Линн Флевелинг - Крадущаяся Тьма

Нисандер дремал над астрологическими таблицами у камина в своей спальне, когда магический тревожный сигнал заставил его вскочить на ноги: защита Орески была прорвана. За сигналом тревоги последовал целый дождь шаров-посланников: все маги срочно пытались выяснить, в чем дело.

Или дело было в страхе.

Враги проникли в атриум! — красной вспышкой пронеслось предупреждение Голарии. Крик смертельно раненного юного подмастерья Эрминтала вонзился в душу Нисандера. как осколок стекла; затем он услышал беззвучный вопль самого Эрминтала: Подвалы! Нахлынувшая тьма оборвала вопль.

Сквозь путаницу мыслей и голосов Нисандер позвал Теро. Ответа не последовало.

Собрав все силы для битвы, которая, как он еще недавно надеялся, никогда не разгорится, Нисандер произнес заклинание перемещения и ступил через открывшийся провал в коридор самого нижнего уровня подвалов, ко входу в скрытую комнату. Его уже ждали призрачные фигуры. Нисандер сделал шаг к ним и споткнулся. Взглянув себе под ноги, он увидел то, что осталось от Эрминтала и его подмастерья; узнать их он смог лишь по обрывкам мантий. Дальше грудой лежали другие тела.

— Добро пожаловать, старик. — Это был голос из видений, преследовавших Нисандера. Грянул беззвучный магический гром, и волшебник едва успел произнести защитное заклинание, как вокруг него взвилось ревущее пламя. Там, где прошел огонь, плоть павших шипела и чадила.

Восстановив равновесие, Нисандер в ответ ударил молнией, но один из двух пришельцев — тот, что пониже ростом, — небрежно отмахнулся, и заряд ударил в стену. Благодаря вспышке Нисандер разглядел, что это был дирмагнос. Рядом с ним высилась фигура, так скрытая колеблющимися тенями, что Нисандер не сразу понял, человек перед ним или сверхъестественное существо.

— Приветствуем тебя, старик, — прошипел дирмагнос. — До чего же ты, должно быть, устал после своего долгого бдения.

«Это не Текари Меграеш, а женщина», — подумал Нисандер, делая шаг к ней. Перед Нисандером стояла невесомая морщинистая скорлупа, почерневшая от времени, иссушенная живущим в ней злом, конечный продукт некромантии — олицетворение жизни в смерти, облаченное в роскошные одежды царицы.

Подняв узловатые руки с зажатыми в них двумя человеческими сердцами, она стиснула их так, что вниз упали тяжелые сгустки крови, запятнав пол у ее ног.

— Пиршество начинается, Хранитель, — сказала стоящая рядом с женщиной фигура, и Нисандер снова узнал голос — голос демона с золотой кожей из своих видений. Однако это была иллюзия. Сквозь покрывала тьмы он видел лицо мужчины — Мардуса, — говорящего голосом Пожирателя Смерти.

Позади них толпились еще какие-то фигуры в мантиях. Нисандер чувствовал смрад некромантии, окутывающий их; вместе с ним донесся разрывающий сердце знакомый запах — незабываемая сладость благовоний Илинестры.

— После всех этих лет, после стольких предвкушений тебе нечего ответить? — насмехался дирмагнос.

— У меня для вас никогда не было иного ответа, кроме этого. — Нисандер поднял руки и швырнул в них шары магической силы, появившиеся в его ладонях.

Луна начала клониться к западу, когда Серегил вернулся на улицу Синей Рыбы. День оказался совершенно неудачным. Из-за того, что начал действовать закон о нищих, большинство его знакомцев сбежали или затаились. Те. кого ему все-таки удалось выследить, не имели свежих новостей о передвижениях пленимарцев по городу. Если враг и был здесь, то себя пока не обнаруживал.

Как ни устал Серегил, незажженные фонари перед гостиницей заставили его насторожиться; от нехорошего предчувствия по спине пробежали мурашки. Серегил быстро нырнул в темную подворотню напротив и стал высматривать хоть какое-нибудь движение во дворе; затем, обнажив клинок, он осторожно двинулся к передней двери.

Дверь оказалась слегка приоткрыта.

Не прикасаясь к ней, Серегил прокрался во двор и обнаружил, что задняя дверь также не заперта. Он распахнул ее кончиком рапиры и приготовился отразить нападение, но из дома не доносилось ни звука.

Как только он вошел в кухню, его ноздрей коснулся запах несчастья: от очага тянуло застоявшимся дымом, от ламп — чадом выгоревшего до дна масла. Серегил вытащил светящийся камень, но в его свете не обнаружил ничего необычного, кроме одного: матрац Рири, обычно расстилавшийся на ночь перед очагом, отсутствовал.

На втором этаже появились более тревожные признаки. В комнатах Триис и ее семьи никого не было; лишь постель Силлы показывала, что в ней спали: простыни сбились, одеяло свисало на пол. Рядом с кроватью опрокинутое кресло лежало среди осколков разбитого кувшина.

Серегил почувствовал зловещую тяжесть в желудке; заглянув в комнаты постояльцев, он обнаружил в единственной из них, которая была занята, тела несчастных возчика и его сына: их спящих задушили подушками.

Потайная дверь, ведущая к его комнатам, с виду не пострадала, однако когда Серегил открыл ее, оказалось, что охранительный знак на стене выглядит странно. На нижних ступенях лестницы виднелись пятна крови; некоторые из них были размазаны, словно несколько человек прошли здесь прежде, чем кровь засохла. Магические знаки на площадке просто отсутствовали. Все еще сжимая рапиру в правой руке, Серегил левой вытащил кинжал и осторожно поднялся по лестнице.

Двери, выходящие на площадку, были распахнуты; за ними лежала тьма. Серегил решил, что нужно выяснить, не прячется ли кто в неиспользуемой кладовке — сейчас ему было бы обеспечено легкое отступление. Выудив светящийся камень из кошеля на поясе, он бросил его внутрь помещения. Камень со стуком покатился по полу, осветив немногие хранящиеся в комнатушке ящики и корзины. Никто не выпрыгнул на Серегила из засады, но не требовалось умения Микама Кавиша читать следы, чтобы увидеть: в комнаты входили и из них выходили несколько человек. Некоторых из них волокли, у кого-то кровоточили раны.

Последний охранительный знак на двери гостиной тоже отсутствовал. Глубоко вздохнув, Серегил прижался к стене рядом с дверью и осторожно нажал на ручку.

Призрачные бледные огоньки скользнули по полу у его ног, одновременно он ощутил мерзкий запах бойни Держа оружие на изготовку, Серегил шагнул в комнату. Даже то, что он уже обнаружил, не приготовило его к открывшемуся зрелищу: оно обрушилось на него как удар.

В комнате горело несколько ламп, в холодном камине плясали синие колдовские огни. Кто-то развернул кушетку так, чтобы она хорошо была видна от двери, и на ней сидели четыре обезглавленных тела, словно в ожидании возвращения хозяина.

Серегил узнал убитых еще до того, как увидел их головы на каминной полке. Странный свет заливал лица Триис, Диомиса, Силлы и Рири, казалось, они с недоумением смотрят на собственные трупы, которым чудовищное остроумие убийц придало позы спокойного отдыха. Диомис склонился к матери, обняв одной рукой ее окровавленные плечи. Рядом сидела Силла, опираясь на труп Рири.