Дини Ши - Помни

- Я... задумался, - голос прозвучал хрипло и слишком уж неуверенно.

Эний прищурил глаза.

- Ну разумеется, - процедил он холодно. - Я так и понял.

Раэрн поморщился - лицо барда на мгновение превратилось в жуткую маску. Зрение вновь подвело его. Хиар бы его побрал! Это становилось невыносимым. Сантхи, словно прочтя его мысли, отошел в сторону и, усевшись спиной к Раэрну, принялся что-то негромко наигрывать на синтале Арианы. Очередная баллада, надо думать... Против ожиданий, музыка сегодня не раздражала его слух. Приступ не слишком сильный, но все же хорошо, что уже вечер. При мысли о том, что иначе пришлось бы подняться и ехать дальше, он невольно вздрогнул. Он покосился на лошадей. Северный Ветер, без сомнения, великолепное животное, но даже на его спине в таком состоянии он чувствовал бы себя неуверенно. Смог бы он вообще удержаться в седле? Смог бы?

Проклятая слабость... и как не вовремя! Он подмешал в воду порошок из трав, но лекарство в такой форме плохо помогало. Собственно, не помогало почти совсем. Но если бы он, по обыкновению, швырнул сегею в костер, это вызвало бы у Эния ненужные подозрения. Если Лайнс успел привыкнуть к его причудам, считал это особой формой наркомании и смотрел на увлечение своего напарника сквозь пальцы, то уж сантхи вряд ли так ошибется.

Слишком тесное знакомство с охранными системами Иллиарна имело для Раэрна массу неприятных последствий. Но самым отвратительным из них были такие вот приступы тошнотворной слабости, обрушивавшиеся на него без всякой системы. Когда это происходило, ему казалось, что мир выворачивается наизнанку вместе с ним самим. Единственным средством, помогавшим ему избавиться от кошмаров, была сегея - та самая трава, с помощью которой он возродил равнины Кено-Сонь. В Цитадели изящные жаровни из черного металла, стоявшие в его спальне, постоянно курились дымом от сжигаемых трав.

Он помнил, как однажды они погасли. Погасли во время очередного транса, в который он погрузил себя. Он помнил, как очнулся, задыхаясь от ужаса и боли. Несмотря на то, что в комнате было жарко натоплено, его била крупная дрожь. Он откинул влажное одеяло и выбрался из постели. Набросив на плечи длинный просторный халат, он пересек комнату, двигаясь неуверенно и скованно, словно его босые ноги ступали не по мягкому серебристо-голубому меху роскошного ковра, а по отточенным до остроты бритвы лезвиям. Каждый шаг причинял невыносимые мучения.

Добравшись до камина, он тяжело оперся рукой о стену, опустил голову и прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд, но перед глазами все еще мелькали расплывчатые образы ненавистного Иллиарна. Тогда, оставив попытки использовать зрение, он повел рукой перед камином, и тонкие пальцы болезненно дрогнули. Невероятно! Жаровни погасли и уже успели остыть. Он набрал горсть пряного серо-зеленого порошка из ближайшей жаровни и швырнул его в камин. Тлеющие угли на мгновение ослепительно вспыхнули, и по комнате поплыл острый аромат трав. Сегея Кено-Сонь... кто бы мог подумать, что она когда-нибудь станет его спасением?! Небольшая мутация, как он думал... но этого оказалось достаточно, чтобы превратить его жизнь в кошмар... да, как будто она и без того не была кошмаром!

Он обессилено прислонился спиной к стене, делая глубокие судорожные вдохи, и чувствуя, как постепенно проясняется в голове, и разгораются первые искры гнева. Каким уязвимым он стал! Стоило погаснуть жаровням, и он оказался чуть ли не на грани смерти! Он, не связанный ни с одним из миров, не нуждающийся в материальном подтверждении своей силы, не может жить без наркотических трав! Колдовские травы... светлая Олла! Как просто - огонь погас, и дым рассеялся, оставив его беззащитным и беспомощным... Но как это могло случиться? Он не понимал, как. Магический огонь погас. И погас именно в эту ночь! Это казалось невероятным - предположение о том, что огонь мог погаснуть случайно и в самый неподходящий момент. Одновременно в обоих жаровнях. Нет. В случайные совпадения, как счастливые, так и злосчастные, он никогда не верил. Истина, какой бы чудовищной она не была, давала ему шанс выжить. Заблуждения успокаивали, и вели к поражению и смерти.

Но он так и не нашел объяснения этому случаю.

В путешествиях он сжигал травы на углях от костра, и этого было достаточно. Но только не в этот раз.

- Не надо , - шептал он, зная, что умолять бесполезно - и некого. - Не надо...

Свет звезд становился все слабее, словно растворяясь в подступающем мраке... растворяясь в океане радужно-перламутрового сияния, от которого веяло физически ощутимой угрозой. Из не имеющего постоянной формы бледно-розового перламутра тянутся тонкие нити, способные приковать его к мраку навсегда... вечность... он на пороге вечности... на пороге смерти... хотя нет, эту черту он уже переступил... Он... мертв... но он все еще чувствует боль и ужас, он распят на алтаре бога, у которого нет имени... Он сам принес себя в жертву - и проиграл... Перламутровые нити, пронзающие его тело, ставшие его частью, удерживающие его на грани безумия, надежней любых цепей... и это никогда не закончится! Его окружают тени прошлого и муар будущего, у него нет настоящего, нет имени - лишь смутные воспоминания и нескончаемый полный муки вопль... его голос... неужели это его голос?!

Эний перебирал струны, временами поглядывая через плечо. Раэрн растянулся прямо на земле у костра, заложив руки за голову, и, казалось, погрузился в созерцание раскинувшегося над ними звездного простора. Они заночевали в степи, ночь была ясной и безлунной, и свет Огненного Дракона был так ярок, что почти затмевал остальные созвездия. В такие ночи на земле творятся странные вещи, и посвященные Дионара до рассвета поют свои гимны, отгоняющие темные силы.

Эний вновь посмотрел на проводника. Чеканный профиль, высвеченный огнем, был полон безмятежного спокойствия... и все же что-то было не так. "Я... задумался". Задумался... В тот момент Эний мог бы поклясться, что он держится из последних сил. Теперь же... Да и что это было? Усталость? Болезнь? А Ши'нтар, когда она нужна, как обычно нет рядом! Ей кайли, возможно, рассказал бы, что происходит... возможно. Но она дежурила в эту ночь первой и, по обыкновению, обходила лагерь по широкому кругу, проверяя, все ли спокойно. Эний не смог бы, пожалуй, отыскать ее сейчас.

Они выехали из Митара на рассвете и за день оставили за собой много миль. Погода все еще была по-летнему великолепной, и по взаимному согласию путешественники решили не искать приюта под крышей, а заночевать в степи. Весь Джангар - сплошные степи. Бескрайние пространства сочной травы... и лучшие в мире скакуны. Поговаривали, что в свое время маги приложили руку к их выведению, но даже Орден благоразумно закрывал на это глаза. Кони были превосходны! Быстры как ветер, фантастически выносливы... и невероятно дороги. Из темноты донеслось негромкое фырканье, и Эний улыбнулся. Возможно, они даже способны читать мысли своих хозяев. Миринда, по крайней мере, не раз заставляла его задуматься над этим. Миринда и Серптал, дар наместника Джангара ему и Ариане за победу на прошлом празднике Завершения Года. Воистину королевский дар. Эний так и не решил для себя, что именно больше понравилось наместнику - сама Ши'нтар или их песни. Слава богам, Ши'нтар не испытывала ни малейшего желания становиться одной из многочисленных жен наместника или его придворным бардом. А после того праздника... Эний помрачнел. После праздника они узнали, что Орден открыл сезон охоты на магов. Они видели множество казней. Сантхи невольно покосился на Раэрна. Как ему, все же, удается скрывать свою истинную сущность? Насколько сильно он рискует, вот так разгуливая по Дайниру?