Дини Ши - Помни

Голос его прервался, и он смог продолжить, только отпив приличный глоток. Бокал опустеп, но он тут же наполнил его вновь, забыв про тот, что стоял на полу. Ши'нтар понимала едва ли половину из того, что он говорил, но переспрашивать не решалась. Она не замечала, что выпила почти все, что было в ее бокале, пока Рангольд не отобрал его, чтобы вернуть полным.

- Его можно было понять, - заговорил Рангольд, вернувшись в кресло. - Понять, отчего у него крыша съехала. Так я думал, лежа в регенерационном саркофаге после того, что он сделал со мной. До чумы он был довольно привлекательным, но после болезни превратился в ходячий кошмар. Ни один пластический хирург не мог бы ему помочь. Ни одна женщина не пошла бы с ним... может, дело было в этом. Правда, довольно скоро в центральном госпитале планеты синтезировали необходимые лекарства и составили программу комплексной коррекции для выживших. Тот вирус разрушал организм на уровне ДНК, внедряясь в каждую клетку. В основном, в клетки внутренних органов, но у некоторых - в клетки кожи и костную ткань. Именно такие и выжили. Можешь себе представить, что это было за зрелище... нет, не можешь... но ладно. Поверь, это был ходячий кошмар, - его передернуло. - Так что я... ах, да... курс лечения требовал как минимум полугодичного стационара, в основном в закрытой капсуле нейрохирурга. Подобная операция стоила немало, но очередь желающих все равно растянулась на годы. Он тоже мог бы скопить достаточную сумму, если бы не тратил все на выпивку и наркотики - он стал принимать галлюциногены, вызывающие сексуальные фантазии, но это, конечно, не могло его удовлетворить. Некоторые не желают ждать... хотят всего и сразу... Он возненавидел меня за то, что я почему-то не заразился и остался прежним. От одной только мысли об этом он приходил в ярость. Но потом он нашел способ... сбросить напряжение. Однажды ночью он заявился ко мне в комнату. Он был в стельку пьян, и к тому же наглотался своих пилюль. Но все равно я не мог с ним справиться. То, что произошло потом... то, что я пытался забыть... впоследствии он стал проделывать со мной довольно часто, каждый раз приговаривая при этом, что так оно теперь и будет, поскольку я порядком задолжал ему и будет только справедливо, если он получит то, что итак ему принадлежит. Несколько раз он приводил с собой двоих дружков - таких же, как он сам. Подумать только... почему такие скоты выжили, когда столько других погибло... - По его лицу катились слезы, но он не замечал их. - Я ничего не мог сделать. Не мог рассказать об этом ни одной живой душе... просто не мог... Мне было тогда пятнадцать... и я замкнулся в себе, выстроил вокруг себя стену, игнорируя все попытки моих бывших приятелей пробиться сквозь нее. Да и что произошло бы, узнай они... Кто-нибудь, наверное, мог бы мне помочь, существуют какие-то социальные службы... но я... это было немыслимо, рассказать кому-то! Я пытался сопротивляться, но он умел застать меня врасплох - обычно, когда я спал, и даже после болезни он был намного сильнее меня. Так продолжалось какое-то время... несколько месяцев, наверное... пока однажды я не понял, что больше не могу этого вынести. Я спрятал у себя в комнате нож, и когда он в очередной раз явился ко мне, нажравшись своих пилюль, я попытался его прикончить. Напрасный труд... умение драться никогда не входило в число моих талантов... Он отобрал у меня нож и избил меня так, что я неделю не мог пошевелиться. Естественно, он и не подумал вызвать мне врача, - Рангольд нервно усмехнулся, смахнув слезы с ресниц. - Зато, ударив его ножом, я уж точно заслужил наказание, разве нет? Так что он делал со мной все, что хотел. Мне уже было все равно - я пребывал в каком-то странном состоянии "между" - между жизнью и смертью или, может, между разумом и безумием... и он, наверное, убил бы меня в итоге. Думаю, мозгов у него в башке к тому времени уже просто не осталось. Но один из его дружков, заглянувший как-то к нему с бутылкой, когда он предложил ему меня после их обычной дозы, увидев меня, понял, что дело пахнет камерой смертников. Он быстренько нашел предлог, чтобы смотаться и, отправившись восвояси, тут же позвонил в полицию. До сих пор не могу понять, как ему удалось протрезветь настолько, чтобы додуматься до такого. Видать, хорошо я выглядел... Так или иначе, но я попал в больницу, а мой дражайший отчим, увидев полицейских у себя под дверью, охотно открыл им и оказал сопротивление, использовав все, что попадалось ему под руку. Они могли бы спокойно пристрелить его, но прежде, чем они на это решились - все-таки, жертва чумы, а меня они тогда еще не видели, он выпрыгнул из окна. Этаж был сто одиннадцатый... хочется надеяться, что он протрезвел к тому времени, как его гнилые мозги размазались по асфальту. Я узнал обо всем этом от одного из тех полицейских, когда пришел в себя - а врачи впервые позволили мне это сделать примерно через две недели. И когда я понял, что выжил, то понял и то, что изменился. Сошел с ума, возможно, как они говорили. У меня появились странные идеи, но одновременно я ощутил в себе силу, необходимую для их воплощения в жизнь - ту силу, которая в действительности и позволила мне выжить. Мой дар. Оставаться в городе - или даже на планете - было выше моих сил. Так что я решил поискать себе мир получше.

Он умолк, пытаясь справиться с собой. Ши'нтар, потрясенная услышанным, протянула руку, чтобы коснуться его руки, и он, неожиданно соскользнув с кресла, спрятал голову у нее на коленях. Она осторожно погладила его по волосам, удивляясь тому, какие они мягкие. Из его груди вырвалось сдавленное рыдание в ответ на ее прикосновение, и Ши'нтар поспешно убрала руку. То, о чем он говорил, казалось невозможным. Она поняла достаточно из его рассказа, хотя многие слова не имели для нее смысла. Так не могло быть, такого не должно было случиться... с ним. Только не с ним! Сердце Ши'нтар болезненно сжалось... но она не знала способа облегчить его боль... кроме тех, что применяют кайли.

- Чуть позже я пытался покончить с собой, но не смог... - прошептал он, не поднимая головы. - Я был один... и я себя ненавидел. Калейдоскоп чужих миров, куда я попадал случайным образом, помогал мне выжить, но не сохранить рассудок... Я тогда почти не спал, но разве это имело какое-нибудь значение? Мне хватало и нескольких часов отдыха. Потому что это, в основном, был спокойный здоровый сон, а не то полубредовое состояние, в которое я впадал дома. Но у меня нигде не было друзей, и я не мог заставить себя доверять людям... даже если они относились ко мне очень хорошо, - он горько усмехнулся. - А потом как-то раз я вновь открыл Путь между мирами - и оказался в мифическом Этравене. Узнав о том, как именно я попал на планету, они решили научить меня путешествовать осознанно. Я провел там несколько очень долгих лет, а завершив обучение поспешил сбежать. Сюда, на Озамену, мир из древних легенд. Этравен... оказался слишком холоден даже для меня, избегающего любых проявлений чувств. Так что я решил посмотреть на мир, созданный кайли, мир, наполненный эмоциями. Я провел какое-то время путешествуя по Озамене, и решил, что мне нравится. Ну а потом... я приехал в Айрнрод, чтобы официально стать Мастером - и встретил Лилиан. Я был поражен и впервые в жизни влюбился. Мне казалось, она могла бы исцелить меня. И я верил, что так оно и было, до тех пор, пока она не изменила мне впервые... а это произошло довольно скоро.