Алексей Тихонов - Разведчик с Острова Мечты

— Н-да… завидую вам, молодым. Ни печалей, ни хлопот, сами себе хозяева, и никто на шее не висит. Был и я когда-то легок на подъем, но уж давно остепенился, в землю врос…

Шагалан не отпустил сподвижника в дебри воспоминаний, упруго встал, колыхнул тяжесть обильного завтрака. На ходу неспешно переговариваясь, вдвоем с Нестионом вернулись в хлев. Возле оставленных вещей сидела Кесси, осторожно вертевшая в руках арбалет. Отец сердито цыкнул, девушка бросила оружие на пол и, зарумянившись, отступила в сторону.

— А это механизм, о котором я вам говорил, дядюшка. — Шагалан как ни в чем не бывало поднял рогатулю. — Такими сейчас снаряжают стражников. Надо будет изучить его — оружие сильное, вон, стену вам пробило. А пока подержите у себя до моего возвращения. — Шагалан заметил побледневшее лицо Кесси. — И поаккуратнее, чтобы детвора не добралась.

— Кто здесь ребенок? — Девушка вновь вспыхнула, на сей раз возмущенно.

— Замолчи, дочка, — отмахнулся Нестион. — Вот лучше иди наполни флягу из колодца. А оружие я твое, сынок, припрячу, не беспокойся. Все в сохранности сберегу.

Юноша, подхватив пожитки, широким шагом вышел во двор. Замедлился лишь у ворот, оглянулся. Каким бы легкомысленным и беззаботным он ни казался, путешествие предстояло не только долгое, но и опасное. Неверное движение, и разведчик сгинет в глубинах страны. Сгинет и никогда уже не ступит на этот гостеприимный двор, не увидит его обитателей: Нестиона с женой, замерших у крыльца дома, их младшую дочку, высунувшуюся из-за угла, зевающего вслед гостю мохнатого пса и, конечно…

— Ваша фляга, сударь! — Раскрасневшаяся от волнения и бега Кесси с трудом переводила дыхание. Встретилась с юношей глазами и вдруг совсем смутилась, потупилась, инстинктивно положив ладонь на вздымавшуюся грудь. Должно быть, усмотрела что-то новое в его взоре.

Шагалан принял увесистую фляжку, слегка коснулся пальцами щеки девушки:

— Не скучай тут, красавица. И замуж впопыхах не выскочи. Дождешься назад?

Та, не поднимая длинных ресниц, мотнула головой. Оставалось повернуться и быстро шагать к выбранной цели.

— А ну-ка с дороги, босяк!

Мимо, обдавая теплом и потным духом, протрусил вороной с молочной отметиной на лбу конь. Нахальный всадник оказался дородным бородатым купцом в зеленом кафтане, украшенном мехом и серебряными бляхами. Неузкий здесь тракт был сейчас вдобавок совершенно пустынен. То есть дело не в помехе проезду, а скорее в желании лишний раз потешить свое самолюбие, насладиться правом сильного. Придя к этому нехитрому выводу, Шагалан остановился и с холодным интересом обозрел попутчика. Наверное, его поведение предполагалось совсем другим — купец насупился, закружил коня, потряс в воздухе сложенной плетью:

— Ты что вытаращился, лохмотник? Шапки не ломаешь, спины не гнешь. Давно шкуру не полосовали?

Новая наглость. Купец — не дворянин, никто, включая последнего нищего, не обязан кланяться незнакомому лавочнику. Такие подробности Шагалан помнил крепко. Медленно огляделся. Сзади, чуть отстав, догоняли три тяжелогруженые фуры, на каждой — по паре человек. Торчат одинокие пики, несомненно, и ножей-тесаков везется с собой немало. Опять перевел взгляд на разбушевавшегося купца. Стычка совсем неуместна, однако и терпеть явное хамство душа сейчас не лежала. Если торгаш попытается ударить или спихнуть с дороги конем, придется его валить… А потом, вероятно, разбираться с верными слугами… На свое и хозяина счастье, подкатившие повозки, не замедляясь, буквально вытолкнули всадника вперед, вынудили продолжить путь. Купец издали еще норовил выкрикивать какие-то угрозы и оскорбления, а один из слуг, проезжая, ободряюще подмигнул стоявшему на обочине юноше. Похоже, к выходкам хозяина-самодура здесь успели привыкнуть.

Разведчик пропустил караван мимо, посмотрел, прикидывая что-то в уме. Перспектива поберечь силы открывалась слишком заманчивая. Резко тронулся в бег, догнал последний фургон и на ходу впрыгнул в него сзади. Сидевшие на козлах слуги, дюжие парни лет двадцати, обернулись на неожиданный толчок.

— И куда ж ты, бродяжья морда, лезешь? — набычился один. — Как ловко заскочил, вот так же и проваливай обратно, пока не вытурили взашей.

— Да бросьте, ребята! — Шагалан с самой дружелюбной из своих улыбок пробирался к ним через завалы тюков и ящиков. — Что вам стоит подвезти немного бедного странника?

— Это ты брось, парень! — Второй слуга оказался миролюбивей и даже придержал задергавшегося приятеля. — Не можем мы никого подвозить, хозяин узнает — заживо сожрет. Топай лучше своей дорогой.

— Хватит с ним лясы точить! — кипятился первый. — Пускай теперь на себя пеняет.

До бесцеремонного бродяжки оставалась пара шагов, когда он, наконец, вырвавшись, сделал длинный выпад пикой. Разведчик успел нырнуть за последний из мешков, острие с хрустом вспороло ткань и увязло внутри. Скачок — и получивший добрую зуботычину слуга откатился в сторону, второй замер, разинув рот. Не давая опомниться, Шагалан сгреб обоих за шивороты и подтянул ближе.

— Ничего не выйдет, ребята, — промолвил вполголоса. — На сей раз придется нарушить приказ хозяина и взять попутчика. Попутчик очень на этом настаивает.

Побитый что-то захныкал, утирая расшибленные в кровь губы, его товарищ только покачал головой:

— Вы сами не представляете, сударь, в какой переплет нас втравили.

— Что, крут хозяин? — Шагалан, усмехнувшись, отпустил бедолаг, уселся за их спинами.

— И не говорите, сударь. Вспыхивает как солома и удержу своему гневу не знает. Человека плетью не разукрасит — не успокоится. По весне поймали какого-то воришку, мальчонке лет шесть было. Так забил, злодей, насмерть. Буквально из-за ломтя хлеба! И ничего. Свечку в церкви оплатил, а сам весь день довольный ходил, аж сиял.

— Почему ж не остановили?

— Куда там! У самих у всех спины исполосованы. Пока супружница его не померла, умела с этим справиться. А как мужик овдовел… совсем рассудок потерял. Ярится по любому поводу. А то и без повода.

— Ну и придушили бы мироеда потихоньку, — куда-то себе под нос буркнул Шагалан.

Слуги вздрогнули и испуганно переглянулись. Юноша понял — мысли о чем-то подобном здесь бродили.

— Господь с вами, сударь, — наконец нерешительно ответил миролюбивый. — Грех даже подумать о таком… — Помолчал и гораздо уверенней добавил: — Да и куда после деваться? В лихие ватаги, по лесам бегать? Искать свою петлю?

— Выходит, кусок хлеба с хозяйской плетью милее? Что ж, дело ваше. Но ведь тут можно найти петлю не хуже. Например, другие лиходеи какие нагрянут.

— Уже нагрянул один, — не удержался боевитый, оторвав окровавленную тряпку от губ.