Алексей Тихонов - Разведчик с Острова Мечты

— Может, еще пригласите его принять участие? — хмыкнул Джангес, но юноши не слушали.

— Ты понимаешь, чего добиваешься, брат? — жестко изрек Кабо. — Разменять устранение опаснейшего нашего врага на изобличение заурядного предателя? Да за голову Гонсета не жаль заплатить даже избиением всего отряда Ааля, включая собак и лошадей!

Шагалан выдержал тяжелый взгляд:

— Речь не идет, брат, ни о каком размене. Если все получится по задуманному, мы успеем и в Галагу.

— А проскользнет тревога в город? Или не успеем? Времени и так в обрез, Гонсет сорвется в любую минуту.

— Согласен, некоторый риск существует. Зато прикинь, как Ааль отреагирует на известие о заговоре. Сколько золота наместник отсыплет за спасение своей бесценной персоны? Тут цена Сегеша покажется пустяком. А с другой стороны, если злоумышленников схватят, если выпытают, что Ааль обо всем знал и не предупредил? Каково?

— Поставить изменщика между лютой смертью и сказочной наградой?

— Именно. Разве не потеряет он тогда последние портки, торопясь сообщить об услышанном?

— Безрассудная игра.

— Вот и я о том нее! — ухитрился встрять Сегеш.

— И куда же он побежит, теряя портки?

Шагалан пожал плечами:

— Есть на примете одно занимательное местечко. Подходит по всем статьям. И в лагере Ааля еще попробую кой-какие справки навести.

Кабо хмуро помолчал, побарабанил пальцами по столу. В этот момент грузная масса заполнила дверной проем, в крошечный шалаш ввалился Шурга, довольный, раскрасневшийся, благоухающий пивом и жареным мясом.

— Не очень опоздал? — оглушительно гаркнул он с порога. — Бездельники никак не хотели отпускать, пришлось пересказывать историю целиком раза три. Потом кормили чуть не силком… Вы уж, братья, извините старика-то! Ну, что-нибудь серьезное надумали? Выкладывайте.

— Ради Творца, не ори так, Шурга! — поморщился атаман. — Ты, как всегда, вовремя, сядь.

Повстанец затоптался у входа, с удивлением разглядывая напряженные, сосредоточенные лица товарищей. Внимание ныне безраздельно принадлежало Кабо. Юноша медленно поднялся, отряхнул полу плаща.

— Смотри, брат, — уронил в пустоту. — На все про все у тебя не более суток. Поторопись со своими справками.

Оттеснив опоздавшего к стене, шагнул на улицу. Следом в молчании потянулись остальные.

— И что же? — едва ли не жалобно крикнул вдогонку Шурга. — Меня так никто и не осведомит ни о чем?

— Это и есть твой дедушка-одуванчик, брат? — В голосе Кабо сквозило откровенное ехидство. — Вот ведь, охальник, он еще и расплодиться успел!

Рядом отчетливо фыркнул Шурга. Шагалан прекратил напрасные наблюдения и опустился на подстилку из упругой, влажной листвы. Что-то за время его отсутствия и впрямь изменилось: вечно распахнутые ворота были сейчас почти закрыты, а возле узкой щели торчал не комичный старичок-привратник, а солидно вооруженные молодцы. Узнать охранников не составило труда: Куля, болтун Багер и третий парень из их команды.

— Никак наш друг Ааль начал-таки чего-то остерегаться, а? — подмигнул Шагалану повстанец, утирая лоб.

— Да уж, серьезным караулом обзавелся. Вероятно, о бегстве Сегеша прослышал и мести его испугался. А может, с хозяевами чего не поделил?

— А может, тебя сторожит? — спросил хромец без обиняков.

— Меня-то? Вряд ли. Да и не похож Ааль на человека, бросающегося в бой, едва завидев противника. От него скорее дождешься кинжала в спину или яда на дружеской попойке.

— Тонкая натура, — хмыкнул Кабо. — На всякий случай мы все же посидим здесь чуток, посмотрим, как ты войдешь.

— Не беспокойся, брат, тут препятствий не будет. Аккурат эти ребята недавно уже встречались с моим кулаком и едва ли захотят еще очутиться на его пути.

— Не советую недооценивать этих лесных клопов. Не петушись и… головы не теряй.

Обменявшись прощальными рукопожатиями, Шагалан оставил товарищей в укрытии, а сам выбрался на знакомую тропу. Привел себя в порядок. Через несколько секунд его приметят новоиспеченные стражники, и он должен производить впечатление не ползавшего по кустам лазутчика, а путника, вымотанного долгим маршем. Впрочем, особенно преображаться не требовалось: накануне действительно состоялся марш, весьма длинный и напряженный. Они выступили в ту же ночь, сразу после памятного совещания у Сегеша. Еды им дали с собой вдосталь, зато поспать не получилось ни минуты. Выделенный в качестве провожатого Шурга больше других кипятился, шумел о важности предприятия, проклинал свое опоздание, рвался в бой… К утру его энтузиазм совсем увял. Когда в разрывах серых моросящих облаков показался краешек солнца, на повстанца жалко было смотреть. Теперь следовало проклинать уже собственную горячность. Бледно-пепельное, с каплями холодного пота лицо, бессмысленно вытаращенные глаза, дрожащие губы. Под конец он выглядел так скверно, что пришлось устраивать внеочередные привалы, иначе юноши могли бы попросту лишиться надежного спутника. Шурга и без того удивил их выносливостью: даже такой крепкий воин, как Кабо, ощутимо сдал, пытаясь двужильностью восполнить хромоту. Тем не менее они совершили намеченное и, покрыв миль двадцать с гаком через леса и болота, вскоре после полудня вышли к логову Ааля. Где-то на юге этим утром еще только-только трогались в путь основные полки «армии Сегеша». Едва обретя предводителя и уверенность, они покидали безопасную дубраву, дабы покарать вероломство и вновь заявить о себе во весь голос. Передовые отряды прибудут к темноте, Шурга подождет их в условленном месте. Справится: если уж он находит силы хихикать и шутить, следовательно, не собирается пока отдавать Богу душу…

Наконец его заметили. Явственно переругиваясь, три охранника один за другим закопошились, разбирая сваленное кое-как оружие, — все-таки навыков постовой службы здесь не имелось напрочь. Не сбавляя ход, Шагалан приблизился к воротам. Вскоре его опознали, о чем-то зашушукались между собой. Оружия в руках юноша не держал, но разбойники так и встретили его, напряженно сжимая древки копий.

— Здравы будьте, мужики! — Разведчик улыбнулся, однако ответной радости не почувствовал. То ли он слишком устрашил их при знакомстве на речке, то ли в пору отсутствия действительно что-то круто изменилось.

— И вам здоровья… господин Шагалан, — пожевал бороду Куля, с настороженной почтительностью оглядывая юношу. — Давненько не появлялись. Видать, в дальней дороге поистрепало?

— И дорога случилась дальняя, и событий полно. После обо всем расскажу. А как у вас тут жизнь течет?

— Покамест, хвала Небесам, все тихо.

— А что не это вас троих к воротам-то приставили? Провинились в чем? Иль на вашу ватагу свои удальцы сыскались, более ловкие?