Александр Зотов - Еще один Фэнтезийный мир

– Но не я издал этот указ, а мой давний предшественник.

– Но вы его и не отменили. Слишком я с вами разговорилась, низшие существа. Уже пора начинать церемонию. Пошли!

Икт-Сини-МиФи, в том числе и Втри подняли с пола так и сидевших или лежавших на нем Шуса, Фамбера, Холдара и Хул-Дул-Гур-Бур-Фура, вывернули им руки за спину, так что они могли идти только согнувшись и вывели наружу.

На улице было уже темно. На самом деле это был вечер уже второго дня. Они пролежали в отключке двое суток, но никто из них этого не знал. Фамбер обратился к Втри, а именно она его вела:

– Втри, девочка моя, ты не могла бы немного ослабить хватку. Я понимаю, что все должно быть реалистично, но все же… ай, я просил ослабить! Ладно, не выдавай себя, но хоть подай какой-нибудь знак.

Втри в качестве знака изо всех сил дала Фамберу коленкой по солнечному сплетению. Фамбер чуть не задохнулся. Мало того, что это было просто больно, Фамбер этого еще никак не ожидал. Но когда у Фамбера восстановилось дыхание, он все же заговорил:

– Я имел ввиду не такой знак! Ну, ладно, я понимаю, как я уже говорил, тебе нельзя выдавать себя. Так какой план? Втри опять замахнулась, но окрик ее остановил.

– Достаточно, сестра! Я понимаю, что тебе противно слушать это низшее существо, но не надо. Когда они все в синяках они теряют вид на праздничном столе, поверь мне.

– Да, сестра, – спокойно ответила Втри.

Никто из них четверых не смог толком разглядеть деревню. Все, что они видели, так это пыль под ногами. Их привели на площадь. Там уже собралась довольно большая толпа, естественно женщин. Они что-то кричали. Жертвам дискриминации по половому признаку, наконец, дали разогнуться. Они стояли напротив навеса, а под ним стояло что-то вроде трона, созданного из досок, костей и черепов, по-видимому, человеческих. Вдобавок все это было украшено цветами. Сверху огромный венок, из каждой глазницы черепа высовывалось по одному цветочку. Кажется, их называют анютины глазки. Непонятно, откуда взялось это название, может быть, это название кого-нибудь вымершего животного, кто знает.

На изящно украшенном троне сидела столь же изящная Икт-Сини-МиФ. Она была полностью обнажена, если не считать огромного венка на шее, браслета из человеческих зубов и венка на голове. По комплекции она не сильно отличалась от скелета, разве что была покрыта кожей, но создавалось неприятное впечатление, что кости вот-вот эту кожу прорвут.

– Перед вами всенародно избранная повелительница свободной страны женщин. Преклоните колени, низшие существа.

Не то чтобы Фамбер, Холдар, Хул-Дул-Гур-Бур-Фур и Шус так уж хотели преклонить колени, но их никто не спрашивал. Вначале локтем в живот, а затем удар с обратной стороны коленок. Так что получился отличный земной поклон.

– Встаньте, низшие существа. Их схватили за шиворот и подняли.

– Наша милостивая правительница предоставляет вам право на последние…

– Желание?! – влез Шус.

– Нет, слова.

– Жаль, а я хотел попросить освободить нас.

– Не дождетесь! Все, вы воспользовались своим правом.

– Что?!

Ты же уже сказал, и не важно что, потому что вы, мужчины, никогда не говорите ничего умного.

– Шус, ты идиот…

– Да какая разница, Фамбер. Нас же все равно съедят.

– Но я хотел сказать что-нибудь умное напоследок.

– Напоследок? Действительно, лучше сказать хоть одну умную фразу за всю жизнь, чем ни одной.

– Что?!!!

– Господин посол, Холдар, вы и на том свете будет ругаться?!

– А ты вообще не лезь!!!

– Холдар, да как ты смеешь?!!

Холдар уже начал засучивать рукава, но удар в солнечное сплетение остановил его. Такой же удар получили Хул-Дул-Гур-Бур-Фур, Шус и Фамбер.

– Меня-то за что? – выговорил законный вопрос Шус, но никто ему не ответил.

– Все, достаточно, – проговорила всенародно избранная повелительница свободной страны женщин, – начинайте их готовить.

– Как, сестра?

– Надо подумать… этого, который в шляпе, поджарьте, но не протыкайте его, а привяжите к палке и подвесьте над костром. Тех двоих отварите, а младшего… Младший будет ЖЕРТВОЙ.

Никто из жертв дискриминации по половому признаку уже не сопротивлялся. Фамбера положили на землю и привязали к железному шесту, полили каким-то соусом и посыпали солью. Затем подвесили шест над еще незажженным костром.

Холдара и халифа засунули в огромный котел, в котором плавали какие-то то ли овощи, то ли фрукты. Под котлом уже горел огонь, вода была как раз для теплой ванны, но температура неуклонно повышалась. Шуса положили на каменный стол, привязали руки и ноги, так что Шус изображал звезду и разорвали ему рубашку.

– Младшая сестра, – обратилась всенародно избранная повелительница свободной страны женщин к Втри, – ты скоро станешь полноправным членом нашего справедливого общества и поэтому ты будешь той, кто прольет первую жертвенную кровь! Ты же хочешь этого?!

– Конечно, хочу, сестра!!!

– Тогда подойди ко мне. Вот, возьми священный нож и воткни в сердце этого низшего существа. Потом ты можешь вырезать его и съесть, но это не обязательно. Мое первое сердце хранится у меня дома в сосуде наполненным ядом летучей змеи. Если хочешь можно сделать и тебе такое же.

– Спасибо, сес…

– Протестую!!!!! – заорал Шус, – вы не имеете права! Я знаю, вас всех унижали жестокие и несправедливые люди, и я понимаю вас. Я знаю, что такое унижение…

– Шус, что за чушь ты говоришь. Кто их унижал? Они же все выросли здесь и…

– Помолчите, учитель, я пытаюсь нас спасти. Так вот. Я знаю, что такое унижение, но посмотрите на себя! Во что вас превратила ненависть к мужчинам? Вы ведь…

– Заткните ему рот! И вообще заткните рты всем. Одно дело, когда вопят младенцы, но эти еще и говорят, хоть их бессмысленная речь несильно отличается от нечленораздельного крика. Всем четверым завязали рты.

Втри подошла к алтарю, на котором был распростерт Шус. Шус с мольбой и ужасом смотрел на Втри и пересекся с ней взглядом, но та даже не заметила этого. Она взметнула нож над Шусом. Лезвие сверкнуло в лучах заходящего солнца. Шус зажмурил глаза и попытался подготовиться к смерти.

О боги, какого… какого он отправился с этим… волшебником. Если бы Фамбер не пришел в его деревню, он бы спокойно до конца своих дней разгребал бы навоз в любимой Заднице Бога и звали бы его Шусандрикс-скотник … и какой бы это был бы ужас. Всю жизнь разгребать навоз в Заднице Бога, и еще не факт, что длинную жизнь. Его мог прибить по пьяному делу отец, как его старшего четвертого брата или затоптать взбесившиеся бараномамонты. Хотя именно эта опасность и так висела над Шусом совсем недавно.

Нет, он не о чем не жалеет, и если бы у него был шанс, Шус бы прожил жизнь так же, разве что не попал бы в плен к этим чокнутым теткам. А вот странно. Оказывается, когда умираешь, не чувствуешь никакой боли, вообще никакой, а перед глазами пляшут какие то фиолетовые огни, хотя вроде глаза закрылись, но вот огни прекратили плясать. Может открыть глаза и посмотреть, каково на том свете, и, кстати, на каком ТОМ СВЕТЕ? Учитель вроде как говорил, что их бесконечное множество – тех светов…