Роб Макгрегор - Индиана Джонс и Великий потоп

Должно быть, сейчас она видит десятый сон, свернувшись калачиком в своей постели, а он торчит в этом грязном переулке с автоматом наперевес и дожидается неприятностей. Джек охотно посмеялся бы над противоречивостью собственной жизни, да только не находил в ней ничего смешного.

– Эй, погляди-ка, – подтолкнул его в спину Ричи – верзила, прикрывающий Джека сзади.

– Вижу.

По боковой улице, ведущей к переулку, медленно катил черный «Паккард». В этот самый миг грузовик завелся и поехал прочь от дверей ночного клуба; легковая машина приближалась.

– Только этого не хватало, – едва слышно выдохнул Шеннон.

«Паккард» почти остановился, а грузовик продолжал набирать скорость. Джек щелкнул предохранителем, положив палец на спусковой крючок. Тут водитель «Паккарда» заметил грузовик. Джек взял автомат наизготовку, ожидая, что сейчас в машине опустится стекло. Но «Паккард» просто проехал мимо, притормозив у обочины, а грузовик с ревом вылетел из переулка, заехав одним колесом на тротуар и едва увильнув от столкновения.

Передние дверцы «Паккарда» распахнулись, и оттуда вышли два человека в длинных черных пальто и надвинутых на глаза шляпах. Шеннон направил оружие в их сторону, все еще ожидая, что из-под пальто вот-вот появятся автоматы.

– Не стреляй! – подал вдруг голос Ричи. – Это же Малыш Бенни.

– Чего ему тут делать?

– А как по-твоему? Эгей, Бенни!

Тот развернулся на заплетающихся ногах, восстановил равновесие, расплылся в улыбке и приподнял шляпу, открыв взору тоненькие усики и прилизанные волосы, расчесанные на прямой пробор.

– А, Ричи! Как делишки? Тоже намылился к своей мамзельке? Валяй с нами!

«Ну конечно! – с облегчением вздохнул Шеннон, наконец разжав стиснутую на рукоятке автомата ладонь. – Бордель по соседству открыт всю ночь напролет».

Чикаго, три недели спустя

Стоя у окна поезда, прибывающего на вокзал Юнион, находящийся близ улиц Джексона и Канала в пригороде Чикаго, Инди вглядывался в толпу суетящихся на платформе людей. Платформа – будто грандиозные подмостки, а каждый человек – актер, играющий свою роль в непостижимой пьесе, не знающей ни начала, ни конца. Во время диалогов обычно все говорят одновременно; лишь порой человек выдвинется на первый план для монолога, да и то, всего на несколько секунд, – чтобы тут же раствориться в толпе.

«В каком-то смысле весь город – будто продолжение этой платформы», – подумалось Инди. Разумеется, сцена города устроена куда сложнее; здесь в буквальном смысле разыгрываются тысячи представлений одновременно. Куда ни пойди, повсюду есть свои главные герои и своя массовка. Чикаго – это шумная пьеса, в которой разговоры время от времени перемежаются пунктирным стаккато автоматных очередей, ревом гонимого на бойни скота, скрежетом и скрипом индустриальных мотивов. В Чикаго сплелись в органичное единство гармония и какофония, трагедия и комедия; представление идет круглые сутки, не прерываясь ни на миг.

За годы жизни в Чикаго Инди ни разу не приходило в голову ничего подобного; но восемь лет, проведенные вдали от этого города, сделали его здесь чужестранцем, актером без роли. «Во всяком случае, пока», – подумал он, выходя из поезда на перрон.

День уже клонился к вечеру. Проведя девять суток в море, Инди уже три дня трясся в поезде и теперь чувствовал себя измотанным и сбитым с толку. Решив поискать гостиницу где-нибудь неподалеку от станции, чтобы передохнуть, он прошел несколько кварталов в сторону Шестой и Мичиган-стрит, и вдруг оказался перед входом отеля «Блэкстоун» – знаменитого, роскошного и весьма дорогого. Инди не останавливался тут ни разу; этот отель подходит лишь для богатых приезжих.

– Позвольте взять ваш багаж, сэр, – предложил швейцар – мальчишка-негр, одетый под стать генералу, но едва пяти футов ростом.

– Багаж? О, нет, спасибо. Пожалуй, я не буду здесь останавливаться.

– Почему? Разве у нас плохо?

– Плох не ваш отель, а мой кошелек, – рассмеялся Инди.

– Ну и что? Почему бы не пошиковать одну ночку? Честное слово, не пожалеете!

– Ты убеждаешь меня с таким пылом, будто получаешь комиссионные.

– Нет, просто я не хочу всю жизнь торчать у дверей. Подумываю пойти в торговлю.

– У тебя это дело пойдет.

– То есть, вы собираетесь остановиться в «Блэкстоуне»?

– Хотел бы, но мне это не по карману.

– Знаете что? Я могу устроить вам апартаменты-люкс по цене одноместного номера. Как вы на это посмотрите?

– Во-первых, ни к чему мне люкс, а во-вторых, с какой это стати такая забота обо мне?

– С какой стати? Да с такой, что я наверняка могу это сделать и вижу, что вы из тех парней, которые способны извлечь пользу из приватной информации, если вы понимаете, о чем я толкую.

«А, была не была, – промелькнуло в голове у Инди, – идея-то не так уж и плоха!» При увольнении он получил компенсацию в размере двухмесячного жалования. Можно позволить себе пару дней посибаритствовать, а потом найти жилище подешевле.

– Ладно, уговорил!

– Отлично! Меня зовут Фрэнки. Если вам чего понадобится, вы меня только кликните.

Фрэнки распахнул дверь, и Инди на мгновение даже оцепенел от представшей взору роскоши; сердце буквально замерло у него в груди. Ноги утопают в толстом ковре; под потолком сверкают массивные замысловатые люстры; стены украшены резными панелями из дорогих сортов дерева, и повсюду, куда ни глянь – изящные мраморные статуи.

Пройдя к стойке регистрации, Инди осведомился о номере. Портье с улыбкой сообщил, что не занят всего один одноместный номер на втором этаже.

– Одноместный? – переспросил Инди.

– Но вы ведь один, не так ли? – озадаченно оглядел его портье.

– Ага.

Пару минут спустя, покончив с оформлением, портье пошел за ключом, но вскоре с огорченным видом вернулся.

– Извините, мистер Джонс, но возникла небольшая проблема. Обещанный вам номер уже занят. Всего минуть пять назад один из наших гостей решил сменить комнату. Свободных номеров нет… за исключением одного, но это угловой люкс.

Инди невольно рассмеялся, изумившись осведомленности Фрэнки, но тут же осознал, что портье не предлагает никакой скидки.

– Увы, мне это не по средствам. Придется остановиться в другой гостинице.

Портье эта новость не обрадовала.

– Пожалуйста, подождите минуточку! – с этими словами он скрылся в служебном кабинете. Инди проводил взглядом гордо проследовавшую мимо пожилую даму в мехах и бриллиантах, перед которой бежали два пуделя, а позади, опираясь на эбеновую тросточку с набалдашником в виде головы льва, шествовал мужчина в цилиндре и фрачной паре. Интересно, если это их повседневная одежда, то каковы же у них вечерние туалеты?