Михаил Бабкин - Бёглер

– Ни хрена, – гордо отрезал Денис. – Я столько фильмов про небывалое видел, с компьютерными спецэффектами, что для меня оно всё давным-давно как настоящее. Только находящееся не здесь, рядом со мной, а где-то там, – парень махнул рукой в сторону, – в неведомых краях. Но – находящееся. Существующее.

– Любопытно, – задумчиво молвил Харитон. – Тогда, сдаётся мне, вас исподволь готовят к некоторым базовым изменениям миропонимания… То, что ты воспринял произошедшее с тобой как данность, как вполне естественное, говорит о многом.

– О чём же? – не понял Денис. – Я как-то не думал.

– Башня Реальностей! – назидательно поднял палец бёглер. – Видать, пришло время и для вашего мира. Не удивлюсь, если вскоре у вас начнут там и тут обнаруживать незаблокированные двери, ведущие в Башню. На ваш уровень.

– Вот народ ломанётся чужие миры смотреть, – с сожалением покачал головой парень. – Заодно всю Башню загадят, замусорят до невозможности. Ещё и контрабанду наркотиков с драгоценностями наладят… А то и «левый» нефтепровод с этажа на этаж проведут! Короче, полный каюк Башне настанет, что я, людей не знаю?

– Не настанет, – рассмеялся Харитон. – Не вы первые, не вы последние. Увидеть башенные двери смогут только избранные, они же через них и входить-выходить станут. А более никто, так уж заведено в Башне.

– А я? – озаботился Денис. – Интересно, я – избранный?

– Ты – нелегал, – напомнил ему бёглер. – Потому как попал в Башню вместе со мной. Рыба-прилипала при акуле, хе-хе! Секретный червяк в транзитном яблоке.

– Да я не в том смысле, – не обиделся на нелестные сравнения парень. – Раз я прошёл и через Башню, и через заблокированную дверь в недоступную реальность – неважно как, пусть даже с твоей помощью, – то, возможно, Башня меня запомнила? И теперь я могу самостоятельно пользоваться межреальностными порталами, теми, что открыты для общего доступа. То есть автоматически стал избранным. Типа, я как бы теперь в Башне свой, прошёл необходимую проверку. Или что-то вроде того, – Денис умолк, запутавшись в предположениях. Сказал неуверенно: – Ну, ты понял.

– Чёрт его знает, – пожал плечами Харитон. – Поживём, увидим. Эге, Денис, а вот и город! Как-то он внезапно объявился.

И впрямь: далёкие зубцы городской стены и шпили с вымпелами, долгое время видневшиеся на горизонте, приблизились за считанные минуты. Словно городу надоело ждать пока неторопливые путники соизволят к нему подъехать, и он самостоятельно, неведомым образом сократил их путь.

Мало того, городская стена – мощная, сложенная из камня, явно построенная на века – при дальнейшем приближении исчезла, растворилась в воздухе вместе со всеми её сторожевыми башенками и дозорными. Перед всадниками раскинулся уездный городок, абсолютно не соответствующий былому помпезному миражу: двух-трёхэтажные домики, издали сияющие – будто зеркалами – чисто вымытыми стёклами окон; зелёные тенистые улицы и неторопливо едущие по тем улицам конные экипажи.

Горы с заснеженными вершинами, в отличие от городка, остались на прежнем расстоянии. И вроде бы даже ничуть не приблизились – декоративная магия к ним, понятное дело, никакого отношения не имела.

"Зеркальные" окна живо напомнили Денису деловую часть его города, до одури скучный офис и ненавистную начальницу Ариадну Викторовну.

– Какое счастье, что я здесь, а не там! – громко, с чувством произнёс парень. – Да, верно говорится, что всё познаётся в сравнении… Очуметь, одно слово. – Бёглер непонимающе посмотрел на Дениса, постучал себя по лбу пальцем, мол, у тебя все дома? Денис не ответил, что тут можно сказать, и лишь рассмеялся.

Дорога, по которой они въезжали в городок, была не главной. И даже не второстепенной. Но и тут городские власти не поленились поставить столб со здоровенным рекламным щитом: на фоне ядовито-синих гор с отчаянно розовыми козочками на снежных вершинах, белела надпись: "Добро пожаловать в Номольф! Лучшие воды, лучшее здоровье!"

Чуть ниже официального слогана было с силой выцарапано по краске: "Лучшее вино продают у бювета номер двенадцать! А лучшие девочки собираются возле бювета номер двадцать т…" – дальнейшее оказалось стёрто до голого железа. Видимо, конкурентки постарались.

– Ну-с, две загадки уже разрешились, – сказал Харитон. – И то дело.

– Какие? – насторожился Денис.

– Во-первых, здешняя реальность пошла по магическому пути. Видел декоративный мираж? – Парень кивнул. – Специально для вас, туристасов, сделано, – не удержался от ехидства бёглер, однако Денис на подначку внимания не обратил:

– А во-вторых?

– Во-вторых, мы прибыли в конечный пункт путешествия главного королевского художника вместе с его задушевным дружком, – деловито сообщил Харитон. – В Номольф. Будем, значит, лечиться водами, кушать кебабы и спать в уютном особнячке. Не удивлюсь, если там всего одна, зато двуспальная кровать. Наверняка шикарная!

– Чур, я на полу, – встревожился Денис, – этого мне только не хватало.

– Ты уверен? – безмятежным голосом поинтересовался бёглер, не дождался ответа и, гогоча во всю глотку, пришпорил коня каблуками туфель.

Дилижанс мягко покачивался на редких неровностях дороги. Пассажиры, убаюканные ночной поездкой, спали в откидных креслах, и дела им не было до нового попутчика, севшего в карету на каком-то захолустном полустанке.

Крис, устроившись на заднем сидении – единственно свободном, длинном, от стенки до стенки – некоторое время сидел, приходя в себя после неожиданного бегства из города. А после улёгся, вытянулся на сидении, подложив руки под голову и бездумно глядя в подсвеченный дежурным светильником потолок. Крису очень хотелось спать, но сон всё не шёл и не шёл… И впрямь, трудно уснуть, когда перед глазами, словно на экране диаскопа, прокручивается одно и то же: бронефургоны службы королевской магобезопасности, боевые монахи, арестованный дядюшка Шмуль. И вновь бронефургоны, монахи, дядюшка…

Виной всему произошедшему был, понятное дело, странный ключ, найденный Крисом. Вернее, даже не сам ключ, а сработавшая магосигнализация, та самая печать, невесть куда подевавшаяся с разорванной упаковочной ленты. Впрочем, какой смысл теперь жалеть о случившемся? Надо было думать о будущем, как жить дальше. Но думать не хотелось.

Вместо размышлений о дальнейшей его судьбе Крису на ум пришла, пусть с запозданием, прежняя мысль – а откуда, собственно, в бюро находок взялся тот стальной футляр с ключом? И сколько лет он пролежал на верхней полке стеллажа, в пыли и грязи? Скорей всего футляр спрятали там впопыхах, временно – вряд ли столь важную вещь могли оставить брошенной. А временное хранилище стало постоянным на многие и многие годы. Наверное, прежний владелец ключа просто не смог забрать его… И тут Крис вспомнил старую байку, некогда рассказанную ему дядюшкой об одном из хозяев «Гермеса»: историю, случившуюся ещё в те времена, когда бюро называлось "Приютом утерянных вещей".