Никос Зервас - Кадеты Точка Ру

– Как искать твою «Волгу», Петруха? По номерам, что ли? – он глянул на дорогу и нахмурился: в транспортной толпе желтели десятки одинаковых таксомоторов. – Это получается, что каждую жёлтую «Волгу» надо догнать и разглядеть номер?

– Нет-нет, – прохрипел Петруша. – Я же объясняю: надо искать на слух. Песенку про Винни Пуха знаешь?

– Я знаю! – крикнул кто-то из младших бойцов, нетерпеливо гарцуя на велике.

– К бамперу привязан мобильник, он будет пищать про Винни Пуха, – пояснил Петя, поджимая то одну, то другую ногу. – Очень прошу, братцы, найдите нам эту «Волгу»! И проводите до конца маршрута. Нужен адрес дома, в который зайдёт пассажир.

– Слушай мою команду! – прорычал Вася, прыгая на велике перед младшими. – Вислоух, Остапов и Берендейка! Прочёсываете автопробку отсюда и до кольца! Хохол и Спесивец – сразу гоните к бульварам, на перехват. Они не могли далеко уйти, заторы везде плотные. Первый, кто найдёт поющее такси, получит именную рацию!

На миг выпустил руль из рук, быстро перекрестился на золото крестов.

– С Богом, братцы.

Штурмовые велосипеды сорвались с мест: прыгая по ступеням и поребрикам, Васины казаки спустились на проезжую часть и разлетелись, растворились в медленном потоке машин.

Петруша, дрожа от холода, глядел им вслед.

– Милок, возьми-ка валенки скорее! – послышался сзади дребезжащий голос сердобольной прихожанки. – Немного дырявые, да хоть тепло будет ногам-то! Совсем одичала молодёжь: в ноябре босиком ходють! Придумали себе моду, а потом чихать будете!

Торопливо просовывая онемевшие лапы в роскошные валенки, Петруша ангельским голосом поинтересовался:

– Простите… а где у вас тут телефон?

«Военнопленный» Рашид и два его приятеля работали охотно и быстро. Трудились в тёмное время суток, а днём Телегин ездил на «Рафике» в Козельск, на рынок стройматериалов, и всякий раз брал пленных с собой, чтобы не убежали в его отсутствие. За четверо суток воспитуемые полностью восстановили сарай, забор и туалет во дворе Валентины Дешовкиной. Завалы в «собственном» доме, находившемся через дорогу, Телегин разгребал самостоятельно. Первым делом выкинул весь мусор, чтобы не воняло. Потом заделал окна и кое-как нарастил крышу. Наконец, привёз из Козельска печника и тот, осмотрев труп русской печки, обещал вернуть её к жизни за пятьсот рублей и бутылку «Гжелки».

Каждое утро Телегин приносил Ваське-инвалиду две банки сгущёнки и две банки тушёнки. Валентине на глаза старался не попадаться: Василий очень просил не злить мамашу, и без того она в эту неделю напивалась через день. В субботу, отпустив пленных на все четыре стороны (с твёрдым уговором не возвращаться в Калужскую область под страхом немедленного умерщвления при помощи десантного ножа), Телегин хорошенько выспался, в воскресенье с утра съездил в Оптину пустынь на раннюю службу, а с понедельничка вышел на работу. Запас московских денег почти полностью был истрачен на стройматериалы, нужно было как-то зарабатывать на сгущёнку для Васьки, запасы подходили к концу. Да и сам Телегин стал съедать чуть не втрое больше, чем в Москве, – сказывался физический труд на свежем воздухе.

Итак, в понедельник он заправил конфискованный у Рашида микроавтобус, доел остатки брынзы с хлебом и вышел на линию. Телегин решил составить конкуренцию единственному дешовкинскому автобусу, связывавшему деревню с Козельском. Честно говоря, поначалу дело шло туго: бабки почему-то боялись садиться в жёлтый «Рафик». Возможно, у «Рафика» была дурная репутация, и бабки думали, что Телегин работает на Рашида. А может быть, по деревне уже распространился слух, что молчаливый усатый водитель живёт в заброшенном доме на околице, по ночам не спит, а изнутри дома от заката до рассвета что-то стучит, грохочет, будто гробы заколачиваются. К счастью, Телегина выручило то, что водитель рейсового автобуса, мужчина простой и грубый, не имел обыкновения дожидаться опоздавших пассажиров, а уж тем более реагировать на вопли несущихся вдогонку старух. Поневоле бабушкам пришлось всерьёз рассматривать предложенную Телегиным транспортную альтернативу. Наконец, известная в деревне Тимофевна, самая отважная из деревенских старух, получившая за безрассудную дерзость прозвище Партизанка, в одиночку прокатилась на «Рафике» до Козельска, осталась жива, здорова и даже довольна вежливым обхождением водителя. На следующее утро восемь пассажирок уж поджидали Телегина на автобусной остановке, с недовольным видом интересуясь, по какому праву не действуют льготы для предъявительниц пенсионных удостоверений.

В конце недели Виктор Петрович отважился вновь нанести визит Васькиной матери.

– Здесь пятьсот рублей, – быстро прокричал Телегин в ответ на вопросительный вздох из-за запертой двери. – Я под дверь просуну. Это для Васьки, поймите. Надо купить ему новые штаны и носки тёплые, а то ведь мёрзнет.

Дверь приоткрылась, правый глаз заспанной Валентины уставился на Телегина:

– Ты что пристал, а? Уходи, тебе говорят. Уходи, гад! Не нужны твои деньги поганые, забирай!

– Вам за свет надо платить, а то отключат! – крикнул Телегин, сбегая с крыльца. – И мазь ему купи, спину мазать! Я там написал на бумажке!

Валентина только плюнула ему вслед, но деньги взяла. А назавтра, когда Телегин пришёл выставить на подоконник обычные четыре баночки, Вася выкатил на крыльцо хмурый:

– Товарищ подполковник, напрасно Вы. Я же Вас просил, не давайте ей денег.

– Что? – спросил Телегин. – Совсем плохо?

– Даже не приходила, – Васька шмыгнул носом. – Теперь и не знаю, где она повалилась. Хорошо, если у Людки…

– Сейчас найду и привезу, – быстро кивнул Телегин. – Но послушай, а как быть? Ведь отключат свет, понимаешь? Как зимовать будете, газ палить что ли?

Васька почесал за ухом:

– Не знаю, товарищ подполковник. Только лучше нам без света, чем когда она так напивается. А что если повалится где ни попадя и замёрзнет? А может, уже замёрзла, а?

Телегин сел в «Рафик» и поехал на поиски Валентины. По счастью, она ночевала у Людки – он увидел её в конце улицы, узнал по знакомой прыгающей, негнущейся походке. Облегчённо вздохнул, развернулся да поехал в Козельск по собственным делам.

Печник обманул Телегина, напился и спал рядом с разрушенной печкой, так что надо было спешить на рынок, там продавали китайские керогазы.

Через этот керогаз Телегин познакомился со всеми алкоголиками деревни. Весть о том, что сумасшедший бобыль, поселившийся в разваленном доме напротив Валентины, купил себе керосинку и каждый раз, отправляясь в будний день на линию, прячет её где-то на участке, положительно не давала покоя дешовкинским мужчинам. Видимо, телегинский керогаз пробудил в их сердцах угасшую потребность заботиться о своих семьях. Каждый день, пока Телегин колесил на «Рафике» меж Дешовками и Козельском, к нему на двор кто-нибудь забирался, переворачивал всё вверх дном и, не найдя керосинки, в гневе ломал что-нибудь назло хитрому бобылю, ловко припрятавшему добро. Почему-то местные воры никак не могли сообразить, что всё ценное: рюкзаки с остатками консервов, керогаз, палатку, фонарь и запас продуктов – Телегин возит с собой в микроавтобусе. Наконец, измучившись наводить по вечерам порядок после очередного налёта деревенских хищников, Телегин махнул рукой на керосинку и оставил её посреди двора, снабдив запиской: «Берите и пользуйтесь, добрые люди, мне не жалко. А если кто ещё раз сюда полезет, найду и зажарю живьём. С уважением, людоед дядя Витя».