Алена Даркина - Светлые очи мага Ормана

– Никогда не слышал подобного благословения, – прорычал Ловкий. – Кто этот Эль-Элион, именем которого ты благословила нас?

– Когда-то все знали его имя во Флелане, – слова полнились удивительной силой, так что вольфы невольно присели. Дочь лесного царя взглянула на небо. – Но сейчас другие времена, – наваждение прошло, перед ними стояла хрупкая женщина, нуждающаяся в защите. – Возможно, Орман расскажет вам когда-нибудь. А может, и нет. Он не любит вспоминать об этом. Не теряйте времени: когда эльфы победят – подумают о погоне.

Несмотря на увещевания, никто не тронулся с места, пока птица не ушла вертикально вверх. Вскоре она спустилась, делая круги над ними. Снижаясь, она становилась больше. Наконец вольфам пришлось расступиться, освобождая для нее место. Ветер крыльев взметнул пряди в высокой прическе, казалось, и Илоа сдует, но эльфийка не дрогнула. Зеленая птица коснулась земли рядом с хозяйкой. Черные глаза наблюдали за ними с высоты трех метров. Птица раскрыла крылья, и она легко скользнула между них, устроившись там, как в гнездышке. Фисти почудилось, что перья птицы приобрели матовый блеск и жесткость металла. На прощание Илоа еще раз помахала им и птица, расправив крылья, легко взмыла вверх. Еще мгновение – и она исчезла за гребнем горы.

– Едем, – скомандовал Фисти, и вольфы продолжили стремительный бег на Зэп.

Асуэл, Тораст и Ут напряженно молчали. Потом Влад озвучил то, что другие произнести не решались:

– Подписывать – не имеем права, а без договора нас не выпустят, верно?

– Вообще перестанут обращаться как с гостями. Бросят в темницу, и на этот раз мы вряд ли выберемся.

– Что будем делать? – встрял Серый.

– Надо тянуть время, – прошептал Асуэл. – Тянуть время сколько сможем. Предложить отправить гонца к Орману.

– Что-то мне подсказывает, – иронически заметил Влад, – что если царь сказал «мне нужно», значит, ему нужно сейчас, а не через неделю.

– По крайней мере, начнем переговоры. Подписывать ничего нельзя. Мы не имеем права. Так ему и передай, Ут, – настаивал эльф. Хоббит уже повернулся к царю, когда Серый схватил его за локоть.

– Постойте-постойте. Кому нельзя подписывать? Тебе, Асуэл, и тебе, Ут? Мне лично никто ничего такого не запрещал.

– А ты просто здесь никто, – заметил Влад.

– Но гном-то об этом не знает, верно? Скажите, у вольфов письменность есть?

– У воооольфов? – голос хоббита наполнился таким изумлением, что стало понятно – ответ отрицательный. – Как ты себе представляешь, чем они могут писать?

– Вот и ладненько. А у нас-то письменность еще как есть. Скажите гному, что как раз мы, – он быстро ткнул пальцем в себя и Влада, – и есть послы особого значения. Нет, лучше я посол, а он мой телохранитель, у него вид несолидный и язык плохо подвешен, – над затылком нависла ладонь, и он присел. – Слушай, да ты совсем нервный стал! Тебе это… успокоиться надо. Может тебе съездить куда-нибудь? В челюсть, например… Я всех спасаю, между прочим, – он спрятался от Влада за урукхая и продолжил. – Так вот, скажите, что мы послы. Я набросаю договор и подпишу. Нас отпустят. Если потом Орман не захочет договор подтверждать – то мой листок будет недействительным. А если захочет – пришлет посла и подпишет еще раз. Ну, как план?

– Я не буду врать царю, – категорично возразил Асуэл.

– А кто-то говорил, что для спасения жизни можно?

– Нам пока не угрожают.

– Так ведь когда будут угрожать, будет поздно врать, – Сергей увидел по непримиримо сдвинутым бровям, что убедить не удастся, и повернулся к Владу. – Ну, хоть ты им скажи!

– Не втягивай меня в свои махинации. Тебе все хиханьки, а отвечать перед начальством, если что не так, придется Асуэлу. Знаю я, таких как ты.

– Ут! – отчаянно взмолился Серый, но тут же нутром понял, что он скажет то же самое, и махнул рукой. – Ну, и хрен с вами. Можете не помогать. Я и без вашей помощи всех спасу. Ут – переводи.

Он попытался оттолкнуть с дороги Влада и Асуэла. Не удалось. Тогда ужом юркнул между ними и смело направился к трону. Встав перед царем гномов, он отвесил церемониальный поклон.

– Уважаемый царь гномов Урслог. Высокий и превознесенный, мудрый и храбрый, милосердный и… и тэдэ и тэпэ. К сожалению, я не могу говорить на твоем языке, но вот этот маленький хоббит, мой переводчик, с удовольствием переведет все, что я скажу, – он выжидающе взглянул на Ута. Тот зыркнул на него исподлобья, но перевел почти дословно, опустив пару эпитетов, а так же «маленький» и «мой». В общем, Серому понравилось, хотя он и предложил небрежно.

– Переводи точнее. Лесть – могущественное оружие, – затем взглянул на царя, который смотрел с любопытством и изрядной долей иронии. – Хочу сообщить, что в нашей небольшой команде именно я уполномочен магом Орманом заключать необходимые договоры и подписывать документы. Мы только что посетили замок горных эльфов, после чего, по настоянию Ормана отправились к вам, но по дороге немного заблудились, так что попали в лапы к мятежникам. Это неприятное событие, о достойнейший из царей, единственное обстоятельство, из-за которого мы не торопились принять ваше гостеприимное приглашение. Он переждал, пока хоббит переведет витиеватую фразу, и продолжил.

– Теперь, когда все недоразумения рассеялись, как тучи Дождливого месяца рассеиваются в Синем, я готов передать условия заключения договора. Первое, что вы должны знать, великолепный повелитель гор, это то, что наш могущественный покровитель маг Орман чрезвычайно огорчился, когда ему сообщили, что вы отказались подписывать какие-либо договоры. Он буквально лишился сна и аппетита, размышляя о том, что же послужило причиной такого огорчительного решения с вашей стороны. Вскоре он понял, что единственной причиной могла быть его вина. Возможно, он предложил не те условия, которые вам нужны. Вот почему, отправляя меня в путь, он дал полномочия составить договор на ваших условиях прямо в замке.

Надо сказать, что роль посла великой державы Сергей выполнял безукоризненно. Он держался в меру с достоинством, в меру почтительно, в меру льстиво. Только тот, кто хорошо знал Серого, мог понять, что тот устроил настоящую клоунаду. Влад, несмотря на злость, пару раз чуть не хлопнул ладонью о ладонь: «Ай да дает пацан!», слушая его возвышенную речь – хоббит переводил несколько сухо и словно через силу. Но как его и просили, старался держаться как можно ближе к тексту. Но у Урслога тоже глаз оказался наметанный, потому что ироническая усмешка с царского лица так и не исчезла. В сердце закрался холодок: «Может, не стоило позволять воришке начинать? Что если их разгадали? Одно дело, когда ты действуешь открыто, другое – когда пытаешь обмануть царя. Самое то – разозлиться и всех казнить. Пожалуй, и Орман согласится, что в данной ситуации Урслог действовал в рамках закона… Но теперь уже поздно что-то исправлять. Остается надеяться на лучшее», – с замиранием сердца Влад вникал, к чему клонит Сергей.