Ольга Табоякова - Все дороги нового мира

Затем два несчастных отца-реформатора выслушали еще кучу условий подготовки их труда и последующей передаче в Совет и ушли оттуда морально измученными.

- Так ты что думаешь? - отец Григорий решился спросить своего товарища, когда они остановилась у дверей постоялого двора, где снимали две комнаты.

- Я буду писать, - угрюмо сообщил Логорифмус. Он впервые задумался над тем, чтобы послать свой орден вместе с Советом в самые дальние земли. - А ты?

- Я продолжу трудиться рядом с тобой, - отец Григорий постарался ободряюще улыбнуться. - А потом мы что-нибудь придумаем. Но я думаю, что надо нашу книгу писать более скрытно.

- Я согласен, они не должны знать, что мы уже сделали половину. Пусть забудут про нас, - Логорифмус встал на опасный путь и сам понимал это. На лицо было прямое неподчинение, обман и реформаторство, что означало открытое изгнание из ордена и тайную охоту за жизнью изменника.

Ни тот, ни другой не знали, что об их разговоре сообщили Шляссеру, который понял, как привлечь этих ученых на свою службу.

--

-- Глава 11. Интриганы

-- Библиотекарь: "Какую книгу вы заказывали из хранилища?"

Читатель: "Теория денежного обращения".

Библиотекарь (с диким апломбом): "Вы, что думаете, я их читаю?".

Читатель: "Извините, я не знал, что вы не умеете. Вон та синенькая моя".

/Из жизни/

- Пойти на занятие в пять утра - это ненормально! - провозгласил донельзя довольный Вунь. Со вчерашнего дня он пребывал в состоянии глубокой эйфории. Милагро тоже светился самосознанием собственной значимости и величественности.

- Ага! - зевая, согласилась Маша.

Эльнинь молчал, он стоял подтянутый и бодрый.

Хэсс посмотрел на свою команду.

- Да? Ну, тогда вперед! - он вышел на улицу. - Садитесь на землю.

Все послушно расселись.

- Что вам нравится? - последовал вопрос.

- Тишина! - в голос заявили Вунь и Маша. Эльнинь задумался. Милагро молчал. Его ответ и так был ясен. Милагро балдел от самого себя.

- Солнце, - определился Эльнинь.

- Ответ неправильный, - Хэсс закрыл глаза, ему не хотелось видеть их обиженные глаза. - Вам нравится все потому, что я так понимаю, вы откажетесь отдать навсегда что-либо из этого.

- Точно, откажемся, - Вунь хлопнул глазами так, что впору было подняться ветру. - Как можно отдать часть дня, ветра, солнца или звуков?

- Выходит, что мы сосредотачиваемся на чем-то одном, вместо того чтобы воспринимать все? - Маша уже могла делать выводы в стиле Хэсса.

- Точно, - Хэсс не стал скрывать довольной улыбки.

Эльнинь на него покосился, но свои мысли высказывать не торопился.

- Теперь обратный путь, - Хэсс опять закрыл глаза.

- Это как? - не утерпел Вунь.

- Да так, что если вам что-то не нравится, то это не значит, что не нравится все. Да, и не забудьте про людей, это все применимо и к ним, не только к обстановке вокруг. Когда обдумаете и будете готовы продолжать, скажите, - Хэсс постарался расслабиться, не подсматривать за своей любознательной командой, но иногда не удерживался, чуть приоткрывал глаза.

Маша так широко открыла глаза, в которых видно было лихорадочное переосмысление жизни.

Милагро довольно жмурился. Похоже, что он все выводы приспосабливал к своей жизненной позиции.

Эльнинь в противовес Маше нахмурился. Хэсс мог поспорить на что угодно, что Эльнинь думает о Линае.

Вунь опустил голову, но когда он ее поднимал и поглядывал на Хэсса, то становилось ясно, Вуня раздирают такие чувства, что возможна буря. Никто так и не задал ни единого вопроса Хэссу до тех пор, пока их не позвала завтракать Лунь.

- Учитель, - позвала Маша. - А дальше мы когда будем заниматься?

Хэсс остановился у самой двери:

- Так позавтракаем и продолжим, если нет возражений, - предложил он.

- Хэсс! - позвал Вунь.

- А?

- Погоди, мне надо тебе сказать, - Вунь немного стеснялся. Маша, Эльнинь и Милагро ушли в дом. Вунь попросил прикрыть дверь, чтобы никто не слышал. Хэсс ждал, что выдаст его опекаемый.

- Хэсс! Хэсс! Хэсс! - Вунь немыслимо подпрыгнул и повис на его шее.

- Ты чего? - такого личный дух не ожидал.

- Сам догадайся! - Вунь отцепился и со спокойной душой отправился завтракать.

- Нда? - Хэсса привел порыв Вуня в замешательство, но тут он услышал смешки. Вся команда выглядывала из окна. Им то была похоже понятна реакция Вуня.

После завтрака царило благодушное настроение. Милагро мучила отрыжка, Вунь набил карманы печеньем, Эльнинь все более серьезно посматривал на Хэсса, а Маша просто ждала очередного чуда.

- Хэсс, а кто тебя этому учил? - у Маши возникло предположение, что это лишь начало.

- Мой учитель, - Хэсс всегда вспоминал Шаа с нежностью и благодарностью. - Так я понимаю вопросы закончились?

- Нет, - рискнула Маша.

- Тогда спрашивай, - Хэсс понял почему радовался его учитель, когда ученик задавал вопросы.

- А чему тебя еще учил твой учитель, Хэсс? - Маша застыла в ожидании ответа.

- Жить в гармонии с собой и миром, уметь защитить себя, а еще зарабатывать на жизнь, - Хэсс потер глаз. На улице поднялся ветер, который нес пыль.

- А как ты себя защищать умеешь? - Маша уже уразумела, что ей, как ученице, можно спрашивать обо всем.

- Я могу отравить, могу кинуть нож, и так кое-что по мелочи. Бегаю хорошо, кое-что знаю о лечении, имею возможность обратиться к старым знакомым моего учителя, - загибая пальцы перечислил Хэсс.

- А чем ты можешь заработать на жизнь? - Маша опять затаила дыхание. С каждым ответом Хэсс открывался с новой стороны.

- Могу украсть большую часть материальных и кое-что из эфемерных вещей, - спокойно информировал учитель, припомнив свое недавнее "лягушачье прыгание".

- О! - Маша не знала, что сказать.

Эльнинь опять метнул на Хэсса серьезный взгляд, и закусил губу. Милагро задумчиво покачал головой, лишь один Вунь более четко выразил свои чувства.

- А я знал с самого начала! - похвастался он.

- Еще бы тебе не знать, - Хэсс и Вунь переглянулись. - Еще вопросы есть? Или пропало желание учиться?

- Нет, - Маша очень решительно замотала головой. - Не пропало. Это выходит взгляд на мир со стороны вора?

- Маша, если ты можешь защититься или напасть на человека, то есть ты не боишься, если ты можешь украсть, а это тоже мастерство, если ты живешь с удовольствием, то может это лучше, чем та часть жизни, которая была у тебя? Заметь, воровство предполагает знание кучи вещей, которые можно использовать и в соответствии с законами. Защита и нападение дают тебе уверенность, что ты не беззащитна на дорогах этого мира, - Хэсс продолжил разговор, хотя ему и не хотелось объясняться. - Я не знаю ни одного человека, который бы когда-нибудь чего-нибудь не взял себе. И я отношу это не только к вещам, а часто и к словам, к мечтам, к устремлениям, к удаче или неудаче. Не надо ко всему относиться так трагически, Маша. Я предлагаю тебе не учиться воровать, хотя это очень полезно. Я предлагаю тебе воспринять мой взгляд на мир. Если тебе понравится, то ты сможешь его оставить себе, а если не понравится, то будешь искать дальше. Милагро во многом прав в своей кровожадности и жажде жить, - Милагро кивнул на эти слова Хэсса. - Я вижу, что он каждое мое предложение соотносит со своей жизнью, а ты нет. Ты же была несчастна, как актриса. И не надо мне лгать, что это не так. И даже не возражай, не трать мое время. Маша!