Дини Ши - Помни

- Я... не хочу так... - прошептал он. - Помоги мне... убей своей рукой... освободись...

- Тарьен...

- Люблю тебя...

- Тарьен...

- Скорее... меч...

Не отрывая взгляда от его молящих глаз, она завела руку за плечо... Их крики слились в один безумный вопль отчаяния... в ослепительный ультрамариновый росчерк, в обрушившийся на нее багряный дождь... Не осталось ничего кроме крови на ее одежде, на ее волосах и лице, на ее мече и руках... и стоя на коленях, не имея сил даже на то, чтобы оплакивать его, она вдруг поняла, что воздух полон ужаса и стонов, а информационные поля планеты переполнены болью и отчаянием, что крик, все еще звучащий в ее душе, принадлежит миллионам... ее кошмар стал явью. Она медленно поднялась и, ускоряя шаг, пошла в сторону Сенестрия, а потом побежала... и повсюду ее встречали тела ее сородичей и рыдающие над павшими иттри, илары и сантхи, повсюду царили безумие и смерть... прозрачная кровь кайли смешивалась с алой кровью их возлюбленных убийц... она видела других, похожих на Тарьена, иттриан с золотыми глазами, живых и мертвых... она видела безумцев, бродивших среди трупов... И, остановившись в центре мироздания, на открытой небесам площади амфитеатра Сенестрия, полного мертвецов, под багрово-черными небесами Руайенн, единственная из тех, кто выжил после встречи с Охотником, объединила свое сознание с сознанием своего меча, смешав свою кровь с кровью Тарьена и скрепив ею свою клятву...

...- Врата... Оператор... Врата... открылись...

Боль и ужас в голосе, и зарождающаяся спираль бесконечного страдания вокруг них.

- Матрица Врат готова к приему...

- Что мы наделали... это... это же... как же мы могли?!

- Они внутри... мы уже не в силах ничего изменить.

- Мы прокляты, Оператор... разве вы не чувствуете? Мы прокляли весь наш мир... весь Универсум!

- Мы заставили их, и они умирают... умирают вместе. А ведь, согласно официальным данным, почти девяносто процентов были согласны с решением Совета...

- Если бы только спрашивали их души... да, они соглашались, но не верили в то, что Совет решится... думали, их это не коснется... но разве можно погасить огонь своей души и остаться в живых?!

- Уровень энергии восемь эсхонов... выше расчетного и продолжает расти. Каков предел?

- Этого мы не знаем... Врата могут не выдержать такого потока. Кайли... они слишком... слишком...

- Они прекрасны... даже мертвые, они, даже мертвые, по-прежнему любимы... и пусть бы проклятая Матрица сгорела!!!

- Фьерн погиб, пытаясь не допустить ее активации... он знал! Знал, что так будет...

- Мощность выше расчетной в два раза... одиннадцать эсхонов... хоть бы она всех нас уничтожила!

- Более тридцати процентов населения Этравена и без того уже уничтожено... мы, наверное, не справимся с потоком... они уходят, уходят вместе... а мы... мы останемся, чтобы жить во мгле...

...- Руайенн Тамия шиНтар... Ши'нтар Илварин, демон сострадания... я искал тебя.

Золотые глаза на бледном от волнения лице, поражающем своим совершенством... золотые глаза на бархате ночи... Как же они похожи, для нее все они похожи на Тарьена... и все такие разные...

- Я ждала тебя, странник...

Шаг навстречу, глаза в глаза... чужая земля вокруг, чужие миры за спиной, любовь и боль, и освобождение, даруемое Шарном... она отдавала им все, что могла в эти короткие мгновения, что были отпущены им безжалостной судьбой, вписанной в их души мастерами-иттри, создававшими их для любви и смерти.

- Люблю тебя, Ши'нтар...

- Люблю тебя, Охотник...

Еще одна душа, не запятнавшая себя предначертанным убийством...

Золото, огонь и ультрамарин... и милосердная тьма небытия...

В ту ночь, похоже, само небо решило стереть все живое с лица Озамены. Ветер свистел среди темных башен Илхора, по которым лились потоки воды, и срывающиеся с разверзнувшихся небес молнии били в них с испепеляющей яростью. Отражая сияющие контуры магических защит, несущиеся над замками тучи отсвечивали лиловым. Без этой защиты город давно превратился бы в объятые пламенем руины. Но силы магов были на исходе, а без постоянной поддержки контуры вскоре угаснут, и тогда... Садриен Орни Гордеи старался не думать о том, что тогда будет. Эта ночь и без того уже принесла его семье немало горя. Его дочь, Мартия, металась в бреду после тяжелых родов, а малышка была мертва. Жена Садриена, муж Мартии и его мать из последних сил удерживали защиту над замком еще не зная о том, что произошло. А Мартия вот-вот могла последовать за своей дочерью, и ни один целитель не мог пробиться к ним сквозь эту грозу.

Садриен не мог бы объяснить, что за чувство заставило его оставить свой пост перед дверью Мартии и погнало его в такую ночь на самую высокую башню замка. Тем не менее, сопротивляться ему он не мог. Словно во сне преодолел он последние пролеты лестницы и, с трудом открыв тяжелый люк, выбрался наружу, сжавшись в ожидании ударов ветра и дождя. Но их не последовало, словно кто-то накрыл площадку невидимым куполом. Вместо этого в глаза ему вдруг ударил горячий ослепительный свет, почти мгновенно сменившийся тьмой столь непроглядной, что она казалась вещественной. Закричав от боли, воин упал на колени, прижимая руки к лицу. Когда же к его глазам вновь вернулась способность видеть, Садриен понял, что больше не один. На камнях перед ним лежал новорожденный ребенок. Девочка. А рядом с ней отблескивал холодным ультрамарином слегка изогнутый тонкий меч, лучший из тех, что он видел в своей жизни.

Если в тот момент у него и были какие-то мысли, то он их не запомнил. Схватив ребенка и меч, он бегом понесся назад, в покои Мартии, откуда перед этим, рыдая, унес свою крошечную внучку. Одному лишь отцу ребенка рассказал он о том, что произошло, и Ине Ламариа, уверенный в том, что дочь послали ему небеса - а такое случалось и прежде в кланах Гордеи, уничтожил в памяти помогавших Мартии слуг воспоминания об этой ночи, заменив их новыми.

Он назвал дочь Арианой, что на древнем языке означало "лучезарная", но ее истинное имя было иным.

- Аа-аа-ааа!

- Ариана, Ариана, проснись! Проснись же!

Кто-то тряс ее за плечо, и остатки кошмара наконец покинули ее. Тьма неохотно отступила, выпустив ее из своих липких объятий. Ариана Ламариа, подскочив, села на кровати и широко раскрытыми глазами уставилась на подругу.

- Мелисса, - прошептала она, с трудом приходя в себя. - О, боги!

- Успокойся, - Мелиссандра Риго, жена одного из членов Городского Совета Айрнрода и лучшая подруга Арианы, обняла ее, укачивая, как ребенка. - Это всего лишь сон. Все уже прошло.

- О-о, - простонала Ариана, отстраняясь, - подумать только! Нет, это не просто сон... боги, даже в реальности я никогда не испытывала ничего подобного! Я снова летела, клянусь тебе, у меня было другое тело... и скорость... такая невероятная скорость... я видела, как мир проносится подо мной - тысячи миль в одно мгновение! Весь мир был океаном, и в нем не было света, словно в последний час перед восходом, когда все цвета исчезают. И волны были свинцово серыми, а потом это были уже не волны, а огромная равнина, и трава, растущая там, клонилась от ветра и переливалась такими же серебристыми волнами, пока рассвет не окрасил ее алым, словно кровью облил. Там было так пусто - ни одной живой души! А потом... потом все вдруг исчезло, и осталась только бездна, и я уже не могла лететь... - она вздрогнула и обхватила себя руками за плечи, вновь переживая недавний ужас.