Ольга Табоякова - Все дороги нового мира

- Как предложит, - она пожала плечами.

- Значит, уже завтра колечко на палец напялит, ну и ладно, проживем, - Вунь отправился вверх по лестнице подготовить остальных к ночевке в другом месте.

Последующий вечер и ночь не сохранились бы для истории, если бы не некоторые любопытные личности сгрудившиеся у одного из зеркал в Белом доме. Вунь впервые обиделся на Милагро за то, что тот не дал досмотреть все до конца. Это необъяснимое поведение колдуна заставило сильно задуматься кота Болтуна. Кот решил, что к колдуну вернулись человеческие чувства, в том числе и способность сопереживать, а также желание заботиться о близких. Бывший некогда бароном Ульрихом сильно позавидовал колдуну Милагро. Сам Болтун знал о таких вещах, но уже почти забыл, как это бывает. Болтун боялся возвращаться обратно в человеческое обличье во многом потому, что ему нравилась эта жизнь без обязательств перед близкими.

Вунь притащил всех домой рано утром с самым рассветом. В избытке чувств Вунь по пять раз покормил всех попадавших на его пути, включая и двух синих птиц.

Хэсс вышел из неспальнии нехмурый, но сильно озадаченный. С него было можно писать картину: "Люди внезапно узнали, что в мире одно солнце и много звезд, а не наоборот".

Вунь постарался быть деликатным, но это ему удалось плохо, особенно после того, как он вслух стал планировать хорошую гулянку со свадьбой на ближайшие выходные.

- Ты, конечно, молодец, - похвалил Вунь Хэсса. - Но личный дух прежде чем решиться на такое важное событие, должен посоветоваться, особенно, раз невеста тебе досталась с обременением.

Здесь фыркнула Алила, которая появилась на кухне в длинной рубашке Хэсса:

- Жених то тоже с большим обременением.

- Ладно, но у него хоть обременение говорящее, - Вунь не желал уступать.

- Ха! Мои птички тоже говорящие, - Алиле до этого было настолько хорошо, что она не стала обижаться на Вуня, но и птиц в обиду не давала.

- Ладно, но у нас есть руки, - Вунь помахал своими ручками.

- А у них крылья, - Алила помахала своими.

- А мы тоже можем летать, - Вунь помотал головой. - Знаешь, у нас сколько кодров?

- У меня тоже есть кодры, и вообще личный дух женится на мне, а не на тебе, - Алила уже развеселилась от Вуневских утверждений.

- Здесь у вас действительно недоработка, - пробурчал из своего угла Спай.

- Ффрррр, - Вунь, как масло зашипел на орка. - Чего мы тебя терпим?

Вунь и Алила продолжали перепалку о достоинствах и недостатках "обременений" личного духа, сам же личный дух предпочел ретироваться из кухни. Хэсс всерьез опасался, что его заставят высказывать свою точку зрения. Сегодня он не был расположен к дипломатии. Он и сам не мог понять свое внутреннее состояние. Но, что это была не хандра, это было точно.

Постояв на холодном полу, Хэсс послушал еще немножко и собрался было подняться наверх, как рядом с ним появился симпатичный маленький малорослик.

- Ты чего? - Хэсс вздрогнул. Он не слышал, как тот пришел.

- Отец Гмыкл зовет тебя к себе, - пропищал малыш.

- А куда идти? - Хэсс услышал, что на кухне разговор дошел до обсуждения длины ног и скорости бега.

- За мной, - малыш убедился, что личный дух не очень соображалист. Малыш решил, что это не главное для личного духа.

Хэсс подумал было пойти наверх и одеться, но малыш явно не желал ждать. Тогда личный дух надел на ноги сапоги Милагро, накинул на свою длинную рубашку темный плащ Алилы и открыл двери. Идти пришлось недалеко. Отец Гмыкл ждал Хэсса рядом с пушистым и спящим Пупчаем. Они обменялись приветствиями, отец Гмыкл забрался на лапу кодра.

- Посидим?

Хэсс уселся на землю:

- Случилось что? - личный дух внимательно рассматривал малорослика.

- Ты бы лучше спросил не случилось ли чего?

- Хорошо, - Хэсс был очень покладистым. - Не случилось ли чего?

- Именно, что не случилось, - отец Гмыкл замахал руками. Хэсс подумал, что Вунь учился художественно размахивать руками у отца Гмыкла.

- Чего? - личный дух научился терпению. Когда он учился этому самому терпению с Вунем, то понял, что воровская выучка лишь начало. Это раньше он думал, что ждать тяжело, а с Вунем проникся, что ждать - это довольно приятно. Пока ждешь, можешь наслаждаться своими делами, а вот потом придется разгребать неприятности.

- Нам стал один старый тип портить жизнь, - пожаловался Гмыкл.

- Кто? - удивился Хэсс, хотя таких знакомых у него было человек триста.

- Кто может основательно испортить жизнь? - отец Гмыкл опять махнул рукой, да так, что Хэсс испугался, как бы малыш не вывихнул суставы.

- Шляссер, - предположил Хэсс.

- Нет, такой милый тип, - отец Гмыкл действительно так думал о тайном советнике. - Он нам деньги дает, все время нас проверяет, разговаривает много.

- Тогда Язон? - попытался еще раз угадать Хэсс.

- Этот старикашка? - Гмыкл удивился еще больше. - Он слишком слаб.

- Тогда король что ли?

- Этот нам подчиняется, - Гмыкл подумал о Лапчандаче.

Хэсс едва приметно вздрогнул. Если бы их слышал кто-нибудь, то это бы вызвало ненужные вопросы и предположения.

- Тогда не знаю, - личному духу уже надоело гадать.

- Шаа, - подсказал Гмыкл.

- Учитель? - Хэсс аж привстал.

Гмыкл кивнул, еще раз подтверждая свои слова.

- А что случилось? - Хэсс забеспокоился.

- Я же говорю не случилось два раза, - отец Гмыкл завращал глазами и замахал руками.

Личный дух стал напряженно думать. Ничего умного в голову не приходило. Отец Гмыкл рассматривал мыслительный процесс Хэсса по гримасам, которые отражались на личнодуховском лице.

- Он вообще родиться хотел, - напомнил отец Гмыкл.

Хэсс чуть было не покраснел, но потом вспомнил, что он все же повзрослел.

- Это оба раза что ли? - Хэсс вытянул ноги, которые уже успел отсидеть.

- Оба? Да, про это он нас задолбал, а за медальон твой он нас просто замучал, - прорвалось, наконец, у отца Гмыкла.

- О!

Они чуть посидели, Хэсс собирался с духом, но опять подкрались мрачные мысли.

- По первому пункту расслабьтесь, все вроде устроилось. Вунь там ругается с Алилой и строит планы нашей свадьбы. Он уже птичек кормит.

Отец Гмыкл вздохнул:

- Знаешь, утешил. Все же когда просто мучают, легче чем когда долбают и мучают.

- Не знал, - Хэсс не воспринял несколько странных воззрений отца Гмыкла на жизнь.

- А с медальоном что? - малорослик не желал отступать от темы беседы.

В это самое время в доме обнаружилось отсутствие Хэсса. За этим последовала бурная сцена его поисков, потом обвинение Алилы, что она не справилась и Хэсс пошел топиться в пруду. Хотя прудов в черте города и не было. Затем вся компания подхватилась и понеслась из дома с красной крышей в дом с белой крышей. Хэсс проводил взглядом странную процессию, но кричать им не стал. Минуть пять спустя, пообещав отцу Гмыклу не отчаиваться, Хэсс вернулся домой и стал завтракать в полном одиночестве.