Кристофер Сташефф - Камень Чародея

— Надо лететь, — Магнус уже тяжело дышал.

— Нет места! — ответила Корделия со слезами на глазах. — Слишком много ветвей, они слишком низко!

Преследователи выскочили из-за поворота, увидели их и разразились дикими криками.

Но тут из кустарника на дорогу выпрыгнули широко распахнутые челюсти с яростным рыком, с красными глазами выше и острыми когтями ниже, и юнцы с паническими криками от неожиданности чуть не попадали.

— Бросай! — выкрикнула Корделия.

Братья на всем бегу затормозили, развернулись, только посмотрели на растерявшуюся толпу преследователей, и все палки по соседству поднялись с земли, завертелись и устремились на пустоголовых плясунов. Толпа дрогнула, через какой-то миг несколько особо слабонервных не устояли, а потом и все остальные повернули и с воплями ударились в бегство.

Магнус и Джеффри напряженно и недоверчиво следили за последними беглецами, но Корделия и Грегори со вздохом опустились на землю.

— Никогда больше не доверюсь толпе, — прохрипел Грегори.

— Клянусь, я тоже, — отозвался Джеффри. — Ты совершенно прав, младший.

Пес повернулся и подошел к ним, помахивая хвостом. Это был высокий поджарый зверь с длинными ушами, большими глазами и крупной пастью; однако невинные глаза теперь горели одним лишь дружелюбием. Собака села перед Джеффри, наклонила голову набок и пару раз гавкнула.

Вопреки себе третий Гэллоуглас заулыбался.

— Кто ты такой, так вовремя пришедший нам на помощь? — Магнус шагнул вперед, по-прежнему настороженно, и раскрыл свой мозг перед псом.

Собака снова залаяла, и оба мальчика прочли ее чувства.

— Мы ему сразу понравились, как только он нас увидел, — довольно сказал Грегори, широко улыбаясь. — Что? Хочешь быть моим другом?

Пес что-то пролаял и вильнул хвостом.

— Мама никогда не позволит, — предупредила Корделия.

— А будешь спать в конюшне? — спросил Магнус.

Пес кивнул, тяжело дыша и по-прежнему виляя хвостом.

— Там есть еще один жилец, — напомнил Грегори.

Как раз кстати из-за поворота вышел большой черный конь. Корделия встала.

— Они нападут снова, Фесс?

— Нет, — безапелляционно ответил конь. — И вообще, как только вы скрылись, они о вас как будто позабыли. Успокоившись за одну-две минуты, они снова принялись танцевать и пошли своим путем, и можно подумать, будто вы никогда им не встречались.

— Хвала Небу за это! — вздохнула Корделия. — Иногда такое музыкальное забвение бывает и полезно!

— Но как вы остановили их, дети? Надеюсь, вы не причинили непоправимого вреда…

— Мы только бросали палки, — заверил его Магнус, — и из них очень мало попало. Но самое главное чудо сотвори вот этот храбрец, — и старший Гэллоуглас осторожно положил руку на голову пса. — Он набросился на них так неожиданно, что они чуть не попадали от страха.

— Тогда это действительно друг, — Фесс подошел ближе, и пес принюхался к нему. Потом фыркнул и возмущенно посмотрел на робота.

— Его нюх не обманешь, — вздохнул конь. — Он знает, что я не настоящая лошадь.

— Можно взять его домой, Фесс? — робко спросил Джеффри.

Робот постоял неподвижно несколько мгновений, потом сказал:

— Ты можешь привести его, Джеффри, но вот сможешь ли оставить — это должны решить твои родители.

Пес забил хвостом.

— Папа не решится прогнать такого доблестного союзника, — возразил Джеффри.

— Полагаю, что ты прав, хотя и отказываюсь вмешиваться в это дело. А пока оставьте его здесь, он может присоединиться к нам, когда мы будем возвращаться домой.

Джеффри, опустившись на колено, взял пса за голову и поглядел ему прямо в глаза. Собака дружелюбно дышала ему в лицо. Сосредоточившись, Джеффри послал ей в мозг картину: пес смотрит вслед четверым детям и коню. Они уходят. Собака закрыла пасть. Потом Джеффри заставил изображение потемнеть, снова посветлеть — с рассветом, снова потемнеть ночью. Потом, во время второго рассвета, дети и конь снова показались. Джеффри на картине наклонился и потрепал пса, и наконец в последнем действии четверо детей, конь и пес ушли все вместе.

Пес заскулил, и Джеффри прочел в его мозгу другую последовательность образов: вначале пес прыгает и щелкает зубами, сражаясь с пятью волками и прогоняя их, а четверо детей в это время прячутся за конем; потом пес яростно лает на банду грабителей, которые бегут от него; наконец он в одиночку сражается с огромным медведем, кусает его, рвет клыками и завывает, пока медведь не падает мертвый, а дети собираются вокруг, гладят пса и кричат от восторга.

— Братцы, — пробормотал Джеффри, — он…

— Я видел: он хочет защищать нас от всех опасностей леса, потому что считает себя в двадцать раз сильнее любой собаки, — Магнус склонился ко псу, печально качая головой. — Ты не можешь совершить такие великие деяния, потому что ты только пес, собака. А мы не можем сейчас взять тебя с собой: мы сами не знаем, куда идем, и не можем останавливаться.

Зверь опустил голову, хвост его застыл.

— Нет, все совсем не так плохо, — возразил Джеффри, гладя пса по голове и почесывая у него за ухом. — Ты замечательный зверь, и мне очень хочется, чтобы ты стал моим товарищем на все годы юности.

Пес с надеждой поднял голову.

— Ты не можешь терпеливо подождать здесь? — спросил Джеффри. — Когда мы вернемся, то обязательно возьмем тебя домой. Ты будешь служить мне?

Пес смотрел на него. Потом снова раскрыл пасть и несколько раз ударил по земле хвостом.

— Хороший парень! — Джеффри потрепал его за уши и вскочил. — Жди нас в готовности и станешь конюшенным псом… Хорошо, Фесс? — и мальчик с затаенным страхом посмотрел на коня.

— Для меня будет большой честью разделить конюшню с таким верным спутником, Джеффри, но ты понимаешь, что решение все равно остается за твоими родителями.

— О, конечно, Фесс! Но если ты разрешишь ему жить в конюшне, я думаю, мама не станет возражать!

— Ну, пошли! — Корделия смотрела на эту сцену с плохо скрываемым нетерпением. — Запад ждет!

— Пошли! Иду с радостью! — Джеффри повернулся и пошел. Он лишь дважды обернулся, чтобы помахать рукой. И даже не слышал, как Корделия что-то прошептала о большом дурно пахнущем слюнявом псе.

Лес поредел, деревьев стало меньше и все они как-то исхудали. Тропа медленно и незаметно ползла вверх, и когда утро подходило к концу, дети выбрались на высокую вересковую пустошь. Ветер трепал им волосы, а широкий открытый вид веселил сердца.

— Ух ты! — воскликнула Корделия. — Хочется танцевать!

— Пожалуйста, не нужно, — быстро сказал Фесс. Даже сюда от далеких камней доносились звуки музыки.

Магнус осмотрелся, нахмурив лоб.

— Что-то не видать никакого пруда или источника, Фесс.