Дин Андерссон - Песнь Крови

Затем она натянула шапочку на голову и немедленно исчезла. Нервное хихиканье донеслось с пустого места, где только что стояла ведьма.

— Судя по выражению ваших лиц, эта штука отлично работает, — заметила Хальд довольно. — И посмотрите! Даже моя тень, и та исчезла!

— Тогда будет лучше, чтобы ты ее больше не надевала, — предупредила Вельгерт. — Потерять собственную тень — плохой знак.

— А я ее и не теряла, — запротестовала Хальд. — Просто тень спряталась. — Она сняла Тарнкаппе. И она сама, и ее тень тут же стали снова видимыми. — Видишь? — сказала ведьма, возвращая шапочку Песни Крови.

— Я предлагала карликам стать моими союзниками, — сообщила Песнь Крови, — просила помочь мне уничтожить Нидхегга, и они дали мне Тарнкаппе. — Воительница надела шлем и направилась к входу в пещеру с Тарнкаппе в руке. Она остановилась перед нависшими над головой каменными сводами. — Благодарю тебя, Двалин, и весь твой народ! — закричала она, ее голос эхом покатился по пустым лабиринтам Норы, отражаясь от стен. — Нидхегг — наш враг, и он будет уничтожен, я отомщу за сына Двалина!

Она подождала, когда последнее эхо замерло в темноте туннелей, затем повернулась и направилась прочь, размышляя, что же заставило Двалина и карликов изменить решение. Почему они вдруг захотели помочь ей, вместо того чтобы просто убить незваную гостью.

«С тех пор как ваша раса убила моего сына, я ни разу не доверился людям и не проявлял к ним милосердия». — Глубокий мужской голос снова зазвучал в ее сознании.

Песнь Крови обернулась, глянув на вход в пещеру, спрятанный в тени скалы.

«Я посчитал твою душу достойной доверия, воительница богини Хель. Ты пришла за своими друзьями, несмотря на мои предупреждения. Ведь твое боевое мастерство не сравнится с моим, я мог бы уничтожить тебя одним движением руки, если бы хотел».

— Возможно, — засомневалась Песнь Крови.

Воцарилось долгое молчание, а затем из самого чрева Норы Двалина до нее докатился раскат смеха, и вскоре к нему присоединился еще один, потом еще… и через минуту он уже раздавался отовсюду.

А через секунду Песнь Крови рассмеялась сама, затем развернулась и направилась обратно к своим друзьям.

Истекая кровью от многочисленных ран, Ялна висела на цепях, прикованная к Черепу Войны.

Разозленный тем, что рабыня потеряла сознание от пыток, Нидхегг даже использовал заклинание силы, чтобы немного поддержать ее и заставить прийти в себя.

Ялна застонала, приподнимая опухшие веки.

— А теперь я добьюсь от тебя правды, рабыня! Выкладывай мне все начистоту!

Ялна надрывно зарыдала, чувствуя, что еще немного, и она окончательно сломается. Волна боли прокатилась по ее измученному пытками телу, она страдала, но не хотела сдаваться.

Властитель с первого же раза отверг все ее фальшивые планы, которые она попыталась выдумать, а поскольку девушка так и не сказала ему ни слова о Гутрун, он никак не желал воспринять того факта, что у его противника больше нет никаких секретов.

Ялна прекрасно понимала, что у Нидхегга, с его магическим даром, существуют свои способы отличить правду от лжи. Ложью он сочтет и то, о чем она умолчала. Например, серебряное кольцо Хель, красовавшееся теперь на левой руке воительницы Тьмы, а Ялна не обмолвилась о нем ни словом. Это тоже было ложью, но такой ложью, которую Нидхегг, при всей своей магии, определить так и не сумел. Но король еще раньше понял, что существует и много других тайн, способных потом обернуться против него самого злом. К тому же он никак не мог определить, говорит ли Ялна правду, когда под пытками она продолжала вновь и вновь твердить одно и то же, что у воительницы нет никаких планов вообще и полагается она в своем путешествии только на собственную интуицию и воинское мастерство.

Эта темноволосая рабыня не видела больше способа сопротивляться силе чар короля. Но она гордилась уже тем, что отобрала у Нидхегга столько драгоценного времени и что до сих пор он ничего не знает о дочери воительницы, и она радовалась одному тому, что его нетерпение росло с каждой секундой. Девушка отнимала у него драгоценное время час за часом, и, возможно, именно это могло дать Песни Крови шанс приблизиться к цели. По крайней мере, если воительница Тьмы все еще жива…

«Нет! — подумала Ялна в отчаянии. — Я должна верить, что она жива, что я помогаю ей, что она уничтожит Нидхегга и я доживу до того счастливого момента, когда собственными глазами увижу, как она сделает это!»

Некоторое время властитель молча смотрел на рабыню, размышляя о чем-то своем, затем произнес:

— Я говорил тебе, что твои ноги никогда не смогут двигаться. Но если ты расскажешь мне планы Песни Крови, я вылечу их, и ты снова сможешь ходить, как прежде. Более того, я залечу все твои раны, и тебе больше не придется страдать, но ты должна оставить свое упрямство, оно стоит тебе слишком дорого. Я даже могу считать, что ты уже получила заслуженное наказание, и отпущу тебя обратно в загон для рабов.

Ялна почувствовала, как в ее душе зарождается предательское чувство надежды. Она знала, что он лжет, и мысленно уговаривала себя молчать.

— Ну, если уж ты не хочешь стать здоровой и молодой, как прежде, и освободиться от этой пытки, так, может, ты хочешь, чтобы я прекратил твои страдания? Быстрая смерть, разве это не лучший выход?

— А потом ты снова оживишь меня на вечные муки? Чудовище!

— Ты уже однажды называла меня чудовищем, — недовольно проворчал Нидхегг, — но ты представления не имеешь о реальном значении этого слова. Мне повинуются такие твари, которых и в самом деле можно было бы назвать чудовищами. Может, ты горишь желанием познакомиться с ними? Провести время в их веселой компании? Почувствовать на своем голом теле их полные вожделения прикосновения? Я больше не стану тратить на тебя свое драгоценное время, рабыня. Я просто использую другого раба для того, чтобы проникнуть в сознание Песни Крови и узнать все до единого ее замыслы. Знай же, что она проиграет свою битву, как и многие, кто становился на моем пути. И неважно, узнаю я ее планы или нет, она обречена на смерть.

Король натянул черную шелковую маску, развернулся и решительно зашагал прочь из пещеры. Вскоре он вернулся, следом за ним шли два солдата.

Ялна увидела, что один из них — тот самый, что еще раньше проявлял к ней интерес. Она поймала на себе его пристальный и полный горечи взгляд, когда он приблизился к Черепу. Его взгляд скользнул по ее окровавленному нагому телу. В глазах солдата вспыхнули искорки гнева, все его лицо стало застывшей маской, черты заострились, когда он посмотрел на короля. Он едва сдерживал себя, приветствуя короля, прижав к закованной в латы груди сжатый кулак.