Богдан Сушинский - АНТАРКТИДА:Четвертый рейх

– Так верните, якорь вам в брюхо! – прорычал гросс-адмирал таким тоном, словно Наубе лично обязан был вернуть субмарину в строй, причем сделать это немедленно.

– Позволю себе заметить.

– Подите к черту, Наубе. Но по пути передайте: «Механиков послать немедленно. Используя любой имеющийся в нашем распоряжении самолет», – сдержанно проговорил Дениц, наблюдая, как последняя из субмарин заходит, наконец, в один из крытых, замаскированных под прибрежную скалу доков.

Эти доки были гордостью Деница. Английские летчики знали, что в бухту, прикрываемую со стороны Северного моря зенитными батареями, расположенными на островах Северо-Фризского архипелага, время от времени заходят субмарины. Однако на случай их налета начальник базы «Конвоя фюрера» держал у северного фиорда три старые- подводные лодки, служившие приманкой для пилотов.

Завидев звено англичан, командиры этой «стаи»-приманки приказывали своим канонирам открывать огонь и, прижимаясь к берегам/демонстративно уходили в сторону ближайшего острова, под прикрытие мощного зенитного дивизиона береговой обороны Кригсмарине. В большинстве случаев пилоты были убеждены, что это и есть те осколки подводного флота, которые они обязаны уничтожить, и устремлялись за ними. Однако и эти субмарины вскоре уходили на глубину, под защиту скал, в то время как стайки катеров с зенитными орудиями на борту, прикрывая их, устраивали для англичан показательную «огненную карусель».

– Формированием бригады уже занимаются, – несколько запоздало отреагировал капитан-лейтенант Наубе, тоже засмотревшись на то, как, пропустив последнюю субмарину из Рейх-Атлантиды, три судна «стаи»-приманки устремляются к выходу из узкого фиордоподобного залива в сторону Северо-Фризского архипелага.

Английских самолетов все еще не было, однако командир «стаи» жестко выполнял приказ: «Когда "Конвой фюрера" входит в залив, субмарины-приманки обязаны совершать отвлекающий, демонстративный выход в море».

– Что же касается рейдерского конвоя и его потерь, – слегка приглушенным голосом проговорил главнокомандующий Кригсмарине, – то о них – забыть! Всем забыть.

– Я понял вас: всем забыть, мой гросс-адмирал. Когда приходит большой успех, нам не до подсчета потерь.

– Пока, на время, – не забыл уточнить Дениц. – И потом, у нас есть кому оплакивать потери.

– Именно так: на время. Не оплакивая потерь, мой гросс-адмирал.

«А ведь отныне это должно стать моим девизом… Девизом на родовом гербе: «Не оплакивая потерь!» – ухватился за эту, совместно с Наубе рожденную, мысль. – Рейх-Атлантида в эдемских подземельях Антарктиды – вот то, что должно стать смыслом твоей жизни, гросс-адмирал Дениц! То, чему действительно стоит посвятить остаток твоей жизни. Совершенно ясно, что после всех тех поражений и потерь, которые Германия познала на полях России и в прибрежных водах Западной Европы, победить ополчившихся против нас врагов мы уже не сможем. Однако, потеряв перспективу в идее военного покорения Европы, мы сотворили для себя новую, еще более заманчивую идею – создания подо льдами Антарктиды новой расы, новой Германии, новой цивилизации…»

– Не отправиться ли и нам в Антарктиду, Наубе? По-моему, самое время взглянуть на то, что мы там сотворили.

– Не время, мой гросс-адмирал, – неожиданно твердо возразил адъютант. – Пока что – не время, – а, выдержав на себе недоуменный взгляд Деница, продолжил: – Только пока вы находитесь здесь, на своем посту, Германия может быть спокойна, что где-то там, в Антарктиде, действительно появится нечто подобное новой Атлантиде. Вы ведь знаете, как много людей недовольно тем, что мы растрачиваем свои военно-промышленные силы на создание Рейх-Атлантиды, в то время как они нужны здесь, на европейских фронтах.

– Что совершенно верно, обергруппенфюрер.

– Германия ценит вас, мой гросс-адмирал, не потому, что вы создаете подземный рейх в Антарктиде, а потому, что вы создали подводный флот в Германии. Располагая которым, мы способны сотворить хоть десять подводных рейхов. Я так понимаю, мой гросс-адмирал.

– Никогда не произносите подобные речи в присутствии Геббельса, капитан-лейтенант. Он похитит вас, превратив в своего личного секретаря.

– Я создан для того, чтобы быть адъютантом только у одного человека – человека моря и слова. И этот человек вам известен, мой гросс-адмирал.

– Верю, верю, Наубе. Да и кто, кроме вас, стал бы так обращаться ко мне: «Мой гросс-адмирал»?

В первые дни пребывания Наубе в должности адъютанта-порученца это не то чтобы раздражало Деница, а как-то смущало, порой даже ставило в неловкое положение.

Когда Наубе обращался к нему так в присутствии кого-либо их высоких чинов СД, абвера или вермахта, Дениц-чувствовал себя неудобно: слишком уж очевидным было подражание тому, как обращаются к фюреру Это еще и могло навевать на мысль о стремлении его, главнокомандующего Кригсмарине, претендовать на пост фюрера Великогерманского рейха.

Причем действительно навевало. Первым намекнул на это всесильный рейхсмарщал Герман Геринг, который к тому времени уже был председателем Имперского совета по обороне, и официальным преемником фюрера 80 . «Герингу- преемником! – воинственно оскалился Скорцени. – Кому, при здравом уме, могло прийти в голову подсунуть фюреру такого наследничка?

«Теперь в Кригсмарине уже принято такое обращение: Мой гросс-адмирал? – не без ехидства поинтересовался этот не в меру располневший «король спекулянтов» 81 , как не раз в порыве раздражения называл рейхсмаршала люфтваффе сам Гиммлер.

«Теперь отдельные офицеры флота называют так своего главнокомандующего, – парировал Дениц. – И делается это без принуждения и подсказок»,

«Но так в рейхе принято обращаться только к фюреру, – вскинул подбородок и сделал безнадежную попытку подтянуть свой отвисающий живот Геринг. – Собственно, так обращаются к нему все, кроме, как я заметил, вас, мой гросс-адмирал».

«Так, господин рейхсмаршал, обращаются к тем командирам, которых искренне уважают!»

Дениц полностью разделял отношение Гиммлера к рейхсмаршалу. И хотя сам он никогда не позволял себе называть его «королем спекулянтов», поскольку вообще не позволял себе грубых высказываний в адрес кого-либо из должностных лиц, предпочитая придерживаться английских аристократичных манер; тем не менее, не воспринимал этого человека ни в каких его рейхс-ипостасях, особенно в ипостаси преемника фюрера.

Вот почему гросс-адмирал с душевным облегчением наблюдал за тем, как интерес фюрера к Герингу падает и как все реже фюрер упоминает о нем и как о рейхсмаршале авиации, и как о своем официальном преемнике. А ведь недалек тот час, когда Гитлер попросту не захочет слышать о нем.