Алена Даркина - Светлые очи мага Ормана

– Выхода за поворотом нет, – процедил Асуэл сквозь зубы, – но мы постепенно сворачиваем на Зэп, а там есть шанс встретить гномов.

– Думаешь, это выход? – засомневался Ут. – Урслог отказался заключить союзнический договор с Орманом. И даже дружественный отказался…

– Ага! – обрадовался Серый. – Это надо понимать, тонкий намек: все не так плохо, как вы думаете, все намного хуже. Урслог – царь гномий что ли? – уточнил он и, разглядев в темноте кивок, продолжил. – Значит, гномы вполне могут подумать, что это незаконное вторжение и принять соответствующие меры? Прямо как этот, горный. Ну, вы знаете кто.

– Оставим, – гнул свое Асуэл. – Иситио вторгся на чужую территорию, поэтому и хотел скрыть следы. Гномы же у себя дома.

– А, ты хочешь сказать, что ко всяким вторгшимся в их дом без разрешения они обойдутся добром и лаской. Да вот я бы, если бы пришел домой и увидел что там кто-то сидит…

– Гномы не злобные… – настаивал эльф. – Раньше никогда не отказывали в помощи.

– Да-да-да, – согласился Серый, откинувшись на стенку и закинув руки за голову. – Попроси о помощи, и тебе обязательно протянут руку… Правда, зачастую с характерной комбинацией пальцев.

– Какой комбинацией? – не понял хоббит.

– Эх, да что объяснять! Темные вы люди, – загрустил Чакша. – Брюнеты. Ут не разделял радужных надежд эльфа.

– Будем надеяться, что Гро не зря уберег нас от оползня, – завершил он, поднимаясь. – Веревку можно не привязывать, вряд ли будут еще обрывы. Веди, Гро.

Влад уставился на хоббита. И только потом догадался: это же одно из его десятка имен. Уже и не помнил что значит. «Решительный», что ли, или «Друг»… Они пошли дальше, а мент на всякий случай, проверил кобуру. Все услышанное он ко вниманию принял: от гномов можно ожидать скорее какой-нибудь гадости, чем выражения восторга при их появлении.

Арис с глубоким удовлетворением следил, как покидают поляну возле Дверь-камня последние охранники. Он чувствовал, что успел. Вот-вот должен появиться Василий. Помощь маленького хоббита оказалась очень кстати. Эльф Эвуон – что-то он не очень похож на лесного эльфа – приказал десятку урукхаев сторожить на поляне. Вот тогда и помог запасной вариант. Дедан, хоть и боялся урукхаев до дрожи, но все же пошел к ним и рассказал, что нечто необычное происходит не только возле храма, но и в сторону Вася от храма, в лесу. Делить отряд еще раз урукхаи не рискнули – во Флелане маленькому отряду может прийтись не сладко – так что они спешно покинули поляну. В распоряжении минарса осталось минут двадцать.

Пока Арис размышлял об этом – камень дрогнул и расширился, будто набирал в легкие воздух. Потом сжался и снова расширился. Все это сопровождалось шумным сопением.

Арис беспокойно обернулся: успели ли урукхаи уйти далеко? Чего доброго услышат и вернутся. На всякий случай он начертил в воздухе преграду. Теперь в ту сторону звуки проходить не будут. Наконец из камня начал разливаться пульсирующий свет.

Портал работал неправильно: Ланселот закрыл его каким-то странным заклинанием, но все же минарс невольно залюбовался игрой света. Последняя вспышка просияла так ярко, что Арис прикрыл веки. А когда все стихло, на поляне появился Василий. Нет, он, конечно, как положено, надел серый, дорожный плащ и капюшон надвинул глубоко – но Арис точно знал, что это он. Служителям Света не требовалось видеть лицо или проверять ДНК для того, чтобы знать, кто находится перед ними.

Арис стоял напротив брата-минарса и ждал когда тот придет в себя. По праву Первого вошедшего, он должен ожидать приветствия от второго, а не идти навстречу. Может, пройдет время, и он, как и Мар-ди не будет обращать внимания на такие мелочи, но сейчас, не мог не насладиться моментом.

Василий отбросил капюшон, чтобы немного охладить лицо – во Флелане с непривычки мучила жара, он сам еще не привык к этому. Очень темные волосы у вновь прибывшего минарса не подходили к такому климату, поэтому он постриг их почти наголо перед путешествием. Несмотря на то, что Василий чисто выбрился, кажется, что щеки и подбородок его покрыты короткой щетиной. Грубое лицо напоминало скорее воина, чем мага. Лучше, чем доспехи на нем бы смотрелись только спортивная майка, шорты и боксерские перчатки. Так и слышишь крик рефери: «Нокаут!» Василий растянул губы в улыбке. Наверно, так улыбается горилла.

– Приветствую, первый во Флелане!

– Приветствую, брат! – тепло отозвался Арис, отбрасывая капюшон. – Рад встрече. Мне так не хватало помощи. И можешь называть меня по имени.

– Спасибо, Арис, – минарс не зря благодарил. Арис имел полное право требовать, чтобы его величали полным титулом: первый во Флелане. Каждый последующий минарс, прежде чем сделать что-то будет советоваться с Первым. И лишь в дальнейшем, если возникнет настоятельная необходимость, обратится к диригенсу или ареопагиту. Арис будет играть самую значительную роль в судьбе Флелана. До тех пор, пока ареопагит не переведет его в другое место.

Решено. От следующих минарсов, он будет требовать полного титула, но от Василия – нет. С этим минарсом они пришли из одного мира и подружились, служа ордену. Хотя трудно найти более непохожих друг на друга людей. Арис – мягкий, деликатный, тактичный. Лицо благородное и излучает доброжелательность. Арис светлый – Василий темный. Но может, поэтому они и подружились: противоположности притягиваются. В этом же залог успеха. Где не помогут увещевания Ариса – справится бесцеремонность Василия.

– Арис, в Храме света, перед тем, как я шагнул в янтарный портал зала глаголь, мне передали слова от ареопагита: «Четвертый минарс ясновидец увидел, что вошедшие в мир Флелана люди возмутили его магическое поле, и защита закрытого мира стала крепче. Поэтому людей надлежит разыскать, и когда представится такая возможность, немедленно уничтожить. Или хотя бы убрать из Флелана». Откуда здесь люди, Арис?

Первый обреченно взглянул на небо: он чувствовал что-то подобное с самого начала!

– Сюда с минуты на минуту могут вернуться слепые, – предостерег он Василия. – Идем в Пачак. Там есть минервалс. У него в доме расскажу обо всем, что произошло. Там и примем решение, что делать дальше.

– Идем, Арис, – они покинули поляну, сняв напоследок защиту.

Влад побрился, чтобы укрепить дух. Волю к жизни. Вот так у него все взаимосвязано. Если бы еще мог искупаться по настоящему – не так, как сейчас поплескал на себя немного и все, а чтобы посидеть в ванной, еще лучше в баньке попариться… – тогда он бы вообще горы свернул. Влад знал, что если перестанет следить за собой, может накатить удушающая депрессия. Когда от него Жанна ушла, он первое время работал как заведенный. Работал так много, чтобы прийти домой – искупаться и рухнуть в постель – ни о чем не думать. А утром вскочить, еще раз искупаться и на работу. Но потом его выгнали в отпуск. Это когда он на одном задержании сорвался. Всем посчитали, что слишком круто обошелся с пьянчугой, пристававшим к молодой женщине. Хотя, что он тому сделал-то? Ну, сломал руку, делов-то. Но в отпуск его все равно выгнали.