Вероника Иванова - Вернуться и вернуть

— Так заметно было?

— Да куда уж заметнее! По глазам можно было мысли прочитать!

— И о чём же я думал? — предпринимаю последнюю попытку перевести всё в шутку.

— Что дальше делать. И с ними, и без них. Ну, угадала?

Кусаю губу, но кривить душой не вижу смысла:

— Угадали. Только они не мои звери.

— А чьи?

— Домашние.

— То-то и оно, что не дикие, — вздыхает Гани, усаживаясь за стол рядом со мной. — Были б дикие, одно дело. Никто б и не хватился... А тут ведь искать будут, вынюхивать да выспрашивать...

— Не волнуйтесь, госпожа, они не причинят вреда.

— Это верно. Не успеют попросту. Особенно после того, как мои мальчики их на кусочки разрежут.

— На кусочки? — не скажу, что подобная участь не слишком обаятельных в общении найо вызывает у меня неприятие, но прояснить подробности считаю необходимым. — Зачем?

— Так ведь изучать будут, — пожала плечами гройгери.

— Изу... Что?

— Ты же сказал, что слышал про Тёмных Жнецов? — недоверчиво сощурились светлые глаза.

— Слышал. Но понятия не имею, кто они такие!

— А с виду парень умный... — разочарованно протянула Гани.

— Сделайте милость, объясните! А запутаюсь я уже сам, без чужой помощи.

— Это точно, — понимающий вздох. — Чем больше знаешь, тем больше путаешься... Тёмными Жнецами моих внучков прозвали люди, плохо понимающие Старший Язык. На самом деле, их следует называть sааl’hiss.

— «Иссекающие Невежество»?

— О, кое-кого хорошо учили в детстве! — одобрительный кивок.

— И что значит этот титул?

— Ты даже знаешь, что это не простое сочетание слов? — усмехнулась гройгери. — Что ж... Тогда заслуживаешь того, чтобы узнать ещё чуть-чуть. Издревле среди гройгов так называют тех, кто не может справиться с тягой к изучению нового.

— Значит, они — самые умные?

— Любознательные — без сомнения. И неплохие маги, к слову.

— Я бы сказал, что маги, справившиеся с двумя найо, очень даже хорошие. Если не замечательные. Но почему они собираются разрезать оборотней на кусочки?

— В целях познания, конечно. Они всегда так поступают, потому их и не любят на континенте.

— То есть? Режут ВСЕХ?

— Тех, кто не успел убежать, — голос гройгери остаётся серьёзным, но глаза смеются.

— И... часто это происходит?

— Раз на раз не приходится. Обычно хватает пряди волос или нескольких капель крови. Но найо так легко не отделаются. Тем более, их двое... — Гани сделала многозначительную паузу.

— Двое. И что из того?

— Ну, как же! А возможность получить потомство? Уж мимо такого шанса мои мальчики не пройдут! — гордо поднятый подбородок.

Потомство? Какая мерзость! Сначала, значит, будут куски отрезать, а потом заставят спариваться? Бэ-э-э-э-э... У меня нет причин жалеть оборотней, но красочные картины будущего, описанного гройгери, отвратительны. Даже если учесть, что мне на руку бесследное исчезновение преследователей.

— Не нравится? — участливо спросила Гани.

— А?

— Не нравится, говорю, что внучки могут твоих зверей попортить?

— Это не мои звери.

— Что ж тогда об их судьбе задумался?

— С чего Вы взяли?

— Ох, и слабенький же ты... — печально улыбается гройгери.

— В каком отношении?

— Да во всех. Нету крепости ни в теле, ни в духе. Так нельзя, парень: сломаешься быстро. Нужно броню иметь либо внутри, либо снаружи.

— Где же её взять, эту броню?

— А выковать. Только ту, что внутри, никто кроме тебя самого не сделает.

— Броня внутри, говорите? Заманчиво. Я пробовал. Не получилось.

— «Не захотел цветок души в тени глухих стен расти»? — строчка из старой песни заставляет меня усмехнуться:

— Не захотел.

— И так бывает, — задумчиво протянула Гани. — Миру всякое нужно. И свет, и тень. И вёсны, и зимы... Ох-ха, парень! Если жаль зверей, можешь попробовать им помочь. Мои мальчики их наверняка в своей любимой комнате поместили, в подвале. Так сказать, поближе к кухне своей. Только не знаю, получится ли у тебя что. Гляди, сам не сгинь! А я за мальчиками присмотрю. Чтобы спали спокойно.

Светлые глаза лучились теплом. Неожиданно мягким и очень знакомым. Неужели... Нет, сейчас на эти мысли нет времени. Мне надо хорошенько подумать о другом.

— Спасибо, госпожа.

— Какая я тебе госпожа, парень? Гани меня зовут. Старая Гани.

— Я буду помнить. Так долго, как только смогу.

Ну что, Джерон, снова попал в историю?

Да какая история? Смех один.

Кому смех, а кому — очень много неприятных последствий.

Это кому же? Двум мерзопакостным оборотням? Так им и надо!

Это с чего ты взял, что они мерзопакостные? Знакомы-то — без году неделя!

А они мне не понравились. Понятно? Может мне кто-то «не понравиться»?

Может. А кто-то может и понравиться. Но это его никоим образом не охарактеризует. Знаешь ли, мерзавцы обычно весьма обаятельны, чего не скажешь о хороших людях, погружённых в заботы о мировом благе.

И какой вывод следует из сих мудрых рассуждений?

Очень простой. Надо подумать.

Я усмехнулся. Если начинаю проигрывать самому себе в спорах, пора пользоваться чужим опытом и чужой мудростью. О чём мне кричат факты?

О том, что найо, отряженные присматривать за мной, угодили в опасную ловушку. Увязли в паутине всеми конечностями. И как всякое событие, их промашка имеет положительные и отрицательные стороны. Но глупо было бы утверждать, что я имею в этой сделке одну только выгоду. Плохой из меня купец. Слишком совестливый.

Итак, моих преследователей ожидает неограниченное по длительности пребывание на разделочном столе двух любознательных коротышек. Со всеми вытекающими и втекающими. Полагаю, для того, чтобы изучить всю подноготную найо, и в самом деле, потребуется разрезать их плоть на кусочки. А кровь выцедить. По капельке. Насчёт спаривания вообще думать не хочу: в неволе оборотни размножаться не любят. Значит, будут размножаться через «не хочу». Если гройги смогут их заставить. А ЭТИ — смогут!

Вторая грань той же проблемы: найо не выполнят порученного им дела. Не оправдают оказанного доверия. Нарушат правила. Опять плохо. Для правил, конечно, а не для меня.

Кстати, обо мне: покатаем-ка в ладони шарики плюсов и минусов.

Надёжно избавляюсь от преследования. Более того, если оборотни не успели сообщить о провале своей миссии, моё местонахождение остаётся неопределённым. Судя по словам Чефара, найо выскочили из Потока где-то поблизости от островов, но в другой точке Смыкания. Значит, до конца в правильности маршрута уверены не были. Что из этого следует? Если оборотни закончат свою жизнь под скальпелями двух коротышек, я могу чувствовать себя совершенно спокойно.

Могу ли?

Не очень-то получается.

Впрочем, так происходит всегда: если не давать мне время на размышления, действую чётко и жёстко. И, что самое забавное, потом не жалею о совершенном. Но когда ситуация требует к себе внимания... Ненавижу взвешивать «ЗА» и «ПРОТИВ», потому что слишком часто выбираю дальнюю от себя чашу весов.