

Воины Беки, как призраки, прокрались обратно той же дорогой, что и пришли, и скоро достигли лощинки, где далеко за линией пленимарских часовых их ждали с лошадьми Джарил и Ариани.

— Мы знали, что вы придете, — слабым голосом сказал Гилли, когда Каллас и Никидес осторожно опустили его на землю рядом с Мирном.

Их руки были воспалены и посинели там, где длинные гвозди ранили ладони, а плечи оказались до крови стерты о доски. Присмотревшись, Бека заметила, что оба покрыты ссадинами и синяками: должно быть, пленники часто спотыкались и падали под своим грузом.

— Расслабьтесь, ребята, — сказала она, опускаясь на колени рядом с ранеными. По ее знаку остальные навалились, чтобы держать их за плечи и за ноги, и Никидес наклонился, чтобы разрезать веревки, которыми пленники были привязаны к доскам. Однако его остановил сержант Бракнил.

— Лучше не трогай веревки, пока не закончим с остальным, — предостерег он. — Дайте обоим ремни в зубы, и беремся за гвозди.

Вооружившись щипцами коновала, он уперся ногой в доску и рванул первый гвоздь из руки Гилли. Процесс был мучителен. Раны вокруг гвоздей воспалились, а Бракнилу приходилось нажимать на ладони, чтобы как следует ухватить гвозди.

Гилли потерял сознание во время удаления первого гвоздя. Мирн упрямо вонзил зубы в ремень, а из глаз его ручьем текли слезы, заливаясь в уши.

— Потерпи, — прошептала Бека, стараясь, чтобы в голосе не прозвучали отвращение и гнев, кипевшие в Ней. — Скоро все кончится. — Она обеими руками удерживала плечи раненого.

Когда пленники были освобождены, Бракнил промыл их раны морской водой и забинтовал пропитанными потом лоскутами, оторванными от рубах каждого из воинов.

— Они не смогут ехать верхом, — сказала Бека. — Рилин, вы с Калласом — лучшие наездники; возьмете их к себе в седло. Никидес, проследи, чтобы доски и гвозди тоже уехали с нами: ни к чему оставлять следы, которые могут найти эти ублюдки.

Когда турма была уже на конях и двинулась в обратный путь, со стороны лагеря донесся новый звук: вой, от которого у всех волосы встали дыбом.

Дикий сверхъестественный визг прозвучал и стих, потом раздался снова; казалось, какое-то чудовищное горло вот-вот лопнет от усилия. Лошади вскинули головы и стали нервно принюхиваться.

— Потроха Билайри! Что там, лейтенант? — ахнула Тила.

— Будем надеяться, нам не придется это узнать, — буркнула Бека. Жуткий вой раздался снова. — Нет, он удаляется. В путь, пока тварь не передумала.

— В какую сторону? — спросил Рилин, покрепче обхватывая Мирна, который наконец тоже потерял сознание.