Михаил Бабкин - Бёглер

Насколько помнил Канцлер, в период написания портрета Себастьян Мудрый мучился хроническим запором, оттого-то и выглядел на картине изрядно утомлённым государственными заботами.

Канцлеру портрет не нравился, как впрочем, и сам Себастьян – но королей, понятно, не выбирают.

Впрочем, иногда всё же выбирают, особенно если у умирающего правителя нет наследника. И совершают это действо не с помощью народного голосования как в некоторых иных королевствах, упаси бог от подобной глупости, но кулуарно, продуманно, взвешенно и справедливо. По чести, так сказать, по совести.

А так как Канцлер и являлся – по должности – умом, честью и совестью нации, то кому же как не ему предстояло решить, кто станет далее управлять делами королевства. Разумеется, Канцлер давно уже сделал свой выбор, который, в общем-то, был вполне закономерен и ожидаем при дворе.

Если, конечно, вдруг не объявится какой-нибудь наследник, найденный придворными адвокатами-ведунами при помощи магического энвольтования на крови умершего короля.

Вопрос о возможном наследнике до сих пор оставался открытым: тело кадета Дастина не было найдено среди погибших от укусов ар-чалхе. К тому же некоторые из бойцов, участвовавших в оцеплении посёлка лесорубов, рассказывали о серебряном призраке, проскакавшем мимо них на мёртвом хохочущем коне. Про коня бойцы, конечно, нафантазировали, у страха глаза велики, – но если Дастин и впрямь стал эфирным призраком или превратился в бессмысленного зомби, то подобный исход дела Канцлера вполне устраивал. А вдруг не стал? Тогда последствия могли оказаться самыми непредсказуемыми… Особенно ежели ар-чалхе рассказала кадету кто он на самом деле. А с неё станется, чалхе любят поболтать перед тем как обескровить свою жертву.

Кроме того, возможен ещё один любопытный вариант: кровь оставшегося в живых бастарда могла претерпеть из-за укуса ар-чалхе серьёзные, необратимые изменения. Тогда никакое, пусть даже самое мощное энвольтование самых опытных магов никогда не обнаружит Дастина. И не подтвердит его королевскую сущность. Что, разумеется, тоже неплохо. Но…

Но тогда Дастин – пусть и с изменённой кровью, зато с сохранившимся разумом – может затеять смуту. Доказательств у кадета, конечно, никаких, однако при дворе имеются кое-какие высокопоставленные лица, которые наверняка заинтересуются россказнями мальчишки. Которым известно и о Дастине, и о том, что его настоящий отец не отставной майор Гейгер, а сам король.

Так или иначе, а бросать эту историю на самотёк Канцлер не собирался.

…Уставшая летать по кабинету пчела опустилась на лист бумаги с недописанным некрологом, сложила крылышки, отдыхая. Канцлер, доведя строчку до мешающей ему пчелы, мимоходом проткнул её острым пёрышком ручки, не глядя стряхнул трупик в чернильницу и сосредоточенно продолжил работу.

В дверь кабинета осторожно постучали, ровно три раза. По негласному указанию Канцлера так стучать мог только его личный секретарь Ричард и никто иной из обслуживающего персонала; не отрывая взгляда от листа, Канцлер позвонил в колокольчик. Что означало "Войдите".

Бесшумно ступая по паркету, секретарь – немолодой, седой, похожий в строгом чёрном костюме на гробовщика – приблизился к столу, замер, ожидая когда на него соизволят обратить внимание. Обратили.

– Как там наш славный король, жив ещё? – оторвавшись от работы, поинтересовался Канцлер.

– Пока жив, – доложил Ричард. – Но врачи в один голос утверждают, что на закате всенепременно отойдёт. Ах, какое горе, – бесстрастно добавил секретарь. – Воистину великая потеря для нации.

– Значит, не зря старался, – Канцлер глянул на исписанный лист бумаги. – Теперь докладывай, что там у тебя.

– К вам брат Феликс, – сообщил Ричард, – по срочному делу.

– У него всегда только срочное, – проворчал Канцлер, переворачивая листок текстом к столешнице. – Ладно, пусть входит. – Секретарь так же бесшумно удалился.

Брат Феликс, войдя в кабинет, сначала привычно огляделся по сторонам – нет ли где опасности, имеются ли в случае чего пути к отступлению – а уж после прошествовал к столу Канцлера. Так как стульев в кабинете не было, не заседать сюда приходили, брат Феликс остановился за шаг до стола: отдал лёгкий поклон и замер, сложив руки на груди.

Брат Феликс был начальником сыскной службы ордена Святого Мерлина и непосредственным подчинённым главнокомандующего ордена. То есть Канцлера.

Небольшого роста, сухощавый, с вечно печальными глазами и обширной лысиной, в подпоясанной золотым шнуром чёрной сутане, – начальник сыскной службы вовсе не казался грозным борцом с магической ересью и запрещённым колдовством. Более всего он походил на какого-нибудь музейного работника, реставратора или экскурсовода, уныло дожидающегося выхода на пенсию.

– Ну-с, чем сегодня порадуешь? – Канцлер отвалился на спинку кресла, с удовольствием потянулся. – Ей-ей, удивляюсь, как всякие писатели-писарчуки могут весь день сидеть и писать, писать… Рука прямо-таки отваливается! Я уж не говорю об отсиженном заде.

– Командор, – сказал брат Феликс, – я с сообщением.

– Сперва доложи, как продвигается розыск первоключа и беглого кадета, – становясь серьёзным потребовал Канцлер. – А уж после сообщишь, я подожду.

– С первоключём заминка, – нехотя признался начальник службы. – Его явно держат в каком-то защитном футляре, откуда редко вынимают – уж не знаю для каких целей. Запеленговать чрезвычайно сложно, но, похоже, ключ сейчас находится в Номольфе. Курортный городок, где позавчера объявились мёртвые Люстер и Пай.

– Бедный Люстер, – вздохнул Канцлер, – вот уж кого мне действительно жаль. Что с телом?

– Кремировали, – отозвался брат Феликс. – В Номольфе. Далее, по поводу кадета Дастина: найден платок с его кровью, возле питейного заведения в посёлке лесорубов. Там, где содержалась ар-чалхе.

– Ну? – спросил Канцлер.

– Кровь магически изменённая, отзывается на лунный свет, – начальник сыскной службы вынул из рукава испачканную чёрным тряпицу, положил его на стол. – Становится серебряной.

– Понятно, – Канцлер покосился на платок. – Полезная находка, спасибо.

– Вы просили доложить, когда беглый маг Леонардо появится в городе, – напомнил брат Феликс. – Как раз об этом я и хотел сообщить.

– Вот как, – Канцлер рассеянно побарабанил пальцами по некрологу. – Где остановился?

– В отеле «Империя-Люкс», под вымышленным именем. Как с ним поступить: арестовать? Убить при попытке задержания? Отравить?

– Арестуешь его, как же, – желчно усмехнулся Канцлер. – А уж тем более убьёшь… Ничего не предпринимайте без моего приказа. Благодарю за новость, брат Феликс. Действуй и дальше сообразно интересам ордена. – Канцлер кивнул, что означало конец аудиенции. Начальник сыскной службы ответно наклонил голову, молча повернулся и удалился из кабинета.